БОСТОН/ЖЕНЕВА – Стыдно, что в этом году – в эпоху быстрых технологических перемен и инноваций – почти два миллиона человек умрут от туберкулёза, потому что они слишком бедны, чтобы позволит себе лечение. И более того, причина, по которой туберкулёз продолжает губить людей, очень проста: безразличие.
Это безразличие вызвано смертельно опасной иллюзией, будто туберкулёз – это болезнь прошлого. Подобные заблуждения сохраняются даже несмотря на тот факт, что в 2016 году туберкулёзом заразились 10,4 млн человек. Больные туберкулёзом, как правило, бессильны, чтобы требовать к себе внимания мира. Эта болезнь может поразить любого, но она непропорционально больше распространена среди маргинализированных и уязвимых групп населения, в частности, в лагерях беженцев, трущобах, тюрьмах.
Есть и другое заблуждение – якобы у нас имеется масса методов лечения туберкулёза, хотя эта болезнь непрерывно мутирует. Туберкулёз, устойчивый ко многим лекарствам (сокращённо MDR-TB), является очень серьёзной угрозой. Его иногда называют «Эболой с крылышками», потому что оба патогена приводят к одинаковому уровню смертности, но MDR-TB передаётся по воздуху и распространяется намного легче. Среди существующих методов лечения MDR-TB – токсичные лекарства (некоторые из них требуют ежедневных, болезненных инъекций), причём данная терапия может длиться до двух лет.
Варианты лечения туберкулёза мало изменились за десятилетия. В то время как непрерывные научно-исследовательские разработки лекарств от СПИД/ВИЧ и «гепатита С» постоянно приносят новые результаты, работа над лекарствами от туберкулёза сильно отстаёт.
Но это ещё не вся истории. В течение последних четырёх лет в лечении туберкулёза должна была произойти революция. После 50 лет, на протяжении которых не было создано ни одного нового лекарства от туберкулёза, подряд было одобрено два новых средства – бедаквилин и деламанид. Это должно было стать историческим моментом в борьбе с туберкулёзом, особенно для больных с устойчивостью к лекарствам.
Можно было ожидать возникновения широкой коалиции из органов здравоохранения, поставщиков медицинских услуг, органов стандартизации, страховых компаний и производителей, которые бы поспешили на помощь больным, в наибольшей степени нуждающихся в новых лекарствах. Но такой реакции мы не увидели.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Наоборот, новые лекарства, как правило, собирают пыль на складских полках. С тех пор как было одобрено их применение, ими смогли воспользоваться всего лишь 5% пациентов. Последние цифры по деламаниду особенно шокируют: за четыре года всего лишь 1247 больных во всём мире лечились с помощью этого лекарства.
Мы хорошо знаем об этом, потому что многие из этих больных лечились в рамках наших программ и в тех странах, где организации «Врачи без границ» и «Партнёры по здоровью» (Partners in Health) добились регистрации и применения новых лекарств. При поддержке организации Unitaid (она направляет средства, полученные от небольшого авиационного сбора, на решение запущенных медицинских проблем, от которых страдают бедные) мы запустили инициативу endTB с целью ускорить применение новых лекарств в 17 странах, столкнувшихся с эпидемией туберкулёза.
Это печальная ситуация, когда неправительственные организации, а не правительства, научные учреждения и фармацевтические компании, вынуждены добиваться применения уже существующих новых лекарств. Мы начали действовать, во-первых, потому что национальные программы борьбы с туберкулёзом недостаточно финансируются и обычно консервативны в вопросах перехода на новые лекарства, а во-вторых, потому что у производителей медикаментов мало стимулов выводить свои лекарства на рынки бедных стран.
Полученные нами на сегодня данные свидетельствуют, что при применении новых лекарств трудноизлечимые больные туберкулёзом выздоравливают с большей вероятностью, и этот процесс обычно происходит значительно быстрее. На фоне масштабов глобального туберкулёзного кризиса работа в рамках программы endTB выглядит каплей в море. Но, тем самым, лишь подчёркивается отсутствие более масштабного ответа: шокирует отсутствие политической воли, воображения и понимания неотложности задачи; из-за этого на глазах нашего поколения умирают миллионы.
