НЬЮ-ЙОРК – Исследования в области экономического роста имеют давнюю и выдающуюся историю, но недавнее включение в дискуссию вопроса об устойчивости придало этой области необходимую и давно назревшую встряску. В частности, отчет по экономике биоразнообразия, подготовленный по заказу правительства Великобритании и возглавляемый Парта Дасгупта из Кембриджского университета, представляет собой тектонический сдвиг в мышлении, а не просто логическое продолжение предыдущих моделей роста. Хотя у некоторых это может вызвать беспокойство, это дает прекрасную возможность использовать потенциал данных и аналитики для того, чтобы поставить рост и финансирование на более устойчивый путь.
Одним словом, новая экономика роста больше не рассматривает окружающую среду как стороннюю по отношению к экономике. Скорее, экономика встроена в окружающую среду и может процветать и устойчиво расти только до тех пор, пока мы мудро управляем природой. Хотя определенная “эксплуатация” окружающей среды возможна, существует переломный момент, после которого она никогда не сможет восстановиться.
Таким образом, размышлять о росте можно по-новому. Больше не значит лучше; в настоящее время лучше означает экологичность. В предыдущих моделях роста накопление человеческого и физического капитала – посредством образования и профессиональной подготовки, а также инвестиций в производственные мощности, оборудование и инфраструктуру – рассматривалось как хорошее явление, поскольку это способствовало расширению экономики. Сочетание этих факторов более эффективным способом при помощи технологических инноваций считалось полезным по той же причине. Проблема заключалась в том, что в этих моделях никогда не учитывались окружающая среда или природный капитал.
Простой бухгалтерский расчет указывает на неблагоприятные последствия такого подхода. Согласно отчету Дасгупты, на глобальном уровне в период с 1992 по 2014 год физический капитал на душу населения увеличился примерно вдвое, в то время как человеческий капитал на душу населения вырос на 13%. Но природный капитал на душу населения снизился на 40%. Совершенно очевидно, что это не ведет к устойчивости, особенно если окружающая среда переживает необратимый переломный момент.
Рост стал неустойчивым главным образом из-за того, что рыночные цены не отражали отрицательные экологические внешние эффекты экономической деятельности. Распределение ресурсов, последовавшее за этими ценовыми сигналами, привело таким образом к деградации окружающей среды. Более того, традиционные показатели ВВП оценивали увеличение производства на душу населения как повышение уровня жизни. Хотя это было верно в узком смысле, балансовый отчет по окружающей среде или какой-либо способ корректировки показателей ВВП с учетом экологического ущерба отсутствует. Таким образом, многие экономисты и директивные органы в значительной степени проигнорировали эти отрицательные внешние эффекты.
Самым простым способом создать более устойчивый рост является налогообложение вещей вредных для окружающей среды, а самым простым инструментом является налог на выбросы углерода. Размер налога должен привести к тому, что частные затраты на экономическую деятельность возрастут до социальных затрат, которые включают воздействие на окружающую среду. Этот модифицированный рыночный сигнал будет способствовать более устойчивому распределению ресурсов.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Однако частный сектор может выйти за рамки простого ценополучателя в процессе зеленого перехода и сыграть активную роль, интернализируя отрицательные внешние эффекты. Уже сейчас суверенные фонды национального благосостояния, университетские фонды, страховые и пенсионные фонды стремятся инвестировать свои активы более устойчивым образом. Принципы экологического, социального и корпоративного управления (ESG) и другие инструменты зеленого финансирования становятся все более доступными для направления инвестиций. В последние годы этот сегмент рынка стремительно вырос, однако необходимо сделать еще больше для согласования определений и более точного и последовательного отслеживания результатов.
Ключом к процветанию в условиях устойчивого мира будет стимулирование экономического роста при одновременном рациональном использовании запасов природного капитала. Размер по-прежнему имеет значение, но уже в отрицательном смысле. Например, отсутствует демографический дивиденд. В традиционных моделях роста, большее число рабочей силы ведет к большему объему производства. Но в мире устойчивого роста более высокий объем производства снижает природный капитал. Следствием этого является то, что сокращение численности населения является удовлетворительным, поэтому Японии и Европе не нужно отчаиваться.
Командно-экономическая модель финансового подавления для финансирования быстрых инвестиций и роста также не выглядит слишком многообещающей, если только она не позволит перейти на более чистый основной капитал с меньшим воздействием на окружающую среду.
Технологии как таковые также не рассматриваются. В устойчивом мире технологии должны снижать воздействие экономической деятельности на окружающую среду, и вряд ли будут приняты инновации усиливающее это воздействие. Страны, по-прежнему, будут нуждаться в технологических изменениях для стимулирования роста, однако акцент необходимо направить на экологическую эффективность.
Переосмысление задач роста означает изменение приоритетов и политики. Страны по-прежнему будут иметь возможности для роста, торговли, инноваций и продвижения вверх по цепочке создания стоимости для обеспечения более светлого будущего. Но они должны будут реализовать их в экономике, которая находится в гармонии с природой, а не за ее пределами.
Пол Грюнвальд, главный экономист S&P Global Ratings.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
China’s prolonged reliance on fiscal stimulus has distorted economic incentives, fueling a housing glut, a collapse in prices, and spiraling public debt. With further stimulus off the table, the only sustainable path is for the central government to relinquish more economic power to local governments and the private sector.
argues that the country’s problems can be traced back to its response to the 2008 financial crisis.
