СИНГАПУР. Высокая инфляция, растущие процентные ставки, падение валют и волатильность цен на энергоносители вкупе с экономическим спадом и бюджетными проблемами после пандемии могут усилить давление на АСЕАН+3 (десять членов Ассоциации государств Юго-Восточной Азии, включая Китай, Японию и Южную Корею), чтобы свернуть усилия по смягчению климатических рисков. Хотя с финансовой точки зрения такое изменение политики объяснимо, это все же ошибка, которая может иметь серьезные последствия для региона и в конечном итоге привести к замедлению экономического роста и усилению финансовой нестабильности.
Если не принять меры, изменение климата может повлечь далеко идущие последствия для сельскохозяйственного производства стран АСЕАН+3, доступности там воды, энергетической безопасности, транспорта и инфраструктуры, индустрии туризма и прибрежных ресурсов. За последние два года наводнения, циклоны, засухи, повышение уровня моря и оползни уже становятся там постоянными спутниками. Мьянма, Филиппины, Вьетнам и Таиланд входят в десятку наиболее уязвимых к изменению климата стран мира, где в период с 1999 по 2018 год в результате стихийных бедствий, связанных с погодой, погибло больше всего людей и был нанесен самый большой экономический ущерб.
В дополнение к физическим рискам переход к низкоуглеродной экономике несет в себе угрозы экономического характера. Начнем с того, что отрасли, зависящие преимущественно от ископаемого топлива, все чаще сталкиваются с большой регулятивной нагрузкой. Значительная часть запасов нефти, газа и угля в регионе может в конечном итоге остаться в недрах и быть обесценена или полностью списана. Изменения в энергетической политике также, вероятно, увеличат кредитные риски банков. Например, если Индонезия, Филиппины и Вьетнам выполнят свои обязательства по Парижскому соглашению 2015 года, угольные электростанции стоимостью 60 миллиардов долларов станут проблемными активами через 15 лет, а не через 40.
Переход к «зеленой» экономике, скорее всего, также повлияет на прибыльность угольных шахт в других странах региона, например в Индонезии. А усилия Европейского союза по отказу от биотоплива из пальмового масла и поощрению использования продуктов, не связанных с обезлесением, могут превратить земельные банки Малайзии и Индонезии в проблемные активы. Но несмотря на эти переходные риски, бездействие в конечном счете обойдется экономикам АСЕАН дороже.
Безусловно, страны АСЕАН предприняли некоторые шаги по снижению зависимости от стихии. Бруней внедрил берегоукрепительные сооружения. Индонезия поощряет выращивание мангровых зарослей и устойчивых к изменению климата сортов сельскохозяйственных культур. В Лаосе разработаны методы устойчивого управления сельскохозяйственными культурами. А Малайзия применяет адаптированные к климату технологии и занимается органическим земледелием.
Но несмотря на эти улучшения, для достижения целей стран АСЕАН+3 в области возобновляемых источников энергии многое предстоит еще сделать. Несколько инициатив могли бы поддержать усилия региона: например, «План действий АСЕАН по сотрудничеству в области энергетики» направлен на увеличение доли возобновляемых источников энергии до 23% энергоснабжения региона к 2025 году, по сравнению с 14% в 2017 году. А форум 2021 года по целям углеродной нейтральности Китая, Японии и Южной Кореи наметил конкретные идеи для достижения нулевого уровня выбросов посредством трехстороннего сотрудничества в области инноваций и технологий.
Ценообразование на выбросы углерода имеет важное значение для перехода к «зеленой» экономике. Страны АСЕАН+3 провели обсуждения по балансированию схем ценообразования с учетом необходимости стимулирования экономического роста. В июле 2021 года Китай запустил в эксплуатацию свою национальную систему торговли выбросами, призванную стать «важным рыночным инструментом», помогающим Китаю достичь климатических целей. Год спустя, несмотря на то, что китайская СТВ (система торговли выбросами) по-прежнему сталкивается с проблемами качества данных, она является крупнейшей в мире по объему охваченных выбросов, а цены неуклонно растут. Хотя звучали призывы ко введению общерегионального налога на выбросы углерода, эта идея представляется маловероятной в краткосрочной перспективе, учитывая различия в налоговых режимах. Тем не менее, вероятно, что в ближайшие несколько лет налог на выбросы углерода останется ключевым предметом дискуссий среди стран АСЕАН+3.
