НЬЮ-ЙОРК – С возвращением Дональда Трампа в Белый дом открылась новая эра в американской торговой политике, фундаментально отличающаяся от предыдущей (включая его первый срок). На этот раз Трампа гораздо меньше, чем раньше, пугают последствия. Он хочет построить вокруг США «тарифную стену», и это не просто агрессивная версия его деловых подходов первого срока. Нет, речь идёт о попытке изменить мировой экономический порядок и место Америки в нём.
Первые кирпичи в эту стену были заложены 4 марта, когда Трамп ввёл пошлины в размере 25% на импорт из Канады и Мексики и удвоил 10%-ые пошлины на китайские товары, подняв кумулятивную ставку на китайский импорт выше 30%. Канада и Мексика немедленно объявили ответные меры, нацеленные на политически чувствительные отрасли и избирательные округа в США. После двух дней яростного лоббирования и рыночной турбулентности (Трамп обвинил в этом «глобалистов») США предоставили отсрочку на месяц для автомобилей из Мексики и Канады и для товаров, соответствующих нормам соглашения США-Мексика-Канада (USMCA).
Однако все эти временные исключения нельзя считать сигналом отказа Трампа от идеи введения пошлин против ближайших торговых партнёров США. Трамп пообещал ввести к 12 марта пошлины 25% на импорт стали и алюминия (это особенно сильно ударит по Канаде). Ожидается, что 2 апреля появятся глобальные пошлины на импорт автомобилей, что навредит не только Японии, Южной Корее и Германии, но также Мексике и Канаде, где американские автопроизводители выстроили сложные трансграничные производственные цепочки.
В начале апреля администрация Трампа планирует обнародовать глобальные «взаимные» пошлины, которые призваны стать ответом на пошлины, собираемые другими странами с товаров США. Чиновники будут также учитывать любые нетарифные меры (налоги, субсидии, валютные манипуляции, регулирование), признанные «несправедливыми». Наиболее жёсткие решения могут быть приняты в отношении таких стран, как Индия, Аргентина, Южная Корея и Бразилия.
Разница между мгновенным и агрессивным введением пошлин сейчас и тем, что мы наблюдали во время первого срока Трампа, не ограничивается интенсивностью. Прошли те дни, когда пошлины использовались в основном как временный рычаг давления, чтобы торговаться на переговорах. Нет, программа торговой политики администрации на 2025 году называет их важнейшим инструментом возврата в страну производственных цепочек («решоринг»), оживления промышленной базы США, изменения структуры налоговых доходов. Цель не в том, чтобы ликвидировать дефицит в двусторонней торговле или наказать другие страны за недобросовестные методы внешней торговли. Цель – защитить «душу» Америки и брать высокую плату за доступ на американский рынок. Эти базовые политические цели пришлось бы принести в жертву, отказавшись на переговорах от пошлин.
Данный сдвиг объясняется убеждённостью Трампа в том, что послевоенный либеральный экономический порядок был не фундаментом американского процветания, а его могилой. По его мнению, Америка отказалась от экономического суверенитета после Второй мировой войны, когда были снижены пошлины и разрешён неограниченный отток капитала.
At a time of escalating global turmoil, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided.
Subscribe to Digital or Digital Plus now to secure your discount.
Subscribe Now
Ещё во время первого срока Трамп начал оспаривать консенсусную поддержку обеими партиями идей рыночной либерализации и глобальной интеграции, но сегодня он форсирует этот вопрос. Он предлагает решение: опереться на экономическое, военное и технологическое господство Америки, чтобы изменить глобальные торговые потоки в её пользу и исправить десятилетия ошибочной политики. Именно для этого нужны «взаимные» пошлины: не для создания переговорных рычагов, а для реструктуризации мировых торговых отношений.
Однако фундаментально стратегия «тарифной стены» предназначена для аудитории с единственным участником – и это Китай. Трамп довольно равнодушно ведёт переговоры о послаблениях для Канады и Мексики, но ещё меньше интереса он проявляет к взаимодействию с правительством Китая. Никаких конкретных требований не было предъявлено перед двумя раундами повышения пошлин на 10%, и за ними не последовало попыток начать процесс торга. Ответные меры Китая пока что остаются сдержанными, но средняя ставка американских пошлин на китайский импорт быстро приближается к опасной зоне. Китайское руководство вскоре может почувствовать, что пора дать более жёсткий отпор, чтобы не выглядеть слабым внутри страны.
Даже если кто-то в администрации Трампа видит пространство для компромисса с Китаем, предпочтение отдаётся политике сдерживания – или даже конфронтации. Начав возводить тарифную стену, США вскоре поставят союзников перед трудным выбором: или вы исключаете китайские компоненты и капиталы из своих производственных цепочек (по крайней мере, в отраслях, объявленных важными для национальной безопасности; их число растёт, но они уже включают чипы, критические минералы, сталь, алюминий), или вы будете полностью отрезаны от американских рынков.
