Киотский протокол по контролю за изменением климата предусматривал, по словам профессора Гарвардского университета Роба Ставинса, «слишком мало, слишком быстро». С одной стороны, поскольку он распространялся только на страны, на долю которых к середине века, по расчетам, придется около половины всех мировых выбросов парниковых газов, он не являлся эффективной долгосрочной гарантией против опасностей глобального потепления. С другой стороны, поскольку он требовал от промышленных стран значительного и дорогостоящего сокращения выбросов в короткий период времени, он угрожал немедленными огромными затратами американской, европейской и японской экономикам. Другими словами, Киотское соглашение означало большие краткосрочные издержки ради небольших долгосрочных приобретений.
Европейский Союз и американские экономисты в администрации Клинтона приводили доводы в пользу утверждения Киотского протокола, создавая модели, не отражавшие его сущность. Эти модели предусматривали будущее присоединение к Киотскому протоколу развивающихся стран и продажу ими прав на выброс CO2 и других парниковых газов Соединенным Штатам и Европе взамен на помощь в целях развития.
Но несколько лет спустя подписания Киотского протокола я пока что не встретил человека, понимающего, о чем они говорят, и готового защищать Киотский протокол как реальную глобальную государственную политику. Одни говорят, что «он был возможностью начать принимать меры» в отношении изменения климата. «Это было способом заставить мир открыть глаза на серьезность проблемы», - говорят другие.
Но ни одна из этих интерпретаций не позволяет утверждать, что те, кто обсуждал условия Киотского протокола и подписал его, сослужили хорошую службу миру. Конечно, с тех пор дела пошли еще хуже. Президент Джордж Буш объединил силы со своим вице-президентом Диком Чейни в отрицании самого существования проблемы глобального потепления (его министр финансов Пол О’Нил и руководитель Агентства по защите окружающей среды Кристин Уитман не согласились с этой позицией). Это, наверное, стоило миру десяти лет потерянного времени для разработки политики по решению проблемы, особенно принимая во внимание то, что международное бездействие скорее всего продолжится до окончания президентского срока Буша.
Но политический расклад изменится и появится новое соглашение по глобальному потеплению, когда Америка в следующий раз изберет президента в ноябре 2008 года. К 2009 году Госдепартамент США может снова проявить желание начать поиск решения этой проблемы. Если нам не повезет и не окажется, что климатологи упустили из внимания какие-то чрезвычайно важные каналы секвестрации углекислого газа, модели, прогнозирующие глобальное потепление, будут столь же неумолимо точны в 2009 году
Когда настанет время пересмотреть международную политику по глобальному потеплению, должны произойти две вещи. Во-первых, ведущие промышленные страны мира должны поощрять развивающиеся страны проводить индустриализацию экологически чистым путем при малых выбросах CО2 и CH4. Медленное увеличение выбросов парниковых газов в быстро растущих экономиках должно сопровождаться надежными обещаниями предоставления значительной помощи в сложной задаче индустриализации, повышения уровня образования и урбанизации, стоящей перед Китаем, Индией, Мексикой, Бразилией и многими другими развивающимися странами.
Во-вторых, ведущие промышленные страны мира должны поощрять свою энергетическую промышленность инвестировать в новые технологии, которые к середине века позволят создать экономическую структуру, характеризующуюся незначительными выбросами и значительной секвестрацией углекислого газа. Создание соответствующих инициатив для эффективных научных исследований будет нелегкой задачей. Государственные программы работают хуже, когда наилучший путь к цели – в данном случае, наиболее многообещающие пост-углеродные энергетические технологии – неопределен. Частные исследования поощрять сложно, когда инвесторы подозревают, что успех приведет к тому, что плоды их работы будут принудительно отчуждены государством и будут использоваться во всем мире без соответствующей компенсации.
Мир может продолжать закрывать глаза на глобальное потепление и надеяться на лучшее: немного более теплый климат, который принесет столько же позитивных (на сибирских, северо-европейских и канадских равнинах), как и негативных (в жарких регионах, которые станут еще теплее и суше) последствий, что Гольфстрим будет продолжать согревать Европу, что муссоны не будут нарушены и что дельта Ганга не будет затоплена в результате более мощных тайфунов. Или, может быть, мы надеемся, что «нас», чьи интересы учитываются при принятии важных решений, не будет среди наиболее пострадавших. Вероятно, мы и дальше будем закрывать глаза.
Но наши шансы обеспечить более стабильные условия для жизни в мире были бы выше, если бы на протяжении последнего десятилетия мы не позволили отвлечь наше внимание сочетанием «пиар-трюка», известного как Киотский протокол, и обычного идиотизма, известного как администрация Буша.