Содействие устойчивому финансированию также будет существенным для успешного перехода, поскольку финансовый сектор может привести к сдвигам в масштабах всей экономики. За последние несколько лет многие центральные банки и органы финансового надзора в Азии внедрили или начали внедрять такие меры, несмотря на сохраняющиеся ограничения в потенциале и ресурсах.
[Insert chart here.]
В краткосрочной перспективе у центральных банков АСЕАН+3 и финансовых регуляторов есть значительные возможности для стимулирования перехода к низкоуглеродной экономике, направляя фирмы и кредиторов на сокращение использования углерода и сосредоточение внимания на возобновляемых источниках энергии и «зеленых» технологиях. Такие меры способствовали бы аналогичному сдвигу во всей экономике, что побудило бы компании учитывать климатические риски в своих продуктах и услугах.
Продвигая низкоуглеродную политику и поощряя «зеленое» финансирование, директивные органы могли бы стимулировать новые сектора возобновляемой энергетики и экономический рост. Более того, снижение их зависимости от ископаемых видов топлива, деноминированных в долларах, позволило бы странам АСЕАН+3 перенаправить государственные доходы от поддержания крупных валютных резервов на внутреннюю политику.
Чтобы свести к минимуму разрушительные последствия изменения климата для своего населения и экономики, директивные органы стран АСЕАН+3 должны проводить политику смягчения рисков, которая помогает предотвратить региональные побочные эффекты и поощрять появление новых отраслей промышленности и технологий. Это также повысило бы энергетическую безопасность. Выключить солнце и ветер гораздо сложнее, чем взорвать газопровод.
СИНГАПУР. Высокая инфляция, растущие процентные ставки, падение валют и волатильность цен на энергоносители вкупе с экономическим спадом и бюджетными проблемами после пандемии могут усилить давление на АСЕАН+3 (десять членов Ассоциации государств Юго-Восточной Азии, включая Китай, Японию и Южную Корею), чтобы свернуть усилия по смягчению климатических рисков. Хотя с финансовой точки зрения такое изменение политики объяснимо, это все же ошибка, которая может иметь серьезные последствия для региона и в конечном итоге привести к замедлению экономического роста и усилению финансовой нестабильности.
Если не принять меры, изменение климата может повлечь далеко идущие последствия для сельскохозяйственного производства стран АСЕАН+3, доступности там воды, энергетической безопасности, транспорта и инфраструктуры, индустрии туризма и прибрежных ресурсов. За последние два года наводнения, циклоны, засухи, повышение уровня моря и оползни уже становятся там постоянными спутниками. Мьянма, Филиппины, Вьетнам и Таиланд входят в десятку наиболее уязвимых к изменению климата стран мира, где в период с 1999 по 2018 год в результате стихийных бедствий, связанных с погодой, погибло больше всего людей и был нанесен самый большой экономический ущерб.
В дополнение к физическим рискам переход к низкоуглеродной экономике несет в себе угрозы экономического характера. Начнем с того, что отрасли, зависящие преимущественно от ископаемого топлива, все чаще сталкиваются с большой регулятивной нагрузкой. Значительная часть запасов нефти, газа и угля в регионе может в конечном итоге остаться в недрах и быть обесценена или полностью списана. Изменения в энергетической политике также, вероятно, увеличат кредитные риски банков. Например, если Индонезия, Филиппины и Вьетнам выполнят свои обязательства по Парижскому соглашению 2015 года, угольные электростанции стоимостью 60 миллиардов долларов станут проблемными активами через 15 лет, а не через 40.
