НЬЮ-ЙОРК – Несмотря на шумные разговоры о климатических действиях на Всемирном экономическом форме, прошедшем в январе в швейцарском Давосе, экологические перспективы мира на сегодня выглядят мрачно. Есть три барьера: отрицание изменение климата; экономический аспект сокращения выбросов парниковых газов; политический аспект предлагаемых мер борьбы с потеплением, которые обычно крайне регрессивны.
По расчётам Межправительственной группы экспертов по изменению климата (IPCC), к 2030 году мировые выбросы углекислого газа необходимо уменьшить на 45% (относительно уровня 2010 года), а к 2050 году они должны быть полностью ликвидированы для того, чтобы появился хотя бы малейший шанс предотвратить глобальное потепление на 1,5°C относительно доиндустриальных уровней. «Нам нужны быстрые победы, – предупреждает в своём «Докладе о разрыве в уровнях выбросов парниковых газов» Программа ООН по охране окружающей среды (ЮНЕП), – а иначе поставленная в Парижском соглашении цель 1,5°C станет недостижимой».
Это ещё мягко сказано. Даже если будут полностью выполнены программы «Национально-определяемых вкладов» (сокращённо NDC) в рамках Парижского соглашения 2015 года, тогда в 2030 году объёмы выбросов окажутся на 38% выше уровня, на котором они должны находиться. А средние глобальные температуры окажутся на траектории роста, ведущей к катастрофическому уровню 2,9-3,4°C в 2100 году, и они продолжат расти и после этого. Целевые показатели NDC необходимо примерно утроить, чтобы ограничить потепление хотя бы 2°C, и их надо увеличить в пять раз, чтобы достичь цели в 1,5°C.
Но этого, судя по всему, не произойдёт. В новейшей истории был лишь один период, когда казалось, что темпы роста выбросов CO2 могут остановиться: это произошло в 2014-2016 годах и объяснялось слабыми темпами роста мировой экономики. По данным организации «Глобальный углеродный проект» (GCP), в дальнейшем объёмы выбросов вновь начали расти: в 2018 году – на 2,7%, а в 2019-м – на 0,6%. Ситуация усугубляется тем, что состоявшаяся в декабре 2019 года Конференция ООН по изменению климата (COP25) закончилась печальным провалом: она не принесла никаких новых климатических обязательств или чётких сигналов о намерениях, связанных с предстоящим в этом году саммитом COP26 в Глазго.
Почему человечество столь упорно не хочет спасти само себя? Во-первых, многие люди просто не согласны с прогнозами климатических учёных. Впрочем, отрицание – это наименее серьёзное из трёх основных препятствий. Всегда будет существовать меньшинство, для которого факты и логика нежелательны. Однако сегодня даже президент США Дональд Трамп уже, наверное, понимает, что изменение климата снизит будущую прибыльность «Мар-а-Лаго» и поставит под угрозу его существование.
По мере постепенного возрастания реальных издержек, вызванных климатическими катастрофами, отрицание изменение климата будет становиться всё менее серьёзной проблемой. Более того, как выяснилось в ходе опроса, проведённого Йельским университетом в ноябре 2019 года, 62% зарегистрированных избирателей в США готовы поддержать президента, который «объявит глобальное потепление национальной чрезвычайной ситуацией в случае, если Конгресс откажется действовать».
At a time when democracy is under threat, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided. Subscribe now and save $50 on a new subscription.
Subscribe Now
Второе важнейшее препятствие: выбросы парниковых газов – это образцовый глобальный экономический внешний фактор. Изменение климата не знает государственных границ; где бы ни происходили выбросы парниковых газов, они со временем повлияют на всех. Это приводит к появлению огромной проблемы нахлебников. В сложившейся ситуации будет всегда рациональней – с индивидуальной точки зрения – не сокращать выбросы самому, а предоставить возможность другим заниматься этим. Единственный способ решить эту проблему – с помощью коллективного разума или просвещённого эгоизма. Но учитывая нынешнее состояние системы многосторонних отношений, вряд ли можно ожидать реальных глобальных усилий во имя созидания всеобщего блага.
Третье препятствие: эффективные меры по сокращению выбросов парниковых газов наносят непропорционально большой ущерб беднякам (и глобально, и внутри отдельных стран). Согласно недавним расчётам Международного валютного фонда, текущая эффективная глобальная цена выбросов CO2 равна всего лишь $2 за тонну. А для ограничения глобального потепления уровнем менее 2°C требуется, чтобы средняя эффективная цена достигла $75 за тонну к 2030 году.
Я согласен с Кеннетом Рогоффом, экономистом из Гарвардского университета, что единый глобальный налог на выбросы углерода является, наверное, наилучшим возможным решением климатической проблемы (по крайней мере, с экологической точки зрения). Но если такой налог появится, тогда в течение следующего десятилетия средняя цена на электроэнергию для домохозяйств кумулятивно вырастет на 45%, а цены на бензин – на 15%. Даже в богатых странах с последствиями введения подобного налога на распределение доходов будет очень трудно справиться, и это уже выяснило на собственном опыте правительство Франции, когда в 2018 году попыталось ввести умеренный налог на топливо. Ситуация осложняется тем, что после 1980-х годов в большинстве развитых стран эффективные бюджетные механизмы перераспределения доходов были серьёзно ослаблены.
