ГЛАН (ШВЕЙЦАРИЯ) – Он называется «Крылом исчезновения». Расположенный в одном из тёмных уголков парижского Музея естественной истории, этот зал содержит захватывающую коллекцию видов, которые уже давно исчезли из естественного мира. Но какого размера музей потребуется будущим поколениям, если сегодня темпы сокращения биоразнообразия достигли максимального уровня за всю историю человечества?
Сегодня мы стоим на пороге шестого по счёту массового вымирания видов. Согласно прогнозам, исчезнет примерно миллион видов. Насколько это важно? Мы пережили гибель птицы додо. Это трагично, но действительно ли исчезновение северного белого носорога как-то повлияет на нашу жизнь?
На самом деле повлияет. Все живые существа на нашей планете зависят от здоровых и разнообразных экосистем, обеспечивающих их воздухом, водой и питанием. Те же самые экосистемы регулируют климат и предоставляют сырьё и ресурсы, от которых зависит наша экономика – и жизнь. Ежегодная глобальная стоимость природных услуг оценивается в $125 трлн.
Согласно данным Всемирного экономического форума, потеря разнообразия и разрушение экосистем сегодня входят в число главных угроз для экономического процветания и глобального развития. Для всех нас это экзистенциальная угроза – столь же серьёзная, сложная и актуальная, как и изменение климата.
Неспособность мира выполнить практически все поставленные задачи, связанные с биоразнообразием, показывает, что мы недооцениваем эту угрозу. Человечество существует в природе, но неспособно оценить её. Мы загрязняем экосистемы, безудержно эксплуатируем их ресурсы и делаем их непригодными для жизни. Слишком часто мы фиксируем наше внимание на популярных видах, находящихся под угрозой исчезновения, например, на полярных медведях и коалах, чьи мучения описывает пресса. Но при этом мы игнорируем огромный спектр организмов, которых мы можем даже не видеть, но которые крайне важны для сохранения среды обитания, поддерживающей все формы жизни и дающей им приют, включая нас самих.
Водно-болотные угодья – это экосистемы, оказавшиеся под наибольшей угрозой. В их числе пресноводные реки, озёра, рисовые поля, болота и торфяники, а также устья рек, мангровые заросли, коралловые рифы, заросли морской травы и лагуны с солёной водой. За последние 300 лет мы потеряли 87% водно-болотных угодий, в том числе 35% после 1970 года. Сегодня они исчезают быстрее, чем любые другие экосистемы – даже в три раза быстрее, чем леса. По мере их исчезновения исчезает и жизнь в этих экосистемах. Более 25% растений и животных в водно-болотных угодьях (на их долю приходится до 40% всех видов, существующих в мире) находятся под угрозой исчезновения, а численность оставшихся видов быстро сокращается.
At a time when democracy is under threat, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided. Subscribe now and save $50 on a new subscription.
Subscribe Now
Понимание последствий этой тенденции должно подействовать отрезвляюще, особенно если учесть, что водно-болотные угодья – это наша самая ценная экосистема. С точки зрения экономики, ежегодно она предоставляет услуги, стоимость которых оценивается в $47 трлн, и служит источником жизни для примерно миллиарда человек.
В более фундаментальном плане водно-болотные угодья очищают и хранят воду. Сегодня, когда один из каждых трёх человек в мире не имеет доступа к чистой питьевой воде, а конфликты из-за водных ресурсов учащаются, защита этих экосистем спасает жизни. И помогает сберечь деньги. Например, меры по защите природного водного бассейна, обеспечивающего чистой водой город Нью-Йорк, избавили его от необходимости строить водоочистные сооружения стоимостью $10 млрд и тратить затем каждый год $100 млн на их эксплуатацию.
Водно-болотные угодья являются также важным источником питательных ресурсов, включая рыбу и рис, а это базовая еда для 3,5 миллиардов человек. Самый крупный в мире проект восстановления мангровых зарослей в Сенегале показывает, что защита и восстановление водно-болотных угодий может стать очень ценной стратегией в борьбе с голодом и нищетой. Это проект помог увеличить биоразнообразие, повысить урожайность риса, а также численность промысловых рыб, устриц и креветок. Для местных жителей не только повысилась продовольственная безопасность: увеличение вылова приносит им ценные доходы.
