ГЕЙЕСВИЛЛ, ФЛОРИДА. В Соединенных Штатах дома у людей живет около 70 миллионов собак. Это на 10 миллионов больше, чем детей в возрасте до 15 лет. В других западных странах ситуация схожая. Примерно 40% домашних собак позволено спать на кроватях их владельцев.
Как собаки смогли занять такое интимное место в нашей жизни? Согласно одной теории, на протяжении тысяч лет, которые собаки прожили с людьми, они приспособились к образу мышления человека. Несомненно, собаки поразительно чувствуют поведение человека.
Собаки могут следовать жестам, которые показывает человек, чтобы найти спрятанную пищу, и они могут успешно указать владельцам своими собственными действиями, где расположена спрятанная игрушка. При определенных обстоятельствах, собаки понимают, что человек, который не может их видеть (потому что, например, он с завязанными глазами) с меньшей вероятностью отреагирует чем-то вкусным на их выпрашивание подаяния, чем человек, чье зрение нормально. Собаки с большей вероятностью выполнят команду оставить в покое что-то желаемое, в случае когда хозяин остается в комнате, а не когда он выйдет из нее.
Однако попытки рассматривать собачий интеллект как интеллект, сделанный из того же теста, что и человеческий, превратно истолковывают многие детали того, как собаки и человек действуют. Эволюция никогда не создает одну и ту же форму разума дважды – даже если похожие проблемы могут привести к похожим способам решения.
Как знают многие владельцы щенков, нужно затратить много времени и усилий, чтобы собака научилась понимать привычки человека. Когда мы злимся, волосы у нас не становятся дыбом в прямом смысле слова, а когда заводим себе новых друзей, мы не обнюхиваем друг друга сзади. А собаки не жестикулируют с помощью передних лап и не используют грамматически правильный язык, когда пытаются что-либо объяснить.
В наших исследованиях мы обнаружили, что люди остаются для собак чем-то мистическим в течение первых пяти месяцев жизни, а собаки в местном приюте намного отстают в развитии от домашних собак, когда дело касается понимания людей.
At a time when democracy is under threat, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided. Subscribe now and save $50 on a new subscription.
Subscribe Now
В недавнем исследовании Александры Хоровитц в Бернардском колледже в Нью-Йорке был сделан акцент на «мимолетном разговоре», который происходит иногда между людьми и собаками. Хоровитц попросила хозяев, чтобы они запретили своим собакам брать печенье и быстро покинули комнату. Когда спустя некоторое время хозяева вернулись, некоторым из них сказали, что их собаки были непослушны и съели запрещенную пищу. Другим сказали, что собаки хорошо себя вели и не стали есть печенье. Если собака съела печенье, хозяину давали некоторое время поругать свое животное за ослушание. Затем у хозяев спросили, выглядела ли собака виноватой.
Трюк заключался в том, что правильно проинформировали только половину владельцев. Почти всякий раз Хоровитц говорила владельцу собаки, которая в действительности не трогала печенье, что его собака съела угощение. И почти всякий раз владельцу непослушной собаки говорили, что его собака вела себя хорошо.
Смысл этого обмана заключался в том, чтобы, когда Хоровитц спрашивала каждого хозяина, выглядела ли его собака виноватой, она могла бы видеть, связан ли в действительности отчет хозяина о «виноватой внешности» с сутью эксперимента – взяла ли собака запрещенное угощение – или эксперимент не отражал ничего, кроме того, что хозяин поругал свою собаку. Результаты ясно показали, что у собаки появлялась «виноватая внешность», только когда ее ругали: ее вид не имел ничего общего с тем, действительно ли собака совершила проступок.
Это не означает, что мы не должны наказывать наших собак (или хвалить их). Не означает это также, что мы не должны любить наших собак – или иногда разочаровываться в них. Все это означает, что если мы хотим жить в гармонии с другими видами в домашней обстановке, мы должны признать, что иногда предпочитаемые нами методы убеждения не понятны им. Мы должны попытаться понять собак, учитывая их особенности, и помочь им понять нас.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
At the end of a year of domestic and international upheaval, Project Syndicate commentators share their favorite books from the past 12 months. Covering a wide array of genres and disciplines, this year’s picks provide fresh perspectives on the defining challenges of our time and how to confront them.
ask Project Syndicate contributors to select the books that resonated with them the most over the past year.