Риск новой холодной войны реален, потенциал эскалации велик. Разрыв связей США и Китая приведёт к катастрофическим последствиям для мировой экономики и для двух её крупнейших участников. Но, наверное, ещё серьёзней долгосрочное влияние торговой стратегии Трампа на мировую экономическую архитектуру. Поскольку никаких больших сделок с Китаем или другими странами не готовится, мы наблюдаем переход от основанной на правилах системы управляемой экономической интеграции к системе принудительного разрыва связей, хаотичной фрагментации, экономической самодостаточности.
Трамп, видимо, будет сохранять этот курс, даже если столкнётся с серьёзными экономическими трудностями. Да, его администрация надеется, что американские потребители и бизнес почувствуют пользу её стратегии как можно раньше. Но Трамп уже признал, что пошлины могут вызвать «небольшое беспокойство» в США. «Будет ли больно? – спрашивал он в феврале. – Может быть (а может быть, нет!). Но мы сделаем Америку снова великой, а это стоит той цены, которую придётся заплатить».
Политическая поддержка Трампа избирателями-республиканцами достаточно прочна, чтобы выдерживать экономические шоки как минимум некоторое время. И, в отличие от первого срока, его никто не ограничивает ни в кабинете, ни в Конгрессе. Будучи президентом последнего срока, который озабочен, прежде всего, своим историческим наследием, Трамп сейчас готов терпеть гораздо больше боли, чем в прошлый раз – и политически, и с точки зрения последствий для рынка. А это значит, что его тарифная стена, скорее всего, никуда не денется.
Мир вступает в период повышенной экономической неопределённости не потому, что пошлины спровоцируют инфляцию и сбои в производственных цепочках, а потому, что США активно демонтируют ими же созданный экономический порядок. Попытка Трампа воссоздать американскую гегемонию может завершится успехом или провалом, но она уже стала самым серьёзным вызовом мировой торговой системе со времён её рождения.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
Today's profound global uncertainty is not some accident of history or consequence of values-free technologies. Rather, it reflects the will of rival great powers that continue to ignore the seminal economic and social changes underway in other parts of the world.
explains how Malaysia and other middle powers are navigating increasingly uncertain geopolitical terrain.
US President Donald Trump’s import tariffs have triggered a wave of retaliatory measures, setting off a trade war with key partners and raising fears of a global downturn. But while Trump’s protectionism and erratic policy shifts could have far-reaching implications, the greatest victim is likely to be the United States itself.
warns that the new administration’s protectionism resembles the strategy many developing countries once tried.
НЬЮ-ЙОРК – С возвращением Дональда Трампа в Белый дом открылась новая эра в американской торговой политике, фундаментально отличающаяся от предыдущей (включая его первый срок). На этот раз Трампа гораздо меньше, чем раньше, пугают последствия. Он хочет построить вокруг США «тарифную стену», и это не просто агрессивная версия его деловых подходов первого срока. Нет, речь идёт о попытке изменить мировой экономический порядок и место Америки в нём.
Первые кирпичи в эту стену были заложены 4 марта, когда Трамп ввёл пошлины в размере 25% на импорт из Канады и Мексики и удвоил 10%-ые пошлины на китайские товары, подняв кумулятивную ставку на китайский импорт выше 30%. Канада и Мексика немедленно объявили ответные меры, нацеленные на политически чувствительные отрасли и избирательные округа в США. После двух дней яростного лоббирования и рыночной турбулентности (Трамп обвинил в этом «глобалистов») США предоставили отсрочку на месяц для автомобилей из Мексики и Канады и для товаров, соответствующих нормам соглашения США-Мексика-Канада (USMCA).
Однако все эти временные исключения нельзя считать сигналом отказа Трампа от идеи введения пошлин против ближайших торговых партнёров США. Трамп пообещал ввести к 12 марта пошлины 25% на импорт стали и алюминия (это особенно сильно ударит по Канаде). Ожидается, что 2 апреля появятся глобальные пошлины на импорт автомобилей, что навредит не только Японии, Южной Корее и Германии, но также Мексике и Канаде, где американские автопроизводители выстроили сложные трансграничные производственные цепочки.
В начале апреля администрация Трампа планирует обнародовать глобальные «взаимные» пошлины, которые призваны стать ответом на пошлины, собираемые другими странами с товаров США. Чиновники будут также учитывать любые нетарифные меры (налоги, субсидии, валютные манипуляции, регулирование), признанные «несправедливыми». Наиболее жёсткие решения могут быть приняты в отношении таких стран, как Индия, Аргентина, Южная Корея и Бразилия.