Кроме того, водно-болотные угодья входят в число наиболее эффективных поглотителей и хранилищ углерода, а следовательно, они играют центральную роль в регулировании климата. Именно поэтому некоторые страны, например, Шотландия, Дания и ряд других, занялись масштабным восстановлением торфяников, что оказывает позитивное побочное влияние на жизнь дикой природы.
Однако, несмотря на эти очевидные факты, водно-болотные угодья, как правило, оказываются на втором плане для национальных и глобальных властей. Чтобы исправить эту аномалию, в этом году участники Конвенции ООН о биоразнообразии утвердят амбициозную глобальную дорожную карту с целью не допустить массового исчезновения видов и одновременно дать новое определение будущему, в котором люди будут действительно жить в гармонии с природой.
Предлагаемые цели крайне важны. В их числе – достижение нулевого уровня чистых потерь площади и целостности экосистем к 2030 году и увеличение их площади на 20% к 2050 году. Это критически важный шанс для утверждения конкретных, измеряемых целей по защите водно-болотных угодий, и его ни в коем случае нельзя упускать.
Обязательства по защите и улучшению качества управления биоразнообразием водно-болотных угодий уже существуют, например, в виде Рамсарской конвенции о водно-болотных угодьях. Однако более пристальное внимание к той убедительной роли, которую играют водно-болотные угодья, при принятии глобальных и национальных решениях в области биоразнообразия могло бы стать импульсом для необходимых радикальных действий. Оно также способствовало бы достижению множества международных целей в сфере изменений климата и устойчивого развития.
Будущие поколения не должны прогуливаться по огромным музеям исчезнувших видов, воображая себе потерянный мир и сожалея об упущенных возможностях. Они не должны испытывать трудностей с доступом к жизненно важным природным услугам, которые, как считается, способна предоставлять наша планета. Однако если мы не предпримем срочных действий по ограничению масштабов массового исчезновения, именно таким и станет ожидающее их будущее.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
At the end of a year of domestic and international upheaval, Project Syndicate commentators share their favorite books from the past 12 months. Covering a wide array of genres and disciplines, this year’s picks provide fresh perspectives on the defining challenges of our time and how to confront them.
ask Project Syndicate contributors to select the books that resonated with them the most over the past year.
ГЛАН (ШВЕЙЦАРИЯ) – Он называется «Крылом исчезновения». Расположенный в одном из тёмных уголков парижского Музея естественной истории, этот зал содержит захватывающую коллекцию видов, которые уже давно исчезли из естественного мира. Но какого размера музей потребуется будущим поколениям, если сегодня темпы сокращения биоразнообразия достигли максимального уровня за всю историю человечества?
Сегодня мы стоим на пороге шестого по счёту массового вымирания видов. Согласно прогнозам, исчезнет примерно миллион видов. Насколько это важно? Мы пережили гибель птицы додо. Это трагично, но действительно ли исчезновение северного белого носорога как-то повлияет на нашу жизнь?
На самом деле повлияет. Все живые существа на нашей планете зависят от здоровых и разнообразных экосистем, обеспечивающих их воздухом, водой и питанием. Те же самые экосистемы регулируют климат и предоставляют сырьё и ресурсы, от которых зависит наша экономика – и жизнь. Ежегодная глобальная стоимость природных услуг оценивается в $125 трлн.
Согласно данным Всемирного экономического форума, потеря разнообразия и разрушение экосистем сегодня входят в число главных угроз для экономического процветания и глобального развития. Для всех нас это экзистенциальная угроза – столь же серьёзная, сложная и актуальная, как и изменение климата.
Неспособность мира выполнить практически все поставленные задачи, связанные с биоразнообразием, показывает, что мы недооцениваем эту угрозу. Человечество существует в природе, но неспособно оценить её. Мы загрязняем экосистемы, безудержно эксплуатируем их ресурсы и делаем их непригодными для жизни. Слишком часто мы фиксируем наше внимание на популярных видах, находящихся под угрозой исчезновения, например, на полярных медведях и коалах, чьи мучения описывает пресса. Но при этом мы игнорируем огромный спектр организмов, которых мы можем даже не видеть, но которые крайне важны для сохранения среды обитания, поддерживающей все формы жизни и дающей им приют, включая нас самих.
