КЕМБРИДЖ – За последнее десятилетие одним из самых поразительных изменений в странах с низким уровнем дохода – и его не мог не заметить любой, кто приехал из богатых стран мира, – стало быстрое распространение мобильных телефонов и последовавшее затем расширение доступа к мобильному интернету. В социальном и экономическом развитии Африки, Азии и Латинской Америки мобильная связь играет такую же роль, какую распространение стационарных телефонов сыграло во Франции и Великобритании в 1970-е годы. Преображаются не только семейные и социальные связи, но и возможности в сфере бизнеса и образования.
Ключевым фактором, способствовавшим этой технологической трансформации, стал единый технический стандарт, введённый Евросоюзом в 1987 году. Данный регламент создал общеконтинентальный рынок оборудования и услуг, причём настолько большой, что стандарт под названием GSM (сокращённое название утвердившего его комитета Groupe Spécial Mobile) оказался принят во всём мире. Глобальное распространение этого регламента привело к возникновению колоссального экономического эффекта масштаба в сфере производства мобильных телефонов и сетевого оборудования, поэтому цены на них быстро упали, а кроме того упростилось решение проблемы совместимости между сетями, в том числе сетями разных стран.
Многие нормы регулирования играют подобную роль – они устанавливают стандарты. И на самом деле, вопреки упрощенческому мнению, будто регулирование – это всегда плохо для бизнеса, есть три важных направления, где регулирование способно приносить пользу экономике.
Первое – это роль регулирования в создании и расширении рынков, как, например, в случае со стандартом GSM. Когда имеются конкурирующие технологии (например, знаменитая конкурентная борьба за стандарт видеокассет в 1970-х годах между Betamax и VHS), потребителям выгоднее, чтобы соревнование между схожими стандартами заканчивалось быстро и решительно, а риск расходования средств на проигравшую технологию был устранён. Если новый стандарт вводится на крупном рынке, например, на рынке ЕС, США или Китая, тогда быстро начинает сказываться экономический эффект масштаба. Возникает благотворный круг – цены падают, качество растёт, повышается спрос.
Это очень мощная динамика. И именно поэтому британских бизнесменов всё сильнее пугает перспектива, что правительство Британии перестанет координировать регулирование в стране с Евросоюзом после Брексита. Проведя консультации с несколькими тысячами своих членов, Конфедерация британской промышленности (сокращённо CBI), а это крупнейшая в стране деловая организация, недавно призвала к «непрерывному сближению» с правилами ЕС в отношении товаров, услуг и цифровых стандартов. Масштаб доступного рынка имеет невероятно большое значение для перспектив роста экономики.
Регулирование может также приносить выгоду экономике, способствуя конкуренции. Это выглядит не вполне очевидным. Да, действительно, некоторые формы регулирования открывают путь к погоне за рентой. В олигополистических отраслях бизнес часто жалуется на бремя регулирования; но при этом он явно пользуется этим регулированием как барьером, мешающим выходу на рынок новых конкурентов. Издержки бремени регулирования – это их плата за рыночную силу.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
А в некоторых из подобных отраслей, например, финансовой, регулирование является примером того, как делать не надо. Чиновники полагают, что защита потребителей требует введения нового регулирования каждый раз, когда что-то пошло не так. Это приводит к возникновению целого леса правил, защищающих бизнес, который уже существует, и создающих массу непреднамеренных последствий и осложнений. Когда выясняется, что новое регулирование неэффективно (а это неудивительно на фоне изобилия мошеннических и обманных схем в финансовой отрасли), возникает порочный круг: новое регулирование ведёт к новым провалам – и к появлению нового регулирования.
Именно поэтому умные регуляторы, которым поручено гарантировать здоровую конкуренцию, – такие, как, например, британское Управление по финансовому регулированию и надзору (сокращённо FCA), – используют метод «песочницы». Он позволяет тестировать новые технологии и бизнес-модели, не взваливая на них слишком тяжёлое бремя регулирования. FCA предлагает использовать этот метод «песочницы регулирования» на глобальном уровне.
Кроме того, определённой гарантией против появления сложных дебрей регулирования служит применение анализа «издержки-выгоды» перед принятием новых правил. Впрочем, подобные оценки проводятся лишь от случая к случаю, а нужны периодические оценки всей системы регулирования в целом. Большие катастрофы часто становятся результатом неспособности мыслить в подобных категориях; в Британии трагическими доказательством этого стал фатальный пожар в жилом комплексе «Гренфелл-тауэр».
