МАНЧЕСТЕР – Программа «Цели устойчивого развития» (ЦУР) очень амбициозна, она включает столь масштабные цели как ликвидация нищеты во всех её формах и обеспечение качественного образования для всех уже к 2030 году. Она намного амбициозней своей предшественницы – программы «Цели развития тысячелетия». Но ответ на вопрос, достигнет мир этих целей или нет, будет во многом зависеть от наличия денег, а особенно государственного финансирования.
Традиционно ключевую роль в финансировании программ, подобных «Повестке устойчивого развития до 2030 года», которая включает в себя 17 целей устойчивого развития, играет официальная помощь развитию (сокращённо ODA). Но в условиях, когда риторика национализма и политика изоляционизма набирают обороты в некоторых странах, которые традиционно являлись крупнейшими финансовыми донорами, в том числе в США, финансирования в рамках ODA будет недостаточно.
Более того, в течение последних нескольких лет объёмы выделяемой внешней помощи как минимум не росли – и на горизонте нет никаких признаков, что они могут увеличиться. Наоборот, из-за призрака глобальной рецессии (его появлению поспособствовала торговая война, начатая президентом США Дональдом Трампом) стало весьма вероятным сокращение доходов правительств стран-спонсоров и увеличение внутреннего спроса на государственные расходы в этих странах. Всё это не сулит ничего хорошо объёмам иностранной финансовой помощи.
И это означает, что для достижения ЦУР развивающимся странам придётся больше полагаться на собственные ресурсы. Более того, в «Повестке устойчивого развития до 2030 года» эта необходимость уже была предугадана: самая первая цель в числе 17-ти призывает «усилить мобилизацию внутренних ресурсов… для улучшения внутренних возможностей сбора налогов и других доходов». Вопрос в том, как это сделать.
Низкое качество управления бюджетами приводит к тому, что развивающиеся страны, особенно в Африке, где расположены 27 из 28 беднейших стран мира, хронически страдают от долговых кризисов и инфляции. Многие из этих стран полностью зависят от циклических колебаний цен на сырьё. Сбор налогов – огромная проблема для этих стран. Объём налогов, которые собирают страны с низким уровнем доходов, составляет в среднем примерно 10-20% ВВП, в то время как в странах с высоким уровнем доходов эта цифра равна примерно 40% ВВП.
Одна из главных причина этого в том, что в таких странах обычно существует крупная неформальная экономика; а другая – в том, что они мало инвестируют в инфраструктуру, необходимую для внедрения системы налогообложения физлиц, а вместо этого опираются на налоги с продаж: их легче администрировать, но они приносят меньше доходов. Прибавьте сюда низкое качество управления собранными доходами, и в результате эти стране оказываются хронически не способны обеспечить необходимые общественные блага и услуги, не говоря уже об обеспечении устойчивости бюджета.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Как показывает проведённое нами исследование, эффективность сбора налогов и надёжность бюджетных систем критически зависят от масштаба ограничений, создаваемых политическими институтами для исполнительной власти. Правительства с надёжными, институционализированными системами сдержек и противовесов обычно не только собирают больше налоговых доходов, но и отличаются более прозрачным и предсказуемым бюджетным процессом.
Главная причина этого – ответственность. Предоставление одному руководителю практически неограниченного контроля над финансовыми ресурсами государства создаёт риск внезапных изменений в бюджетных приоритетах и рождает соблазн потратить деньги на проекты, которые обогащают немногих в ущерб общественному благу. А когда политические лидеры не имеют возможности пользоваться госдоходами так, как им угодно (например, для обогащения самих себя или своих «друзей»), они с большей вероятностью вкладывают ресурсы в усиление бюджетного потенциала правительства, в том числе в качество составления, исполнения и мониторинга бюджета.
Например, в нормально функционирующей парламентской системе госбюджет – сравнительно прозрачным образом – контролирует группа избираемых представителей, наделённых властью. Ни один человек не имеет полномочий направлять бюджетный процесс так, как ему хочется. Напротив, от властей требуют реакции на нужды и предпочтения избирателей.
В такой ситуации налогообложение становится информированной транзакцией между гражданами и государством, совершаемой по обоюдному согласию. Это повышает доверие к официальным учреждениям, что, в свою очередь, повышает доходы и поддержку социальной и политической стабильности.
По данным нашего исследования, создание институциональных ограничений для исполнительной власти примерно через девять лет приводит к увеличению общих налоговых доходов, доходов от подоходного налога и налога на прибыль на 2,4 процентных пункта ВВП. Подобные изменения позволяют также поднять качество бюджетного планирования, в частности, точность прогнозирования доходов и эффективность исполнения бюджета и управления госдолгом, выше общемирового среднего уровня.
Такие успехи помогают увеличить количество учебников в местных школах и вакцин в местных поликлиниках, а также объём ресурсов, направляемых на программы по сокращению бедности. Иными словами, система налогообложения, в которой существуют институты сдержек и противовесов, гарантирующие прозрачность и ответственность, может способствовать прогрессу на пути к достижению ЦУР.
Конечно, эффект не будет мгновенным. Институциональные реформы – это постепенный процесс, а изменения в законах не сразу приводят к изменениям в поведении. Тем не менее, включение сдержек и противовесов в систему госуправления (в частности, введение ограничений, не позволяющих исполнительной власти произвольно распоряжаться бюджетом) является необходимым шагом в той структурной трансформации, в которой нуждаются развивающиеся страны, если они действительно хотят создать более стабильное, процветающее будущее на многие десятилетия вперёд.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
Recent demonstrations in Gaza have pushed not only for an end to the war, but also for an end to Hamas's rule, thus echoing Israel's own stated objectives. Yet the Israeli government, consumed by its own internal politics, has barely acknowledged this unprecedentedly positive development.
underscores the unprecedented nature of recent demonstrations in the war-ravaged enclave.