ГЕЙЕСВИЛЛ, ФЛОРИДА. В Соединенных Штатах дома у людей живет около 70 миллионов собак. Это на 10 миллионов больше, чем детей в возрасте до 15 лет. В других западных странах ситуация схожая. Примерно 40% домашних собак позволено спать на кроватях их владельцев.
Как собаки смогли занять такое интимное место в нашей жизни? Согласно одной теории, на протяжении тысяч лет, которые собаки прожили с людьми, они приспособились к образу мышления человека. Несомненно, собаки поразительно чувствуют поведение человека.
Собаки могут следовать жестам, которые показывает человек, чтобы найти спрятанную пищу, и они могут успешно указать владельцам своими собственными действиями, где расположена спрятанная игрушка. При определенных обстоятельствах, собаки понимают, что человек, который не может их видеть (потому что, например, он с завязанными глазами) с меньшей вероятностью отреагирует чем-то вкусным на их выпрашивание подаяния, чем человек, чье зрение нормально. Собаки с большей вероятностью выполнят команду оставить в покое что-то желаемое, в случае когда хозяин остается в комнате, а не когда он выйдет из нее.
Однако попытки рассматривать собачий интеллект как интеллект, сделанный из того же теста, что и человеческий, превратно истолковывают многие детали того, как собаки и человек действуют. Эволюция никогда не создает одну и ту же форму разума дважды – даже если похожие проблемы могут привести к похожим способам решения.
Как знают многие владельцы щенков, нужно затратить много времени и усилий, чтобы собака научилась понимать привычки человека. Когда мы злимся, волосы у нас не становятся дыбом в прямом смысле слова, а когда заводим себе новых друзей, мы не обнюхиваем друг друга сзади. А собаки не жестикулируют с помощью передних лап и не используют грамматически правильный язык, когда пытаются что-либо объяснить.
В наших исследованиях мы обнаружили, что люди остаются для собак чем-то мистическим в течение первых пяти месяцев жизни, а собаки в местном приюте намного отстают в развитии от домашних собак, когда дело касается понимания людей.
HOLIDAY SALE: PS for less than $0.7 per week
At a time when democracy is under threat, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided. Subscribe now and save $50 on a new subscription.
Subscribe Now
В недавнем исследовании Александры Хоровитц в Бернардском колледже в Нью-Йорке был сделан акцент на «мимолетном разговоре», который происходит иногда между людьми и собаками. Хоровитц попросила хозяев, чтобы они запретили своим собакам брать печенье и быстро покинули комнату. Когда спустя некоторое время хозяева вернулись, некоторым из них сказали, что их собаки были непослушны и съели запрещенную пищу. Другим сказали, что собаки хорошо себя вели и не стали есть печенье. Если собака съела печенье, хозяину давали некоторое время поругать свое животное за ослушание. Затем у хозяев спросили, выглядела ли собака виноватой.
Трюк заключался в том, что правильно проинформировали только половину владельцев. Почти всякий раз Хоровитц говорила владельцу собаки, которая в действительности не трогала печенье, что его собака съела угощение. И почти всякий раз владельцу непослушной собаки говорили, что его собака вела себя хорошо.
Смысл этого обмана заключался в том, чтобы, когда Хоровитц спрашивала каждого хозяина, выглядела ли его собака виноватой, она могла бы видеть, связан ли в действительности отчет хозяина о «виноватой внешности» с сутью эксперимента – взяла ли собака запрещенное угощение – или эксперимент не отражал ничего, кроме того, что хозяин поругал свою собаку. Результаты ясно показали, что у собаки появлялась «виноватая внешность», только когда ее ругали: ее вид не имел ничего общего с тем, действительно ли собака совершила проступок.
Это не означает, что мы не должны наказывать наших собак (или хвалить их). Не означает это также, что мы не должны любить наших собак – или иногда разочаровываться в них. Все это означает, что если мы хотим жить в гармонии с другими видами в домашней обстановке, мы должны признать, что иногда предпочитаемые нами методы убеждения не понятны им. Мы должны попытаться понять собак, учитывая их особенности, и помочь им понять нас.