Разница между мгновенным и агрессивным введением пошлин сейчас и тем, что мы наблюдали во время первого срока Трампа, не ограничивается интенсивностью. Прошли те дни, когда пошлины использовались в основном как временный рычаг давления, чтобы торговаться на переговорах. Нет, программа торговой политики администрации на 2025 году называет их важнейшим инструментом возврата в страну производственных цепочек («решоринг»), оживления промышленной базы США, изменения структуры налоговых доходов. Цель не в том, чтобы ликвидировать дефицит в двусторонней торговле или наказать другие страны за недобросовестные методы внешней торговли. Цель – защитить «душу» Америки и брать высокую плату за доступ на американский рынок. Эти базовые политические цели пришлось бы принести в жертву, отказавшись на переговорах от пошлин.
Данный сдвиг объясняется убеждённостью Трампа в том, что послевоенный либеральный экономический порядок был не фундаментом американского процветания, а его могилой. По его мнению, Америка отказалась от экономического суверенитета после Второй мировой войны, когда были снижены пошлины и разрешён неограниченный отток капитала.
Winter Sale: Save 40% on a new PS subscription
At a time of escalating global turmoil, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided.
Subscribe to Digital or Digital Plus now to secure your discount.
Subscribe Now
Ещё во время первого срока Трамп начал оспаривать консенсусную поддержку обеими партиями идей рыночной либерализации и глобальной интеграции, но сегодня он форсирует этот вопрос. Он предлагает решение: опереться на экономическое, военное и технологическое господство Америки, чтобы изменить глобальные торговые потоки в её пользу и исправить десятилетия ошибочной политики. Именно для этого нужны «взаимные» пошлины: не для создания переговорных рычагов, а для реструктуризации мировых торговых отношений.
Однако фундаментально стратегия «тарифной стены» предназначена для аудитории с единственным участником – и это Китай. Трамп довольно равнодушно ведёт переговоры о послаблениях для Канады и Мексики, но ещё меньше интереса он проявляет к взаимодействию с правительством Китая. Никаких конкретных требований не было предъявлено перед двумя раундами повышения пошлин на 10%, и за ними не последовало попыток начать процесс торга. Ответные меры Китая пока что остаются сдержанными, но средняя ставка американских пошлин на китайский импорт быстро приближается к опасной зоне. Китайское руководство вскоре может почувствовать, что пора дать более жёсткий отпор, чтобы не выглядеть слабым внутри страны.
Даже если кто-то в администрации Трампа видит пространство для компромисса с Китаем, предпочтение отдаётся политике сдерживания – или даже конфронтации. Начав возводить тарифную стену, США вскоре поставят союзников перед трудным выбором: или вы исключаете китайские компоненты и капиталы из своих производственных цепочек (по крайней мере, в отраслях, объявленных важными для национальной безопасности; их число растёт, но они уже включают чипы, критические минералы, сталь, алюминий), или вы будете полностью отрезаны от американских рынков.
Риск новой холодной войны реален, потенциал эскалации велик. Разрыв связей США и Китая приведёт к катастрофическим последствиям для мировой экономики и для двух её крупнейших участников. Но, наверное, ещё серьёзней долгосрочное влияние торговой стратегии Трампа на мировую экономическую архитектуру. Поскольку никаких больших сделок с Китаем или другими странами не готовится, мы наблюдаем переход от основанной на правилах системы управляемой экономической интеграции к системе принудительного разрыва связей, хаотичной фрагментации, экономической самодостаточности.
Трамп, видимо, будет сохранять этот курс, даже если столкнётся с серьёзными экономическими трудностями. Да, его администрация надеется, что американские потребители и бизнес почувствуют пользу её стратегии как можно раньше. Но Трамп уже признал, что пошлины могут вызвать «небольшое беспокойство» в США. «Будет ли больно? – спрашивал он в феврале. – Может быть (а может быть, нет!). Но мы сделаем Америку снова великой, а это стоит той цены, которую придётся заплатить».
Политическая поддержка Трампа избирателями-республиканцами достаточно прочна, чтобы выдерживать экономические шоки как минимум некоторое время. И, в отличие от первого срока, его никто не ограничивает ни в кабинете, ни в Конгрессе. Будучи президентом последнего срока, который озабочен, прежде всего, своим историческим наследием, Трамп сейчас готов терпеть гораздо больше боли, чем в прошлый раз – и политически, и с точки зрения последствий для рынка. А это значит, что его тарифная стена, скорее всего, никуда не денется.
Мир вступает в период повышенной экономической неопределённости не потому, что пошлины спровоцируют инфляцию и сбои в производственных цепочках, а потому, что США активно демонтируют ими же созданный экономический порядок. Попытка Трампа воссоздать американскую гегемонию может завершится успехом или провалом, но она уже стала самым серьёзным вызовом мировой торговой системе со времён её рождения.