ПРИНСТОН. Из всех аргументов против добровольной эвтаназии, самым убедительным является «скользкий путь»: однажды позволив врачам убивать пациентов, мы не сможем ограничиться убийством только тех людей, которые сами хотят умереть.
Пока не существует свидетельств подобному утверждению, даже после многих лет легального самоубийства с помощью врача или добровольной эвтаназии в Нидерландах, Бельгии, Люксембурге, Швейцарии и американском штате Орегон. Но недавние разоблачения того, что произошло в больнице Нового Орлеана после урагана Катрина, указывают на истинную опасность, исходящую совсем от другого источника.
Когда Орлеан был затоплен в августе 2005 года, поднимающаяся вода отрезала Мемориальный медицинский центр, муниципальную больницу, в которой находилось более 200 пациентов. Спустя три дня разразился ураган, в больнице не было электричества, прекратилась подача воды, и туалеты больше не смывались. Некоторые пациенты, которые зависели от дыхательных аппаратов, умерли.
В удушающей жаре врачам и медсестрам было тяжело ухаживать за выжившими больными, которые лежали на запачканных кроватях. Помимо общего беспокойства, была боязнь того, что закон и порядок в городе отсутствуют и что сама больница может стать мишенью вооруженных бандитов.
Были вызваны вертолеты, чтобы эвакуировать пациентов. Преимущество получили те, кто был в лучшем состоянии здоровья и мог ходить. Прибыла полиция штата и сказала персоналу, что в связи с общественными беспорядками все должны покинуть больницу к семнадцати часам.
На восьмом этаже Джанни Бургесс, 79-летняя женщина с прогрессирующим раковым заболеванием, была на капельнице с морфием и находилась близко к смерти. Чтобы ее эвакуировать, ее нужно было бы нести вниз шесть лестничных пролетов, и это потребовало бы внимания медсестер, которые нужны были повсюду. Но если бы ее оставили без присмотра, она могла бы выйти из-под воздействия морфия и испытывать боль. Эвинг Кук, один из присутствующих врачей, дал указания медсестре, чтобы она увеличила количество морфия «и дала ей достаточно, чтобы она пошла». Это было глупостью, как он позже сказал Шерри Финк, которая недавно опубликовала рассказ об этих событиях в «Нью-Йорк Таймс».
Secure your copy of PS Quarterly: The Year Ahead 2025
The newest issue of our magazine, PS Quarterly: The Year Ahead 2025, is almost here. To gain digital access to all of the magazine’s content, and receive your print copy, upgrade to PS Digital Plus now at a special discounted rate.
Subscribe Now
По словам Финк, Анна Поу, еще один врач, сказала медсестрам, что еще несколько пациентов на седьмом этаже были слишком больны, чтобы выжить. Она вколола им морфин и другой наркотик, который замедлял их дыхание, пока они не умерли.
По крайней мере одному из пациентов, которого укололи летальной комбинацией наркотиков, как оказалось, не угрожала опасность неминуемой смерти. Эммет Эверетт был мужчиной в возрасте 61 года, который был парализован после аварии за несколько лет до этого и был в больнице для проведения операции в связи с непроходимостью тонкой кишки. Когда другие люди из его палаты были эвакуированы, он попросил, чтобы его не бросали. Но он весил 380 фунтов (173 килограмма), и было бы очень трудно нести его вниз по лестнице и снова вверх туда, где приземлялись вертолеты. Ему сказали, что укол, который он получит, поможет ему против головокружения, от которого он страдал.
В 1975 году группа врачей спросила папу Пия XII, дозволено ли использовать наркотики, чтобы подавить боль и сознание, «если можно предвидеть, что использование наркотиков укоротит жизнь». Папа ответил, что дозволено. В своей «Декларации об эвтаназии», изданной в 1980 году, Ватикан вновь подтвердил свою приверженность этой точке зрения.
Позиция Ватикана является применением того, что известно как «доктрина двойного эффекта». Действие, которое имеет два результата, один хороший, а другой плохой, может быть дозволено, если предполагался хороший результат, а плохой результат являлся просто нежелательным последствием достижения хорошего результата. Большое значение имеет то, что ни замечания папы, ни « Декларация об эвтаназии », не делают акцента на важности получения добровольного и информированного согласия пациентов, где это только возможно, прежде чем их жизнь будут сокращена.