В новых отраслях или в тех отраслях, где есть реальная возможность появления новых игроков, обладающих новыми технологиями, регулирование может помочь созданию новых рынков. Например, устраняя информационную асимметрию в отношении инновационных продуктов (эта асимметрия возрастает по мере возрастания технологической сложности продуктов), регулирование позволяет создать равные условия как для крупных действующих игроков, так и для новых, способствуя внедрению инноваций. Кроме того, обеспечивая гарантии безопасности или эффективности новых товаров и услуг, а также устанавливая минимальные обязательные стандарты, регулирование придаёт потребителям уверенность и стимулирует у них желание попробовать что-нибудь новенькое.
Третьим направлением, где регулирование приносит пользу экономике, как раз и является защита потребителей. Если это означает, что бизнес получит меньше краткосрочных прибылей, значит, так тому и быть. Благополучие общества не равно прибыльности его бизнеса или темпам роста ВВП. Как выяснила Конфедерация британской промышленности, консультируясь со своими членами по вопросу о регулировании после Брексита, больше всего в отдалении от норм ЕС заинтересованы такие отрасли, как переработка мусора и экологическая утилизация отходов, а также водоснабжение. Жёсткие экологические стандарты ЕС создают высокий уровень издержек для этих видов бизнеса, а это может означать, что они растут медленнее, чем могли бы в ином случае. Однако хорошо известно, что темпы роста ВВП не учитывают внешние экологические факторы.
Всё это подчёркивает важность того, как именно осуществляется регулирование. Действия регуляторов могут (а часто так и бывает) мешать конкуренции и росту, при этом никак не защищая потребителей. Так быть не должно. Если осознать те потенциально большие выгоды, которые регулирование приносит экономике, можно начать вести более содержательные дебаты, которые не будут ограничиваться политической пантомимой, а сосредоточат внимание на ключевых вопросах разработки норм регулирования.
Benjamin Franklin famously told the American people that the US Constitution would provide them with “a republic, if you can keep it.” The same can be said for high-quality policy analysis, which, at least until now, has carried substantial weight in decisions made by US legislators, presidents, and their advisers.
fears that the Trump administration is starting to politicize independent policy assessments.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
Since Plato’s Republic 2,300 years ago, philosophers have understood the process by which demagogues come to power in free and fair elections, only to overthrow democracy and establish tyrannical rule. The process is straightforward, and we have now just watched it play out.
observes that philosophers since Plato have understood how tyrants come to power in free elections.
Despite being a criminal, a charlatan, and an aspiring dictator, Donald Trump has won not only the Electoral College, but also the popular vote – a feat he did not achieve in 2016 or 2020. A nihilistic voter base, profit-hungry business leaders, and craven Republican politicians are to blame.
points the finger at a nihilistic voter base, profit-hungry business leaders, and craven Republican politicians.
КЕМБРИДЖ – За последнее десятилетие одним из самых поразительных изменений в странах с низким уровнем дохода – и его не мог не заметить любой, кто приехал из богатых стран мира, – стало быстрое распространение мобильных телефонов и последовавшее затем расширение доступа к мобильному интернету. В социальном и экономическом развитии Африки, Азии и Латинской Америки мобильная связь играет такую же роль, какую распространение стационарных телефонов сыграло во Франции и Великобритании в 1970-е годы. Преображаются не только семейные и социальные связи, но и возможности в сфере бизнеса и образования.
Ключевым фактором, способствовавшим этой технологической трансформации, стал единый технический стандарт, введённый Евросоюзом в 1987 году. Данный регламент создал общеконтинентальный рынок оборудования и услуг, причём настолько большой, что стандарт под названием GSM (сокращённое название утвердившего его комитета Groupe Spécial Mobile) оказался принят во всём мире. Глобальное распространение этого регламента привело к возникновению колоссального экономического эффекта масштаба в сфере производства мобильных телефонов и сетевого оборудования, поэтому цены на них быстро упали, а кроме того упростилось решение проблемы совместимости между сетями, в том числе сетями разных стран.
Многие нормы регулирования играют подобную роль – они устанавливают стандарты. И на самом деле, вопреки упрощенческому мнению, будто регулирование – это всегда плохо для бизнеса, есть три важных направления, где регулирование способно приносить пользу экономике.
Первое – это роль регулирования в создании и расширении рынков, как, например, в случае со стандартом GSM. Когда имеются конкурирующие технологии (например, знаменитая конкурентная борьба за стандарт видеокассет в 1970-х годах между Betamax и VHS), потребителям выгоднее, чтобы соревнование между схожими стандартами заканчивалось быстро и решительно, а риск расходования средств на проигравшую технологию был устранён. Если новый стандарт вводится на крупном рынке, например, на рынке ЕС, США или Китая, тогда быстро начинает сказываться экономический эффект масштаба. Возникает благотворный круг – цены падают, качество растёт, повышается спрос.