World order is a matter of degree: it varies over time, depending on technological, political, social, and ideological factors that can affect the global distribution of power and influence norms. It can be radically altered both by broader historical trends and by a single major power's blunders.
examines the role of evolving power dynamics and norms in bringing about stable arrangements among states.
НЬЮ-ЙОРК – Исследования в области экономического роста имеют давнюю и выдающуюся историю, но недавнее включение в дискуссию вопроса об устойчивости придало этой области необходимую и давно назревшую встряску. В частности, отчет по экономике биоразнообразия, подготовленный по заказу правительства Великобритании и возглавляемый Парта Дасгупта из Кембриджского университета, представляет собой тектонический сдвиг в мышлении, а не просто логическое продолжение предыдущих моделей роста. Хотя у некоторых это может вызвать беспокойство, это дает прекрасную возможность использовать потенциал данных и аналитики для того, чтобы поставить рост и финансирование на более устойчивый путь.
Одним словом, новая экономика роста больше не рассматривает окружающую среду как стороннюю по отношению к экономике. Скорее, экономика встроена в окружающую среду и может процветать и устойчиво расти только до тех пор, пока мы мудро управляем природой. Хотя определенная “эксплуатация” окружающей среды возможна, существует переломный момент, после которого она никогда не сможет восстановиться.
Таким образом, размышлять о росте можно по-новому. Больше не значит лучше; в настоящее время лучше означает экологичность. В предыдущих моделях роста накопление человеческого и физического капитала – посредством образования и профессиональной подготовки, а также инвестиций в производственные мощности, оборудование и инфраструктуру – рассматривалось как хорошее явление, поскольку это способствовало расширению экономики. Сочетание этих факторов более эффективным способом при помощи технологических инноваций считалось полезным по той же причине. Проблема заключалась в том, что в этих моделях никогда не учитывались окружающая среда или природный капитал.
Простой бухгалтерский расчет указывает на неблагоприятные последствия такого подхода. Согласно отчету Дасгупты, на глобальном уровне в период с 1992 по 2014 год физический капитал на душу населения увеличился примерно вдвое, в то время как человеческий капитал на душу населения вырос на 13%. Но природный капитал на душу населения снизился на 40%. Совершенно очевидно, что это не ведет к устойчивости, особенно если окружающая среда переживает необратимый переломный момент.
Рост стал неустойчивым главным образом из-за того, что рыночные цены не отражали отрицательные экологические внешние эффекты экономической деятельности. Распределение ресурсов, последовавшее за этими ценовыми сигналами, привело таким образом к деградации окружающей среды. Более того, традиционные показатели ВВП оценивали увеличение производства на душу населения как повышение уровня жизни. Хотя это было верно в узком смысле, балансовый отчет по окружающей среде или какой-либо способ корректировки показателей ВВП с учетом экологического ущерба отсутствует. Таким образом, многие экономисты и директивные органы в значительной степени проигнорировали эти отрицательные внешние эффекты.
Самым простым способом создать более устойчивый рост является налогообложение вещей вредных для окружающей среды, а самым простым инструментом является налог на выбросы углерода. Размер налога должен привести к тому, что частные затраты на экономическую деятельность возрастут до социальных затрат, которые включают воздействие на окружающую среду. Этот модифицированный рыночный сигнал будет способствовать более устойчивому распределению ресурсов.
Introductory Offer: Save 30% on PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Однако частный сектор может выйти за рамки простого ценополучателя в процессе зеленого перехода и сыграть активную роль, интернализируя отрицательные внешние эффекты. Уже сейчас суверенные фонды национального благосостояния, университетские фонды, страховые и пенсионные фонды стремятся инвестировать свои активы более устойчивым образом. Принципы экологического, социального и корпоративного управления (ESG) и другие инструменты зеленого финансирования становятся все более доступными для направления инвестиций. В последние годы этот сегмент рынка стремительно вырос, однако необходимо сделать еще больше для согласования определений и более точного и последовательного отслеживания результатов.
Ключом к процветанию в условиях устойчивого мира будет стимулирование экономического роста при одновременном рациональном использовании запасов природного капитала. Размер по-прежнему имеет значение, но уже в отрицательном смысле. Например, отсутствует демографический дивиденд. В традиционных моделях роста, большее число рабочей силы ведет к большему объему производства. Но в мире устойчивого роста более высокий объем производства снижает природный капитал. Следствием этого является то, что сокращение численности населения является удовлетворительным, поэтому Японии и Европе не нужно отчаиваться.
Командно-экономическая модель финансового подавления для финансирования быстрых инвестиций и роста также не выглядит слишком многообещающей, если только она не позволит перейти на более чистый основной капитал с меньшим воздействием на окружающую среду.
Технологии как таковые также не рассматриваются. В устойчивом мире технологии должны снижать воздействие экономической деятельности на окружающую среду, и вряд ли будут приняты инновации усиливающее это воздействие. Страны, по-прежнему, будут нуждаться в технологических изменениях для стимулирования роста, однако акцент необходимо направить на экологическую эффективность.
Переосмысление задач роста означает изменение приоритетов и политики. Страны по-прежнему будут иметь возможности для роста, торговли, инноваций и продвижения вверх по цепочке создания стоимости для обеспечения более светлого будущего. Но они должны будут реализовать их в экономике, которая находится в гармонии с природой, а не за ее пределами.
Пол Грюнвальд, главный экономист S&P Global Ratings.