Согласно доктрине двойного эффекта, два доктора могут внешне сделать то же самое: то есть, они могут дать пациентам в идентичных условиях идентичную дозу морфия, зная, что эта доза сократит жизнь пациента. При этом один врач, который намеревается облегчить пациенту боль, действует в соответствии с хорошей медицинской практикой, в то время как другой врач, который намеревается сократить пациенту жизнь, совершает убийство.
У доктора Кука было мало времени для таких тонкостей. Только «очень наивный врач» мог бы подумать, что если ввести человеку много морфия, то это не «отправит его преждевременно на тот свет», – сказал он Финк, а затем резко добавил, – «Мы убиваем их». По мнению Кука, грань между чем-то этическим и чем-то незаконным такая тонкая, что почти не ощутима.
В Мемориальном медицинском центре врачи и медсестры оказались под огромным давлением. Измученные, после 72 часов почти без сна, стараясь изо всех сил ухаживать за своими пациентами, они были не в лучшем положении, чтобы принимать трудные этические решения. Доктрина двойного эффекта, если ее понимать правильно, не оправдывает того, что сделали врачи; но, приучая их к практике сокращения жизни пациентов без получения их согласия, кажется, подготавливает почву для намеренного убийства.
Мыслители римско-католической церкви были среди тех, кто громче всех выдвигал аргумент «скользкого пути» против легализации добровольной эвтаназии и против смерти при содействии врача. Им бы пошло на пользу изучение последствий их собственной доктрины.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
Geopolitical turmoil must not be allowed to distract global decision-makers from the urgent imperative of tackling climate change. There is no excuse for letting COP29 conclude without delivering ambitious, credible financing commitments to support climate action – including the clean-energy transition – in developing economies.
hopes that geopolitical uncertainty will not thwart ambitious, credible climate-finance commitments.
Nicholas Agar
urges us not to put too much stock in Musk-style “Mars-shots,” describes how the humanities needs to evolve in our time of disorienting change, suggests that humanists might soon get bored with artificial intelligence, and more.
To prevent unnecessary deaths from treatable diseases, the World Health Organization must be empowered to fulfill its mandate as the leading global emergency responder. If its $7.1 billion fundraising campaign falls short, we risk being caught unprepared again when the next pandemic arrives.
calls on wealthy countries to ensure that the World Health Organization can confront emerging threats.
Log in/Register
Please log in or register to continue. Registration is free and requires only your email address.
ПРИНСТОН. Из всех аргументов против добровольной эвтаназии, самым убедительным является «скользкий путь»: однажды позволив врачам убивать пациентов, мы не сможем ограничиться убийством только тех людей, которые сами хотят умереть.
Пока не существует свидетельств подобному утверждению, даже после многих лет легального самоубийства с помощью врача или добровольной эвтаназии в Нидерландах, Бельгии, Люксембурге, Швейцарии и американском штате Орегон. Но недавние разоблачения того, что произошло в больнице Нового Орлеана после урагана Катрина, указывают на истинную опасность, исходящую совсем от другого источника.
Когда Орлеан был затоплен в августе 2005 года, поднимающаяся вода отрезала Мемориальный медицинский центр, муниципальную больницу, в которой находилось более 200 пациентов. Спустя три дня разразился ураган, в больнице не было электричества, прекратилась подача воды, и туалеты больше не смывались. Некоторые пациенты, которые зависели от дыхательных аппаратов, умерли.
В удушающей жаре врачам и медсестрам было тяжело ухаживать за выжившими больными, которые лежали на запачканных кроватях. Помимо общего беспокойства, была боязнь того, что закон и порядок в городе отсутствуют и что сама больница может стать мишенью вооруженных бандитов.
Были вызваны вертолеты, чтобы эвакуировать пациентов. Преимущество получили те, кто был в лучшем состоянии здоровья и мог ходить. Прибыла полиция штата и сказала персоналу, что в связи с общественными беспорядками все должны покинуть больницу к семнадцати часам.