МАНЧЕСТЕР – Программа «Цели устойчивого развития» (ЦУР) очень амбициозна, она включает столь масштабные цели как ликвидация нищеты во всех её формах и обеспечение качественного образования для всех уже к 2030 году. Она намного амбициозней своей предшественницы – программы «Цели развития тысячелетия». Но ответ на вопрос, достигнет мир этих целей или нет, будет во многом зависеть от наличия денег, а особенно государственного финансирования.
Традиционно ключевую роль в финансировании программ, подобных «Повестке устойчивого развития до 2030 года», которая включает в себя 17 целей устойчивого развития, играет официальная помощь развитию (сокращённо ODA). Но в условиях, когда риторика национализма и политика изоляционизма набирают обороты в некоторых странах, которые традиционно являлись крупнейшими финансовыми донорами, в том числе в США, финансирования в рамках ODA будет недостаточно.
Более того, в течение последних нескольких лет объёмы выделяемой внешней помощи как минимум не росли – и на горизонте нет никаких признаков, что они могут увеличиться. Наоборот, из-за призрака глобальной рецессии (его появлению поспособствовала торговая война, начатая президентом США Дональдом Трампом) стало весьма вероятным сокращение доходов правительств стран-спонсоров и увеличение внутреннего спроса на государственные расходы в этих странах. Всё это не сулит ничего хорошо объёмам иностранной финансовой помощи.
И это означает, что для достижения ЦУР развивающимся странам придётся больше полагаться на собственные ресурсы. Более того, в «Повестке устойчивого развития до 2030 года» эта необходимость уже была предугадана: самая первая цель в числе 17-ти призывает «усилить мобилизацию внутренних ресурсов… для улучшения внутренних возможностей сбора налогов и других доходов». Вопрос в том, как это сделать.
Низкое качество управления бюджетами приводит к тому, что развивающиеся страны, особенно в Африке, где расположены 27 из 28 беднейших стран мира, хронически страдают от долговых кризисов и инфляции. Многие из этих стран полностью зависят от циклических колебаний цен на сырьё. Сбор налогов – огромная проблема для этих стран. Объём налогов, которые собирают страны с низким уровнем доходов, составляет в среднем примерно 10-20% ВВП, в то время как в странах с высоким уровнем доходов эта цифра равна примерно 40% ВВП.
Одна из главных причина этого в том, что в таких странах обычно существует крупная неформальная экономика; а другая – в том, что они мало инвестируют в инфраструктуру, необходимую для внедрения системы налогообложения физлиц, а вместо этого опираются на налоги с продаж: их легче администрировать, но они приносят меньше доходов. Прибавьте сюда низкое качество управления собранными доходами, и в результате эти стране оказываются хронически не способны обеспечить необходимые общественные блага и услуги, не говоря уже об обеспечении устойчивости бюджета.
Introductory Offer: Save 30% on PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Как показывает проведённое нами исследование, эффективность сбора налогов и надёжность бюджетных систем критически зависят от масштаба ограничений, создаваемых политическими институтами для исполнительной власти. Правительства с надёжными, институционализированными системами сдержек и противовесов обычно не только собирают больше налоговых доходов, но и отличаются более прозрачным и предсказуемым бюджетным процессом.
Главная причина этого – ответственность. Предоставление одному руководителю практически неограниченного контроля над финансовыми ресурсами государства создаёт риск внезапных изменений в бюджетных приоритетах и рождает соблазн потратить деньги на проекты, которые обогащают немногих в ущерб общественному благу. А когда политические лидеры не имеют возможности пользоваться госдоходами так, как им угодно (например, для обогащения самих себя или своих «друзей»), они с большей вероятностью вкладывают ресурсы в усиление бюджетного потенциала правительства, в том числе в качество составления, исполнения и мониторинга бюджета.
Например, в нормально функционирующей парламентской системе госбюджет – сравнительно прозрачным образом – контролирует группа избираемых представителей, наделённых властью. Ни один человек не имеет полномочий направлять бюджетный процесс так, как ему хочется. Напротив, от властей требуют реакции на нужды и предпочтения избирателей.
В такой ситуации налогообложение становится информированной транзакцией между гражданами и государством, совершаемой по обоюдному согласию. Это повышает доверие к официальным учреждениям, что, в свою очередь, повышает доходы и поддержку социальной и политической стабильности.
По данным нашего исследования, создание институциональных ограничений для исполнительной власти примерно через девять лет приводит к увеличению общих налоговых доходов, доходов от подоходного налога и налога на прибыль на 2,4 процентных пункта ВВП. Подобные изменения позволяют также поднять качество бюджетного планирования, в частности, точность прогнозирования доходов и эффективность исполнения бюджета и управления госдолгом, выше общемирового среднего уровня.
Такие успехи помогают увеличить количество учебников в местных школах и вакцин в местных поликлиниках, а также объём ресурсов, направляемых на программы по сокращению бедности. Иными словами, система налогообложения, в которой существуют институты сдержек и противовесов, гарантирующие прозрачность и ответственность, может способствовать прогрессу на пути к достижению ЦУР.
Конечно, эффект не будет мгновенным. Институциональные реформы – это постепенный процесс, а изменения в законах не сразу приводят к изменениям в поведении. Тем не менее, включение сдержек и противовесов в систему госуправления (в частности, введение ограничений, не позволяющих исполнительной власти произвольно распоряжаться бюджетом) является необходимым шагом в той структурной трансформации, в которой нуждаются развивающиеся страны, если они действительно хотят создать более стабильное, процветающее будущее на многие десятилетия вперёд.