Во время моей работы клиническим психологом в 80-ые годы в известном американском университете о мозге говорилось очень мало. Меня это волновало, так как мозг занимает главенствующую роль в деятельности человека. После нескольких лет практической работы я начал изучать научный вакуум между исследованием работы мозга и психотерапией.
Я обнаружил, что до того как Фрейд открыл психоанализ, его глубоко интересовала неврология. В докладе «Проект научной психологии» он предложил изучить структуру нейронов в деятельности человека. Фрейд включил первоначальные диаграммы представляющие внутренние переживания, механизмы защиты, и некоторые возможные причины заболеваний психики.
Враждебная реакция на доклад со стороны коллег убедила Фрейда забыть об этой работе, которая была опубликована лишь после его смерти 50 лет спустя. В 20 веке психоанализ и другие направления психотерапии отделились от неврологии, они выработали свой богатый метафорами язык, описывающий сознание, который, однако, уделял мало внимания мозгу и нервной системе. Одновременно неврология накопила большой багаж знаний о взаимосвязи мозга и наблюдаемого поведения.
Культурные и религиозные убеждения, провозглашавшие, что сознательная деятельность возникает и существует в своем роде независимо от тела, также способствовали такому разделению наук. Данный дуализм человеческого духа и тела означал, что возможно научное обоснование проблем моторики и речи, но характер, чувства, и убеждения существуют в духовной сфере. Таким образом, психотерапия и неврология традиционно остаются в рамках собственных институтов, мировоззрения и языков, воспринимая друг друга с подозрением и недоверием.
Другим барьером на пути к взаимодействию двух наук стал взгляд на человеческий мозг как на статичный орган, запрограммированный генетически и переживаниями в раннем детстве. Основываясь на данной догме, студенты, изучающие обе науки, узнавали, что пластичность нейронов, или другими словами способность нервной системы расти и изменяться, чрезвычайно ограничена после детства. Фрейд должен был отвергнуть данный пессиместичнй взгляд на мозг, чтобы подтвердить предположение, что его «лечение словом» могло изменять связь нейронов и природу психологических процессов. Он был прав.
Как оказалось, тело человека и его неравная система строятся и формируются нейрон к нейрону через взаимодействие наших личных генов и переживаний в окружающей личность среде. Сейчас мы знаем, что, например, вся память и процесс обучения закодированы в нервной системе и то, что именно процесс обучения определяет архитектуру нейронов и функционирование мозга. Каждый опыт, начиная движением носка и заканчивая состоянием глубокой медитации сохраняется в нервной системе при помощи электрохимического сигнала внутри и между нейронов. Изменение нашего сознания таким образом, меняет и наш мозг.
At a time when democracy is under threat, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided. Subscribe now and save $50 on a new subscription.
Subscribe Now
В детстве развитие и формирование мозга осуществляется параллельно с быстром развитием широкого спектра других навыков и способностей. Однако мозг продолжает реагировать на окружающую среду и остается до определенной степени пластичным на протяжении всей жизни. Исследователи сейчас сосредоточены на изучение генетических и биохимических процессов, которые генерируют новые нейроны и стимулируют развитие и рост уже существующих. Среди ученых, занимающихся болезнями нервной системы, существует надежда, что последние открытия приведут к лучшему пониманию работы мозга и улучшат лечение этих болезней.
Психотерапия пытается создать такую среду обучения, которая приводит к тому, что определенные навыки и способности помогут привести к изменениям в поведении, сознание и переживаниях. Безусловно, такая новая перспектива радикально меняет представление о психотерапии. Если целью терапии становится изменение мыслей, поведения и чувств, то тогда психотерапевты пытаются изменить физическую архитектуру мозга своих клиентов.
Если это действительно так, то психотерапия будет успешной, по мере того как она будет активизировать процесс пластичности нейронов. С этой точки зрения психотерапия является межличностной средой, способствующей росту и интеграции сетей нейронов, регулирующих память, обучение, эмоции и привязанности. Несмотря на исторически сложившееся невнимание психотерапевтов к работе мозга, невидимая рука пластичности нейронов руководила развитием этой науки, и терапевты всегда являлись несознательными неврологами.
Последние открытия в области неврологии свидетельствуют в пользу связи этой науки с психотерапией. Например, ненаучное использование психотерапевтами языка и эмоциональной настройки могут оказаться самым лучшим механизмом, помогающем росту определенных нейронов. Мозг человека развивался в тандеме с языком в социальном контексте, таким образом, логично предположить, что эмоциональный межличностный диалог может стимулировать обучение мозга. Межличностная нейробиология, новая наука, основанная на развивающей психологии, эволюционной биологии и генетики, пытается понять, как на протяжении жизни отношения проецируются на структуру и функционирование нервной системы.
Наши исследовательские инструменты и теории являются примитивными по отношению к сложности мозга человека, и существует лишь несколько точных ответов о причинах и лечении психических заболеваний. Для будущего прогресса необходим симбиоз лабораторных и клинических исследований, а также творческий потенциал ученых. Фрейдовский психоанализ зародился в тяжелые времена, но Фрейд мог бы стать первым, кто преодолел разрыв между психотерапией и неврологией.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
At the end of a year of domestic and international upheaval, Project Syndicate commentators share their favorite books from the past 12 months. Covering a wide array of genres and disciplines, this year’s picks provide fresh perspectives on the defining challenges of our time and how to confront them.
ask Project Syndicate contributors to select the books that resonated with them the most over the past year.