Кроме того, глобальный углеродный налог станет непропорционально тяжёлым для бедных стран, которые рассчитывают на быстрое развитие в предстоящие десятилетия. В одних только странах Африки южнее Сахары около 570 млн человек не имеют доступа к электроэнергии; а глобально эта цифра приближается к 1,2 млрд.
Надо ли говорить, что давно ожидаемый подъём экономики в развивающихся странах приведёт к масштабному росту и потребления электроэнергии, и выбросов парниковых газов. В Индии, Китае и многих других странах угольные электростанции, скорее всего, будут строиться ещё много лет. Чистая и возобновляемая энергетика (солнечная, ветровая) будет дополнять ископаемое топливо в этих странах, но она не заменит его. Несмотря на определённые прорывы в технологиях аккумулирования электроэнергии, сохраняющиеся проблемы перебоев в ветровой и солнечной энергетике означают, что ископаемое топливо и атомная энергетика не потеряют свою роль.
Взгляните на Индию, на долю которой приходится 7% ежегодных объёмов общемировых выбросов парниковых газов. По этому показателю она находится на четвёртом месте в мире, уступая Китаю (27%), США (15%) и Евросоюзу (10%). И это несмотря на тот факт, что подушевое потребление электроэнергии в Индии примерно в десять раз меньше, чем в США. Даже если объёмы потребления электричества в Индии удвоятся к 2030 году, они всё равно будут вдвое меньше, чем в Китае в 2015 году.
Страны, подобные Индии и государствам Африки южнее Сахары, не намерены жертвовать своим экономическим развитием ради сокращения выбросов. Единственный способ решить эту неразрешимую проблему – увеличить финансовую помощь развивающимся странам, занятых неизбежно энергоёмким развитием, для того, чтобы они могли позволить себе участие в глобальном сокращении выбросов парниковых газов с помощью соответствующих высоких налогов на эти выбросы.
К сожалению, длительные, крупные программы международной помощи сегодня крайне непопулярны. А на фоне исчезающей бюджетной солидарности внутри стран идея трансграничной бюджетной солидарности выглядит просто мертворождённой. Если и пока это положение не изменится, наш рукотворный экзистенциальный кризис будет лишь усугубляться.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
At the end of a year of domestic and international upheaval, Project Syndicate commentators share their favorite books from the past 12 months. Covering a wide array of genres and disciplines, this year’s picks provide fresh perspectives on the defining challenges of our time and how to confront them.
ask Project Syndicate contributors to select the books that resonated with them the most over the past year.
НЬЮ-ЙОРК – Несмотря на шумные разговоры о климатических действиях на Всемирном экономическом форме, прошедшем в январе в швейцарском Давосе, экологические перспективы мира на сегодня выглядят мрачно. Есть три барьера: отрицание изменение климата; экономический аспект сокращения выбросов парниковых газов; политический аспект предлагаемых мер борьбы с потеплением, которые обычно крайне регрессивны.
По расчётам Межправительственной группы экспертов по изменению климата (IPCC), к 2030 году мировые выбросы углекислого газа необходимо уменьшить на 45% (относительно уровня 2010 года), а к 2050 году они должны быть полностью ликвидированы для того, чтобы появился хотя бы малейший шанс предотвратить глобальное потепление на 1,5°C относительно доиндустриальных уровней. «Нам нужны быстрые победы, – предупреждает в своём «Докладе о разрыве в уровнях выбросов парниковых газов» Программа ООН по охране окружающей среды (ЮНЕП), – а иначе поставленная в Парижском соглашении цель 1,5°C станет недостижимой».
Это ещё мягко сказано. Даже если будут полностью выполнены программы «Национально-определяемых вкладов» (сокращённо NDC) в рамках Парижского соглашения 2015 года, тогда в 2030 году объёмы выбросов окажутся на 38% выше уровня, на котором они должны находиться. А средние глобальные температуры окажутся на траектории роста, ведущей к катастрофическому уровню 2,9-3,4°C в 2100 году, и они продолжат расти и после этого. Целевые показатели NDC необходимо примерно утроить, чтобы ограничить потепление хотя бы 2°C, и их надо увеличить в пять раз, чтобы достичь цели в 1,5°C.
Но этого, судя по всему, не произойдёт. В новейшей истории был лишь один период, когда казалось, что темпы роста выбросов CO2 могут остановиться: это произошло в 2014-2016 годах и объяснялось слабыми темпами роста мировой экономики. По данным организации «Глобальный углеродный проект» (GCP), в дальнейшем объёмы выбросов вновь начали расти: в 2018 году – на 2,7%, а в 2019-м – на 0,6%. Ситуация усугубляется тем, что состоявшаяся в декабре 2019 года Конференция ООН по изменению климата (COP25) закончилась печальным провалом: она не принесла никаких новых климатических обязательств или чётких сигналов о намерениях, связанных с предстоящим в этом году саммитом COP26 в Глазго.
