ПАРИЖ – Финансы развиваются в более устойчивом направлении, и это происходит в нужное время. Пенсионные фонды, страховые компании и суверенные фонды благосостояния взяли на себя многочисленные обязательства в отношении изменения климата, биоразнообразия и экономической интеграции. В каждом случае цель заключается в том, чтобы рассматривать финансирование как инструмент, а не как самоцель, и ставить цели, выходящие далеко за рамки финансовой отдачи.
На сегодняшний день, в соответствии с экологическими, социальными и корпоративными принципами, по всему миру инвестируется более 40,5 триллионов долларов. Но кто определяет, что собой представляет ЭСУ инвестирование, и насколько мы можем доверять заявлениям ЭСУ, выпущенными корпорациями? Нам необходим набор подлинно глобальных стандартов ЭСУ – и Европа может и должна играть лидирующую роль в их формулировании и внедрении.
Оценка нефинансовых показателей компаний не является чисто техническим вопросом, это вопрос сугубо политический. Первым шагом является выбор показателей для оценки экологических или социальных показателей компании. Затем возникает вопрос об установлении базовых стандартов ЭСУ, которые Европа, США или Китай потребуют от всех фирм, которые хотят вести бизнес на их рынке, а также систему координат, которая будет напрямую влиять на финансовые и инвестиционные потоки.
Разработка таких индикаторов является бесценным инструментом для укрепления суверенитета. Европе, которая является во многих отношениях мировым лидером в экологической и социальной областях, следует воспользоваться возможностью и выдвинуть аргументы в пользу другого типа суверенитета, который служит стартовой площадкой для глобальных инициатив.
С тех пор, как Президент Франции Эммануэль Макрон в своей речи 2017 года выступил за укрепление европейского суверенитета, мнение Европейского союза по этому вопросу значительно изменилось. В настоящее время, государства-члены гораздо менее противоречиво относятся к защите европейского суверенитета, будь то ответ на появление цифровых монополий, экономические риски Brexit или угроза общественному здоровью, которую представляет COVID-19.
Чтобы защитить свою модель и ценности, Европа больше не может просто реагировать на события, ей необходимо проявлять инициативу в определении и инициировании мер, которые выйдут за пределы ее границ. Оценка нефинансовых показателей корпораций может стать частью более прочного суверенитета, который также позволяет Европе решать не менее важные вопросы, такие как изменение климата, социальные проблемы и изменение геополитических отношений.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Например, ЕС поставил перед собой далеко идущие экологические цели, начиная с достижения углеродной нейтральности не позднее 2050 года. Для этой цели, он недавно разработал так называемую зеленую таксономию, стандартизованную классификацию, которая позволяет оценивать устойчивость 70 экономических видов деятельности, на которые в совокупности приходится 93% выбросов парниковых газов ЕС.
Что касается социальной сферы, то в 2000 году ЕС учредил Хартию Европейского союза по правам человека, а в 2017 году провозгласил – Европейский столп социальных прав предоставив своим гражданам новые и более эффективные средства гарантирующие равный доступ к рынку труда, справедливые условия труда и увеличение социальной защиты. А в октябре 2020 года, Европейская комиссия предложила директиву ЕС по обеспечению адекватной минимальной заработной платы для рабочих в государствах-членах.
Но и здесь Европа оказалась в оборонительной позиции. Несмотря на то, что Европа защищает свой суверенитет, создавая подобные экологические и социальные рамки, у нее нет никакого желания внедрять эти идеи где-либо еще. Но в глобальной экономике, где каждая страна пытается сформировать стандарты соблюдая свои интересы, ключевым моментом является не просто отстоять свою модель, но и представить ее миру как основу для дальнейшего обсуждения.
С момента его создания, ЕС часто критиковали за его медлительность и бюрократическую волокиту. Но союз включает 27 суверенных государств, каждое решение обязательно является результатом переговоров и компромисса. Более того, не следует принимать поверхностных решений относительно того, что считать хорошим или плохим поведением по отношению к норме. По иронии судьбы, европейская инклюзивная модель управления может предоставить конкурентное преимущество в формировании глобальных стандартов ЭСУ.
Обладая большим и процветающим единым рынком, высоким уровнем сбережений и мощным финансовым сектором, Европа потенциально может влиять на эти стандарты посредством того, что Заки Лаиди называет “нормой против силы”. Это полная противоположность традиционной политической и военной силы, или, как говорит Лаиди, “способности производить и устанавливать всемирный механизм норм, способных структурировать мир, сдерживать неуправляемое поведение со стороны игроков и предлагать тем, кто соблюдает правила, особенно менее влиятельным, широкие возможности заставить нормы противостоять всем, включая сильных”.