Водно-болотные угодья – это экосистемы, оказавшиеся под наибольшей угрозой. В их числе пресноводные реки, озёра, рисовые поля, болота и торфяники, а также устья рек, мангровые заросли, коралловые рифы, заросли морской травы и лагуны с солёной водой. За последние 300 лет мы потеряли 87% водно-болотных угодий, в том числе 35% после 1970 года. Сегодня они исчезают быстрее, чем любые другие экосистемы – даже в три раза быстрее, чем леса. По мере их исчезновения исчезает и жизнь в этих экосистемах. Более 25% растений и животных в водно-болотных угодьях (на их долю приходится до 40% всех видов, существующих в мире) находятся под угрозой исчезновения, а численность оставшихся видов быстро сокращается.
HOLIDAY SALE: PS for less than $0.7 per week
At a time when democracy is under threat, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided. Subscribe now and save $50 on a new subscription.
Subscribe Now
Понимание последствий этой тенденции должно подействовать отрезвляюще, особенно если учесть, что водно-болотные угодья – это наша самая ценная экосистема. С точки зрения экономики, ежегодно она предоставляет услуги, стоимость которых оценивается в $47 трлн, и служит источником жизни для примерно миллиарда человек.
В более фундаментальном плане водно-болотные угодья очищают и хранят воду. Сегодня, когда один из каждых трёх человек в мире не имеет доступа к чистой питьевой воде, а конфликты из-за водных ресурсов учащаются, защита этих экосистем спасает жизни. И помогает сберечь деньги. Например, меры по защите природного водного бассейна, обеспечивающего чистой водой город Нью-Йорк, избавили его от необходимости строить водоочистные сооружения стоимостью $10 млрд и тратить затем каждый год $100 млн на их эксплуатацию.
Водно-болотные угодья являются также важным источником питательных ресурсов, включая рыбу и рис, а это базовая еда для 3,5 миллиардов человек. Самый крупный в мире проект восстановления мангровых зарослей в Сенегале показывает, что защита и восстановление водно-болотных угодий может стать очень ценной стратегией в борьбе с голодом и нищетой. Это проект помог увеличить биоразнообразие, повысить урожайность риса, а также численность промысловых рыб, устриц и креветок. Для местных жителей не только повысилась продовольственная безопасность: увеличение вылова приносит им ценные доходы.
Кроме того, водно-болотные угодья входят в число наиболее эффективных поглотителей и хранилищ углерода, а следовательно, они играют центральную роль в регулировании климата. Именно поэтому некоторые страны, например, Шотландия, Дания и ряд других, занялись масштабным восстановлением торфяников, что оказывает позитивное побочное влияние на жизнь дикой природы.
Однако, несмотря на эти очевидные факты, водно-болотные угодья, как правило, оказываются на втором плане для национальных и глобальных властей. Чтобы исправить эту аномалию, в этом году участники Конвенции ООН о биоразнообразии утвердят амбициозную глобальную дорожную карту с целью не допустить массового исчезновения видов и одновременно дать новое определение будущему, в котором люди будут действительно жить в гармонии с природой.
Предлагаемые цели крайне важны. В их числе – достижение нулевого уровня чистых потерь площади и целостности экосистем к 2030 году и увеличение их площади на 20% к 2050 году. Это критически важный шанс для утверждения конкретных, измеряемых целей по защите водно-болотных угодий, и его ни в коем случае нельзя упускать.
Обязательства по защите и улучшению качества управления биоразнообразием водно-болотных угодий уже существуют, например, в виде Рамсарской конвенции о водно-болотных угодьях. Однако более пристальное внимание к той убедительной роли, которую играют водно-болотные угодья, при принятии глобальных и национальных решениях в области биоразнообразия могло бы стать импульсом для необходимых радикальных действий. Оно также способствовало бы достижению множества международных целей в сфере изменений климата и устойчивого развития.
Будущие поколения не должны прогуливаться по огромным музеям исчезнувших видов, воображая себе потерянный мир и сожалея об упущенных возможностях. Они не должны испытывать трудностей с доступом к жизненно важным природным услугам, которые, как считается, способна предоставлять наша планета. Однако если мы не предпримем срочных действий по ограничению масштабов массового исчезновения, именно таким и станет ожидающее их будущее.