Киотский протокол по контролю за изменением климата предусматривал, по словам профессора Гарвардского университета Роба Ставинса, «слишком мало, слишком быстро». С одной стороны, поскольку он распространялся только на страны, на долю которых к середине века, по расчетам, придется около половины всех мировых выбросов парниковых газов, он не являлся эффективной долгосрочной гарантией против опасностей глобального потепления. С другой стороны, поскольку он требовал от промышленных стран значительного и дорогостоящего сокращения выбросов в короткий период времени, он угрожал немедленными огромными затратами американской, европейской и японской экономикам. Другими словами, Киотское соглашение означало большие краткосрочные издержки ради небольших долгосрочных приобретений.
Европейский Союз и американские экономисты в администрации Клинтона приводили доводы в пользу утверждения Киотского протокола, создавая модели, не отражавшие его сущность. Эти модели предусматривали будущее присоединение к Киотскому протоколу развивающихся стран и продажу ими прав на выброс CO2 и других парниковых газов Соединенным Штатам и Европе взамен на помощь в целях развития.
Но несколько лет спустя подписания Киотского протокола я пока что не встретил человека, понимающего, о чем они говорят, и готового защищать Киотский протокол как реальную глобальную государственную политику. Одни говорят, что «он был возможностью начать принимать меры» в отношении изменения климата. «Это было способом заставить мир открыть глаза на серьезность проблемы», - говорят другие.
Но ни одна из этих интерпретаций не позволяет утверждать, что те, кто обсуждал условия Киотского протокола и подписал его, сослужили хорошую службу миру. Конечно, с тех пор дела пошли еще хуже. Президент Джордж Буш объединил силы со своим вице-президентом Диком Чейни в отрицании самого существования проблемы глобального потепления (его министр финансов Пол О’Нил и руководитель Агентства по защите окружающей среды Кристин Уитман не согласились с этой позицией). Это, наверное, стоило миру десяти лет потерянного времени для разработки политики по решению проблемы, особенно принимая во внимание то, что международное бездействие скорее всего продолжится до окончания президентского срока Буша.
Но политический расклад изменится и появится новое соглашение по глобальному потеплению, когда Америка в следующий раз изберет президента в ноябре 2008 года. К 2009 году Госдепартамент США может снова проявить желание начать поиск решения этой проблемы. Если нам не повезет и не окажется, что климатологи упустили из внимания какие-то чрезвычайно важные каналы секвестрации углекислого газа, модели, прогнозирующие глобальное потепление, будут столь же неумолимо точны в 2009 году
Когда настанет время пересмотреть международную политику по глобальному потеплению, должны произойти две вещи. Во-первых, ведущие промышленные страны мира должны поощрять развивающиеся страны проводить индустриализацию экологически чистым путем при малых выбросах CО2 и CH4. Медленное увеличение выбросов парниковых газов в быстро растущих экономиках должно сопровождаться надежными обещаниями предоставления значительной помощи в сложной задаче индустриализации, повышения уровня образования и урбанизации, стоящей перед Китаем, Индией, Мексикой, Бразилией и многими другими развивающимися странами.
BLACK FRIDAY SALE: Subscribe for as little as $34.99
Subscribe now to gain access to insights and analyses from the world’s leading thinkers – starting at just $34.99 for your first year.
Subscribe Now
Во-вторых, ведущие промышленные страны мира должны поощрять свою энергетическую промышленность инвестировать в новые технологии, которые к середине века позволят создать экономическую структуру, характеризующуюся незначительными выбросами и значительной секвестрацией углекислого газа. Создание соответствующих инициатив для эффективных научных исследований будет нелегкой задачей. Государственные программы работают хуже, когда наилучший путь к цели – в данном случае, наиболее многообещающие пост-углеродные энергетические технологии – неопределен. Частные исследования поощрять сложно, когда инвесторы подозревают, что успех приведет к тому, что плоды их работы будут принудительно отчуждены государством и будут использоваться во всем мире без соответствующей компенсации.
Мир может продолжать закрывать глаза на глобальное потепление и надеяться на лучшее: немного более теплый климат, который принесет столько же позитивных (на сибирских, северо-европейских и канадских равнинах), как и негативных (в жарких регионах, которые станут еще теплее и суше) последствий, что Гольфстрим будет продолжать согревать Европу, что муссоны не будут нарушены и что дельта Ганга не будет затоплена в результате более мощных тайфунов. Или, может быть, мы надеемся, что «нас», чьи интересы учитываются при принятии важных решений, не будет среди наиболее пострадавших. Вероятно, мы и дальше будем закрывать глаза.
Но наши шансы обеспечить более стабильные условия для жизни в мире были бы выше, если бы на протяжении последнего десятилетия мы не позволили отвлечь наше внимание сочетанием «пиар-трюка», известного как Киотский протокол, и обычного идиотизма, известного как администрация Буша.