Почему человечество столь упорно не хочет спасти само себя? Во-первых, многие люди просто не согласны с прогнозами климатических учёных. Впрочем, отрицание – это наименее серьёзное из трёх основных препятствий. Всегда будет существовать меньшинство, для которого факты и логика нежелательны. Однако сегодня даже президент США Дональд Трамп уже, наверное, понимает, что изменение климата снизит будущую прибыльность «Мар-а-Лаго» и поставит под угрозу его существование.
По мере постепенного возрастания реальных издержек, вызванных климатическими катастрофами, отрицание изменение климата будет становиться всё менее серьёзной проблемой. Более того, как выяснилось в ходе опроса, проведённого Йельским университетом в ноябре 2019 года, 62% зарегистрированных избирателей в США готовы поддержать президента, который «объявит глобальное потепление национальной чрезвычайной ситуацией в случае, если Конгресс откажется действовать».
HOLIDAY SALE: PS for less than $0.7 per week
At a time when democracy is under threat, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided. Subscribe now and save $50 on a new subscription.
Subscribe Now
Второе важнейшее препятствие: выбросы парниковых газов – это образцовый глобальный экономический внешний фактор. Изменение климата не знает государственных границ; где бы ни происходили выбросы парниковых газов, они со временем повлияют на всех. Это приводит к появлению огромной проблемы нахлебников. В сложившейся ситуации будет всегда рациональней – с индивидуальной точки зрения – не сокращать выбросы самому, а предоставить возможность другим заниматься этим. Единственный способ решить эту проблему – с помощью коллективного разума или просвещённого эгоизма. Но учитывая нынешнее состояние системы многосторонних отношений, вряд ли можно ожидать реальных глобальных усилий во имя созидания всеобщего блага.
Третье препятствие: эффективные меры по сокращению выбросов парниковых газов наносят непропорционально большой ущерб беднякам (и глобально, и внутри отдельных стран). Согласно недавним расчётам Международного валютного фонда, текущая эффективная глобальная цена выбросов CO2 равна всего лишь $2 за тонну. А для ограничения глобального потепления уровнем менее 2°C требуется, чтобы средняя эффективная цена достигла $75 за тонну к 2030 году.
Я согласен с Кеннетом Рогоффом, экономистом из Гарвардского университета, что единый глобальный налог на выбросы углерода является, наверное, наилучшим возможным решением климатической проблемы (по крайней мере, с экологической точки зрения). Но если такой налог появится, тогда в течение следующего десятилетия средняя цена на электроэнергию для домохозяйств кумулятивно вырастет на 45%, а цены на бензин – на 15%. Даже в богатых странах с последствиями введения подобного налога на распределение доходов будет очень трудно справиться, и это уже выяснило на собственном опыте правительство Франции, когда в 2018 году попыталось ввести умеренный налог на топливо. Ситуация осложняется тем, что после 1980-х годов в большинстве развитых стран эффективные бюджетные механизмы перераспределения доходов были серьёзно ослаблены.
Кроме того, глобальный углеродный налог станет непропорционально тяжёлым для бедных стран, которые рассчитывают на быстрое развитие в предстоящие десятилетия. В одних только странах Африки южнее Сахары около 570 млн человек не имеют доступа к электроэнергии; а глобально эта цифра приближается к 1,2 млрд.
Надо ли говорить, что давно ожидаемый подъём экономики в развивающихся странах приведёт к масштабному росту и потребления электроэнергии, и выбросов парниковых газов. В Индии, Китае и многих других странах угольные электростанции, скорее всего, будут строиться ещё много лет. Чистая и возобновляемая энергетика (солнечная, ветровая) будет дополнять ископаемое топливо в этих странах, но она не заменит его. Несмотря на определённые прорывы в технологиях аккумулирования электроэнергии, сохраняющиеся проблемы перебоев в ветровой и солнечной энергетике означают, что ископаемое топливо и атомная энергетика не потеряют свою роль.
Взгляните на Индию, на долю которой приходится 7% ежегодных объёмов общемировых выбросов парниковых газов. По этому показателю она находится на четвёртом месте в мире, уступая Китаю (27%), США (15%) и Евросоюзу (10%). И это несмотря на тот факт, что подушевое потребление электроэнергии в Индии примерно в десять раз меньше, чем в США. Даже если объёмы потребления электричества в Индии удвоятся к 2030 году, они всё равно будут вдвое меньше, чем в Китае в 2015 году.
Страны, подобные Индии и государствам Африки южнее Сахары, не намерены жертвовать своим экономическим развитием ради сокращения выбросов. Единственный способ решить эту неразрешимую проблему – увеличить финансовую помощь развивающимся странам, занятых неизбежно энергоёмким развитием, для того, чтобы они могли позволить себе участие в глобальном сокращении выбросов парниковых газов с помощью соответствующих высоких налогов на эти выбросы.
К сожалению, длительные, крупные программы международной помощи сегодня крайне непопулярны. А на фоне исчезающей бюджетной солидарности внутри стран идея трансграничной бюджетной солидарности выглядит просто мертворождённой. Если и пока это положение не изменится, наш рукотворный экзистенциальный кризис будет лишь усугубляться.