В сентябре этого года ООН проведёт первое заседание на высоком уровне, посвящённое туберкулёзному кризису. Страны-члены ООН должны воспользоваться этим случаем, чтобы обязаться радикально увеличить финансирование программ борьбы с туберкулёзом во всём мире, а также перестроить модель научных исследований и разработок, которая, как выяснилось, не соответствует своему предназначению. В противном случае это мероприятие запомнится лишь как ещё одно бессмысленное собрание, после которого десятки миллионов людей будут по-прежнему страдать в когтях наиболее смертоносной в мире инфекции.
В частности, мы нуждаемся в более простых, быстрых и дешёвых способах диагностики и лечения туберкулёза, особенно в отдалённых и бедных поселениях. Нам нужны более качественные инструменты для предотвращения распространения инфекций (это в первую очередь), а также для уничтожения латентных инфекций ещё до того, как они уничтожат нас. И, конечно же, мы нуждаемся в стабильной системе разработки новых лекарств для защиты от туберкулёза и его форм, устойчивых к лекарствам.
Одновременно правительства стран, поражённых туберкулёзом, должны использовать те инструменты, которые у них уже есть, например, им следует активней работать над повышением доступности новых медикаментов, таких как бедаквилин и деламанид, для тех, кто в них нуждается.
Заседание ООН – это золотой шанс достичь прогресса. Оно не решит туберкулёзный кризис мгновенно, но это будет шанс, наконец-то, добиться повышения Всемирной организацией здравоохранения статуса туберкулёза до уровня «чрезвычайной ситуации в области общественного здравоохранения, имеющей международное значение», как это было сделано после вспышки эпидемий Эбола и Зика.
О неотложности проблемы туберкулёзного кризиса хорошо знают медицинские эксперты и, конечно, пациенты и их семьи. Пока мы разговариваем, стандартные лекарства оказываются не способны им помочь, а миллионы людей незаметно заражаются и заболевают. В XXI веке это должно вызывать у всех нас чувство глубокого стыда.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
World order is a matter of degree: it varies over time, depending on technological, political, social, and ideological factors that can affect the global distribution of power and influence norms. It can be radically altered both by broader historical trends and by a single major power's blunders.
examines the role of evolving power dynamics and norms in bringing about stable arrangements among states.
Donald Trump has left no doubt that he wants to build an authoritarian, illiberal world order based on traditional spheres of influence and agreements with other illiberal leaders. The only role that the European Union plays in his script is an obstacle that must be pushed aside.
warns that the European Union has no place in Donald Trump’s illiberal worldview.
Log in/Register
Please log in or register to continue. Registration is free.
БОСТОН/ЖЕНЕВА – Стыдно, что в этом году – в эпоху быстрых технологических перемен и инноваций – почти два миллиона человек умрут от туберкулёза, потому что они слишком бедны, чтобы позволит себе лечение. И более того, причина, по которой туберкулёз продолжает губить людей, очень проста: безразличие.
Это безразличие вызвано смертельно опасной иллюзией, будто туберкулёз – это болезнь прошлого. Подобные заблуждения сохраняются даже несмотря на тот факт, что в 2016 году туберкулёзом заразились 10,4 млн человек. Больные туберкулёзом, как правило, бессильны, чтобы требовать к себе внимания мира. Эта болезнь может поразить любого, но она непропорционально больше распространена среди маргинализированных и уязвимых групп населения, в частности, в лагерях беженцев, трущобах, тюрьмах.
Есть и другое заблуждение – якобы у нас имеется масса методов лечения туберкулёза, хотя эта болезнь непрерывно мутирует. Туберкулёз, устойчивый ко многим лекарствам (сокращённо MDR-TB), является очень серьёзной угрозой. Его иногда называют «Эболой с крылышками», потому что оба патогена приводят к одинаковому уровню смертности, но MDR-TB передаётся по воздуху и распространяется намного легче. Среди существующих методов лечения MDR-TB – токсичные лекарства (некоторые из них требуют ежедневных, болезненных инъекций), причём данная терапия может длиться до двух лет.
Варианты лечения туберкулёза мало изменились за десятилетия. В то время как непрерывные научно-исследовательские разработки лекарств от СПИД/ВИЧ и «гепатита С» постоянно приносят новые результаты, работа над лекарствами от туберкулёза сильно отстаёт.