Переход к «зеленой» экономике, скорее всего, также повлияет на прибыльность угольных шахт в других странах региона, например в Индонезии. А усилия Европейского союза по отказу от биотоплива из пальмового масла и поощрению использования продуктов, не связанных с обезлесением, могут превратить земельные банки Малайзии и Индонезии в проблемные активы. Но несмотря на эти переходные риски, бездействие в конечном счете обойдется экономикам АСЕАН дороже.
Безусловно, страны АСЕАН предприняли некоторые шаги по снижению зависимости от стихии. Бруней внедрил берегоукрепительные сооружения. Индонезия поощряет выращивание мангровых зарослей и устойчивых к изменению климата сортов сельскохозяйственных культур. В Лаосе разработаны методы устойчивого управления сельскохозяйственными культурами. А Малайзия применяет адаптированные к климату технологии и занимается органическим земледелием.
Но несмотря на эти улучшения, для достижения целей стран АСЕАН+3 в области возобновляемых источников энергии многое предстоит еще сделать. Несколько инициатив могли бы поддержать усилия региона: например, «План действий АСЕАН по сотрудничеству в области энергетики» направлен на увеличение доли возобновляемых источников энергии до 23% энергоснабжения региона к 2025 году, по сравнению с 14% в 2017 году. А форум 2021 года по целям углеродной нейтральности Китая, Японии и Южной Кореи наметил конкретные идеи для достижения нулевого уровня выбросов посредством трехстороннего сотрудничества в области инноваций и технологий.
BLACK FRIDAY SALE: Subscribe for as little as $34.99
Subscribe now to gain access to insights and analyses from the world’s leading thinkers – starting at just $34.99 for your first year.
Subscribe Now
Ценообразование на выбросы углерода имеет важное значение для перехода к «зеленой» экономике. Страны АСЕАН+3 провели обсуждения по балансированию схем ценообразования с учетом необходимости стимулирования экономического роста. В июле 2021 года Китай запустил в эксплуатацию свою национальную систему торговли выбросами, призванную стать «важным рыночным инструментом», помогающим Китаю достичь климатических целей. Год спустя, несмотря на то, что китайская СТВ (система торговли выбросами) по-прежнему сталкивается с проблемами качества данных, она является крупнейшей в мире по объему охваченных выбросов, а цены неуклонно растут. Хотя звучали призывы ко введению общерегионального налога на выбросы углерода, эта идея представляется маловероятной в краткосрочной перспективе, учитывая различия в налоговых режимах. Тем не менее, вероятно, что в ближайшие несколько лет налог на выбросы углерода останется ключевым предметом дискуссий среди стран АСЕАН+3.
Содействие устойчивому финансированию также будет существенным для успешного перехода, поскольку финансовый сектор может привести к сдвигам в масштабах всей экономики. За последние несколько лет многие центральные банки и органы финансового надзора в Азии внедрили или начали внедрять такие меры, несмотря на сохраняющиеся ограничения в потенциале и ресурсах.
[Insert chart here.]
В краткосрочной перспективе у центральных банков АСЕАН+3 и финансовых регуляторов есть значительные возможности для стимулирования перехода к низкоуглеродной экономике, направляя фирмы и кредиторов на сокращение использования углерода и сосредоточение внимания на возобновляемых источниках энергии и «зеленых» технологиях. Такие меры способствовали бы аналогичному сдвигу во всей экономике, что побудило бы компании учитывать климатические риски в своих продуктах и услугах.
Продвигая низкоуглеродную политику и поощряя «зеленое» финансирование, директивные органы могли бы стимулировать новые сектора возобновляемой энергетики и экономический рост. Более того, снижение их зависимости от ископаемых видов топлива, деноминированных в долларах, позволило бы странам АСЕАН+3 перенаправить государственные доходы от поддержания крупных валютных резервов на внутреннюю политику.
Чтобы свести к минимуму разрушительные последствия изменения климата для своего населения и экономики, директивные органы стран АСЕАН+3 должны проводить политику смягчения рисков, которая помогает предотвратить региональные побочные эффекты и поощрять появление новых отраслей промышленности и технологий. Это также повысило бы энергетическую безопасность. Выключить солнце и ветер гораздо сложнее, чем взорвать газопровод.