На восьмом этаже Джанни Бургесс, 79-летняя женщина с прогрессирующим раковым заболеванием, была на капельнице с морфием и находилась близко к смерти. Чтобы ее эвакуировать, ее нужно было бы нести вниз шесть лестничных пролетов, и это потребовало бы внимания медсестер, которые нужны были повсюду. Но если бы ее оставили без присмотра, она могла бы выйти из-под воздействия морфия и испытывать боль. Эвинг Кук, один из присутствующих врачей, дал указания медсестре, чтобы она увеличила количество морфия «и дала ей достаточно, чтобы она пошла». Это было глупостью, как он позже сказал Шерри Финк, которая недавно опубликовала рассказ об этих событиях в «Нью-Йорк Таймс».
Secure your copy of PS Quarterly: The Year Ahead 2025
The newest issue of our magazine, PS Quarterly: The Year Ahead 2025, is almost here. To gain digital access to all of the magazine’s content, and receive your print copy, upgrade to PS Digital Plus now at a special discounted rate.
Subscribe Now
По словам Финк, Анна Поу, еще один врач, сказала медсестрам, что еще несколько пациентов на седьмом этаже были слишком больны, чтобы выжить. Она вколола им морфин и другой наркотик, который замедлял их дыхание, пока они не умерли.
По крайней мере одному из пациентов, которого укололи летальной комбинацией наркотиков, как оказалось, не угрожала опасность неминуемой смерти. Эммет Эверетт был мужчиной в возрасте 61 года, который был парализован после аварии за несколько лет до этого и был в больнице для проведения операции в связи с непроходимостью тонкой кишки. Когда другие люди из его палаты были эвакуированы, он попросил, чтобы его не бросали. Но он весил 380 фунтов (173 килограмма), и было бы очень трудно нести его вниз по лестнице и снова вверх туда, где приземлялись вертолеты. Ему сказали, что укол, который он получит, поможет ему против головокружения, от которого он страдал.
В 1975 году группа врачей спросила папу Пия XII, дозволено ли использовать наркотики, чтобы подавить боль и сознание, «если можно предвидеть, что использование наркотиков укоротит жизнь». Папа ответил, что дозволено. В своей «Декларации об эвтаназии», изданной в 1980 году, Ватикан вновь подтвердил свою приверженность этой точке зрения.
Позиция Ватикана является применением того, что известно как «доктрина двойного эффекта». Действие, которое имеет два результата, один хороший, а другой плохой, может быть дозволено, если предполагался хороший результат, а плохой результат являлся просто нежелательным последствием достижения хорошего результата. Большое значение имеет то, что ни замечания папы, ни « Декларация об эвтаназии », не делают акцента на важности получения добровольного и информированного согласия пациентов, где это только возможно, прежде чем их жизнь будут сокращена.
Согласно доктрине двойного эффекта, два доктора могут внешне сделать то же самое: то есть, они могут дать пациентам в идентичных условиях идентичную дозу морфия, зная, что эта доза сократит жизнь пациента. При этом один врач, который намеревается облегчить пациенту боль, действует в соответствии с хорошей медицинской практикой, в то время как другой врач, который намеревается сократить пациенту жизнь, совершает убийство.
У доктора Кука было мало времени для таких тонкостей. Только «очень наивный врач» мог бы подумать, что если ввести человеку много морфия, то это не «отправит его преждевременно на тот свет», – сказал он Финк, а затем резко добавил, – «Мы убиваем их». По мнению Кука, грань между чем-то этическим и чем-то незаконным такая тонкая, что почти не ощутима.
В Мемориальном медицинском центре врачи и медсестры оказались под огромным давлением. Измученные, после 72 часов почти без сна, стараясь изо всех сил ухаживать за своими пациентами, они были не в лучшем положении, чтобы принимать трудные этические решения. Доктрина двойного эффекта, если ее понимать правильно, не оправдывает того, что сделали врачи; но, приучая их к практике сокращения жизни пациентов без получения их согласия, кажется, подготавливает почву для намеренного убийства.
Мыслители римско-католической церкви были среди тех, кто громче всех выдвигал аргумент «скользкого пути» против легализации добровольной эвтаназии и против смерти при содействии врача. Им бы пошло на пользу изучение последствий их собственной доктрины.