Но это ещё не вся истории. В течение последних четырёх лет в лечении туберкулёза должна была произойти революция. После 50 лет, на протяжении которых не было создано ни одного нового лекарства от туберкулёза, подряд было одобрено два новых средства – бедаквилин и деламанид. Это должно было стать историческим моментом в борьбе с туберкулёзом, особенно для больных с устойчивостью к лекарствам.
Можно было ожидать возникновения широкой коалиции из органов здравоохранения, поставщиков медицинских услуг, органов стандартизации, страховых компаний и производителей, которые бы поспешили на помощь больным, в наибольшей степени нуждающихся в новых лекарствах. Но такой реакции мы не увидели.
Introductory Offer: Save 30% on PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Наоборот, новые лекарства, как правило, собирают пыль на складских полках. С тех пор как было одобрено их применение, ими смогли воспользоваться всего лишь 5% пациентов. Последние цифры по деламаниду особенно шокируют: за четыре года всего лишь 1247 больных во всём мире лечились с помощью этого лекарства.
Мы хорошо знаем об этом, потому что многие из этих больных лечились в рамках наших программ и в тех странах, где организации «Врачи без границ» и «Партнёры по здоровью» (Partners in Health) добились регистрации и применения новых лекарств. При поддержке организации Unitaid (она направляет средства, полученные от небольшого авиационного сбора, на решение запущенных медицинских проблем, от которых страдают бедные) мы запустили инициативу endTB с целью ускорить применение новых лекарств в 17 странах, столкнувшихся с эпидемией туберкулёза.
Это печальная ситуация, когда неправительственные организации, а не правительства, научные учреждения и фармацевтические компании, вынуждены добиваться применения уже существующих новых лекарств. Мы начали действовать, во-первых, потому что национальные программы борьбы с туберкулёзом недостаточно финансируются и обычно консервативны в вопросах перехода на новые лекарства, а во-вторых, потому что у производителей медикаментов мало стимулов выводить свои лекарства на рынки бедных стран.
Полученные нами на сегодня данные свидетельствуют, что при применении новых лекарств трудноизлечимые больные туберкулёзом выздоравливают с большей вероятностью, и этот процесс обычно происходит значительно быстрее. На фоне масштабов глобального туберкулёзного кризиса работа в рамках программы endTB выглядит каплей в море. Но, тем самым, лишь подчёркивается отсутствие более масштабного ответа: шокирует отсутствие политической воли, воображения и понимания неотложности задачи; из-за этого на глазах нашего поколения умирают миллионы.
В сентябре этого года ООН проведёт первое заседание на высоком уровне, посвящённое туберкулёзному кризису. Страны-члены ООН должны воспользоваться этим случаем, чтобы обязаться радикально увеличить финансирование программ борьбы с туберкулёзом во всём мире, а также перестроить модель научных исследований и разработок, которая, как выяснилось, не соответствует своему предназначению. В противном случае это мероприятие запомнится лишь как ещё одно бессмысленное собрание, после которого десятки миллионов людей будут по-прежнему страдать в когтях наиболее смертоносной в мире инфекции.
В частности, мы нуждаемся в более простых, быстрых и дешёвых способах диагностики и лечения туберкулёза, особенно в отдалённых и бедных поселениях. Нам нужны более качественные инструменты для предотвращения распространения инфекций (это в первую очередь), а также для уничтожения латентных инфекций ещё до того, как они уничтожат нас. И, конечно же, мы нуждаемся в стабильной системе разработки новых лекарств для защиты от туберкулёза и его форм, устойчивых к лекарствам.
Одновременно правительства стран, поражённых туберкулёзом, должны использовать те инструменты, которые у них уже есть, например, им следует активней работать над повышением доступности новых медикаментов, таких как бедаквилин и деламанид, для тех, кто в них нуждается.
Заседание ООН – это золотой шанс достичь прогресса. Оно не решит туберкулёзный кризис мгновенно, но это будет шанс, наконец-то, добиться повышения Всемирной организацией здравоохранения статуса туберкулёза до уровня «чрезвычайной ситуации в области общественного здравоохранения, имеющей международное значение», как это было сделано после вспышки эпидемий Эбола и Зика.
О неотложности проблемы туберкулёзного кризиса хорошо знают медицинские эксперты и, конечно, пациенты и их семьи. Пока мы разговариваем, стандартные лекарства оказываются не способны им помочь, а миллионы людей незаметно заражаются и заболевают. В XXI веке это должно вызывать у всех нас чувство глубокого стыда.