Во время моей работы клиническим психологом в 80-ые годы в известном американском университете о мозге говорилось очень мало. Меня это волновало, так как мозг занимает главенствующую роль в деятельности человека. После нескольких лет практической работы я начал изучать научный вакуум между исследованием работы мозга и психотерапией.
Я обнаружил, что до того как Фрейд открыл психоанализ, его глубоко интересовала неврология. В докладе «Проект научной психологии» он предложил изучить структуру нейронов в деятельности человека. Фрейд включил первоначальные диаграммы представляющие внутренние переживания, механизмы защиты, и некоторые возможные причины заболеваний психики.
Враждебная реакция на доклад со стороны коллег убедила Фрейда забыть об этой работе, которая была опубликована лишь после его смерти 50 лет спустя. В 20 веке психоанализ и другие направления психотерапии отделились от неврологии, они выработали свой богатый метафорами язык, описывающий сознание, который, однако, уделял мало внимания мозгу и нервной системе. Одновременно неврология накопила большой багаж знаний о взаимосвязи мозга и наблюдаемого поведения.
Культурные и религиозные убеждения, провозглашавшие, что сознательная деятельность возникает и существует в своем роде независимо от тела, также способствовали такому разделению наук. Данный дуализм человеческого духа и тела означал, что возможно научное обоснование проблем моторики и речи, но характер, чувства, и убеждения существуют в духовной сфере. Таким образом, психотерапия и неврология традиционно остаются в рамках собственных институтов, мировоззрения и языков, воспринимая друг друга с подозрением и недоверием.
Другим барьером на пути к взаимодействию двух наук стал взгляд на человеческий мозг как на статичный орган, запрограммированный генетически и переживаниями в раннем детстве. Основываясь на данной догме, студенты, изучающие обе науки, узнавали, что пластичность нейронов, или другими словами способность нервной системы расти и изменяться, чрезвычайно ограничена после детства. Фрейд должен был отвергнуть данный пессиместичнй взгляд на мозг, чтобы подтвердить предположение, что его «лечение словом» могло изменять связь нейронов и природу психологических процессов. Он был прав.
Как оказалось, тело человека и его неравная система строятся и формируются нейрон к нейрону через взаимодействие наших личных генов и переживаний в окружающей личность среде. Сейчас мы знаем, что, например, вся память и процесс обучения закодированы в нервной системе и то, что именно процесс обучения определяет архитектуру нейронов и функционирование мозга. Каждый опыт, начиная движением носка и заканчивая состоянием глубокой медитации сохраняется в нервной системе при помощи электрохимического сигнала внутри и между нейронов. Изменение нашего сознания таким образом, меняет и наш мозг.
HOLIDAY SALE: PS for less than $0.7 per week
At a time when democracy is under threat, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided. Subscribe now and save $50 on a new subscription.
Subscribe Now
В детстве развитие и формирование мозга осуществляется параллельно с быстром развитием широкого спектра других навыков и способностей. Однако мозг продолжает реагировать на окружающую среду и остается до определенной степени пластичным на протяжении всей жизни. Исследователи сейчас сосредоточены на изучение генетических и биохимических процессов, которые генерируют новые нейроны и стимулируют развитие и рост уже существующих. Среди ученых, занимающихся болезнями нервной системы, существует надежда, что последние открытия приведут к лучшему пониманию работы мозга и улучшат лечение этих болезней.
Психотерапия пытается создать такую среду обучения, которая приводит к тому, что определенные навыки и способности помогут привести к изменениям в поведении, сознание и переживаниях. Безусловно, такая новая перспектива радикально меняет представление о психотерапии. Если целью терапии становится изменение мыслей, поведения и чувств, то тогда психотерапевты пытаются изменить физическую архитектуру мозга своих клиентов.
Если это действительно так, то психотерапия будет успешной, по мере того как она будет активизировать процесс пластичности нейронов. С этой точки зрения психотерапия является межличностной средой, способствующей росту и интеграции сетей нейронов, регулирующих память, обучение, эмоции и привязанности. Несмотря на исторически сложившееся невнимание психотерапевтов к работе мозга, невидимая рука пластичности нейронов руководила развитием этой науки, и терапевты всегда являлись несознательными неврологами.
Последние открытия в области неврологии свидетельствуют в пользу связи этой науки с психотерапией. Например, ненаучное использование психотерапевтами языка и эмоциональной настройки могут оказаться самым лучшим механизмом, помогающем росту определенных нейронов. Мозг человека развивался в тандеме с языком в социальном контексте, таким образом, логично предположить, что эмоциональный межличностный диалог может стимулировать обучение мозга. Межличностная нейробиология, новая наука, основанная на развивающей психологии, эволюционной биологии и генетики, пытается понять, как на протяжении жизни отношения проецируются на структуру и функционирование нервной системы.
Наши исследовательские инструменты и теории являются примитивными по отношению к сложности мозга человека, и существует лишь несколько точных ответов о причинах и лечении психических заболеваний. Для будущего прогресса необходим симбиоз лабораторных и клинических исследований, а также творческий потенциал ученых. Фрейдовский психоанализ зародился в тяжелые времена, но Фрейд мог бы стать первым, кто преодолел разрыв между психотерапией и неврологией.