Это очень мощная динамика. И именно поэтому британских бизнесменов всё сильнее пугает перспектива, что правительство Британии перестанет координировать регулирование в стране с Евросоюзом после Брексита. Проведя консультации с несколькими тысячами своих членов, Конфедерация британской промышленности (сокращённо CBI), а это крупнейшая в стране деловая организация, недавно призвала к «непрерывному сближению» с правилами ЕС в отношении товаров, услуг и цифровых стандартов. Масштаб доступного рынка имеет невероятно большое значение для перспектив роста экономики.
Регулирование может также приносить выгоду экономике, способствуя конкуренции. Это выглядит не вполне очевидным. Да, действительно, некоторые формы регулирования открывают путь к погоне за рентой. В олигополистических отраслях бизнес часто жалуется на бремя регулирования; но при этом он явно пользуется этим регулированием как барьером, мешающим выходу на рынок новых конкурентов. Издержки бремени регулирования – это их плата за рыночную силу.
Introductory Offer: Save 30% on PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
А в некоторых из подобных отраслей, например, финансовой, регулирование является примером того, как делать не надо. Чиновники полагают, что защита потребителей требует введения нового регулирования каждый раз, когда что-то пошло не так. Это приводит к возникновению целого леса правил, защищающих бизнес, который уже существует, и создающих массу непреднамеренных последствий и осложнений. Когда выясняется, что новое регулирование неэффективно (а это неудивительно на фоне изобилия мошеннических и обманных схем в финансовой отрасли), возникает порочный круг: новое регулирование ведёт к новым провалам – и к появлению нового регулирования.
Именно поэтому умные регуляторы, которым поручено гарантировать здоровую конкуренцию, – такие, как, например, британское Управление по финансовому регулированию и надзору (сокращённо FCA), – используют метод «песочницы». Он позволяет тестировать новые технологии и бизнес-модели, не взваливая на них слишком тяжёлое бремя регулирования. FCA предлагает использовать этот метод «песочницы регулирования» на глобальном уровне.
Кроме того, определённой гарантией против появления сложных дебрей регулирования служит применение анализа «издержки-выгоды» перед принятием новых правил. Впрочем, подобные оценки проводятся лишь от случая к случаю, а нужны периодические оценки всей системы регулирования в целом. Большие катастрофы часто становятся результатом неспособности мыслить в подобных категориях; в Британии трагическими доказательством этого стал фатальный пожар в жилом комплексе «Гренфелл-тауэр».
В новых отраслях или в тех отраслях, где есть реальная возможность появления новых игроков, обладающих новыми технологиями, регулирование может помочь созданию новых рынков. Например, устраняя информационную асимметрию в отношении инновационных продуктов (эта асимметрия возрастает по мере возрастания технологической сложности продуктов), регулирование позволяет создать равные условия как для крупных действующих игроков, так и для новых, способствуя внедрению инноваций. Кроме того, обеспечивая гарантии безопасности или эффективности новых товаров и услуг, а также устанавливая минимальные обязательные стандарты, регулирование придаёт потребителям уверенность и стимулирует у них желание попробовать что-нибудь новенькое.
Третьим направлением, где регулирование приносит пользу экономике, как раз и является защита потребителей. Если это означает, что бизнес получит меньше краткосрочных прибылей, значит, так тому и быть. Благополучие общества не равно прибыльности его бизнеса или темпам роста ВВП. Как выяснила Конфедерация британской промышленности, консультируясь со своими членами по вопросу о регулировании после Брексита, больше всего в отдалении от норм ЕС заинтересованы такие отрасли, как переработка мусора и экологическая утилизация отходов, а также водоснабжение. Жёсткие экологические стандарты ЕС создают высокий уровень издержек для этих видов бизнеса, а это может означать, что они растут медленнее, чем могли бы в ином случае. Однако хорошо известно, что темпы роста ВВП не учитывают внешние экологические факторы.
Всё это подчёркивает важность того, как именно осуществляется регулирование. Действия регуляторов могут (а часто так и бывает) мешать конкуренции и росту, при этом никак не защищая потребителей. Так быть не должно. Если осознать те потенциально большие выгоды, которые регулирование приносит экономике, можно начать вести более содержательные дебаты, которые не будут ограничиваться политической пантомимой, а сосредоточат внимание на ключевых вопросах разработки норм регулирования.