Более того, поскольку измерение нефинансовых показателей выходит далеко за рамки простого учета, переход к более экологическому и социально устойчивому капитализму за счет транспарентности участников и общей ответственности может стать полярной звездой новой европейской идентичности.
В то время, когда Европа стремится решить свои внутренние политические разногласия, у ЕС есть возможность подтвердить свои экологические и социальные ценности, не требуя от государств-членов поддержки определенной экономической модели, а просто придерживаясь подхода, ориентированного на результат. Вопреки своим историческим и культурным различиям, государства-члены ЕС связаны множеством общих ценностей, которые позволяют им согласовывать основные положения по таким вопросам, как гендерное равенство или защита окружающей среды.
Один из отцов-основателей европейской интеграции Жан Монне считал, что суверенитет ослабляется, когда он закрепляется на старых шаблонах. Установив суверенитет, который в корне отличается от ранее опробованных моделей управления, ЕС сейчас должен продемонстрировать свою жизнеспособность, расширив свои полномочия за пределами своего единого рынка.
ЕС больше, чем любая другая юрисдикция должен принять новые нормы, а не бояться их. Требуя оценки экологического и социального воздействия фирмы перед тем, как предоставить ей доступ к своему рынку, ЕС получит уникальную возможность отстаивать как исключительность, так и масштаб своего суверенитета.
Действуя таким образом, Европа внесла бы свой вклад в неизбежные глобальные дебаты относительно перехода к устойчивой, жизнеспособной и инклюзивной капиталистической экономической модели. Эта цель подразумевалась в Целях устойчивого развития и Парижском соглашении по климату, которое мир принял в 2015 году. Сейчас наша обязанность сделать ее открытой.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
Not only did Donald Trump win last week’s US presidential election decisively – winning some three million more votes than his opponent, Vice President Kamala Harris – but the Republican Party he now controls gained majorities in both houses on Congress. Given the far-reaching implications of this result – for both US democracy and global stability – understanding how it came about is essential.
By voting for Republican candidates, working-class voters effectively get to have their cake and eat it, expressing conservative moral preferences while relying on Democrats to fight for their basic economic security. The best strategy for Democrats now will be to permit voters to face the consequences of their choice.
urges the party to adopt a long-term strategy aimed at discrediting the MAGA ideology once and for all.
ПАРИЖ – Финансы развиваются в более устойчивом направлении, и это происходит в нужное время. Пенсионные фонды, страховые компании и суверенные фонды благосостояния взяли на себя многочисленные обязательства в отношении изменения климата, биоразнообразия и экономической интеграции. В каждом случае цель заключается в том, чтобы рассматривать финансирование как инструмент, а не как самоцель, и ставить цели, выходящие далеко за рамки финансовой отдачи.
На сегодняшний день, в соответствии с экологическими, социальными и корпоративными принципами, по всему миру инвестируется более 40,5 триллионов долларов. Но кто определяет, что собой представляет ЭСУ инвестирование, и насколько мы можем доверять заявлениям ЭСУ, выпущенными корпорациями? Нам необходим набор подлинно глобальных стандартов ЭСУ – и Европа может и должна играть лидирующую роль в их формулировании и внедрении.
Оценка нефинансовых показателей компаний не является чисто техническим вопросом, это вопрос сугубо политический. Первым шагом является выбор показателей для оценки экологических или социальных показателей компании. Затем возникает вопрос об установлении базовых стандартов ЭСУ, которые Европа, США или Китай потребуют от всех фирм, которые хотят вести бизнес на их рынке, а также систему координат, которая будет напрямую влиять на финансовые и инвестиционные потоки.
Разработка таких индикаторов является бесценным инструментом для укрепления суверенитета. Европе, которая является во многих отношениях мировым лидером в экологической и социальной областях, следует воспользоваться возможностью и выдвинуть аргументы в пользу другого типа суверенитета, который служит стартовой площадкой для глобальных инициатив.
С тех пор, как Президент Франции Эммануэль Макрон в своей речи 2017 года выступил за укрепление европейского суверенитета, мнение Европейского союза по этому вопросу значительно изменилось. В настоящее время, государства-члены гораздо менее противоречиво относятся к защите европейского суверенитета, будь то ответ на появление цифровых монополий, экономические риски Brexit или угроза общественному здоровью, которую представляет COVID-19.
Чтобы защитить свою модель и ценности, Европа больше не может просто реагировать на события, ей необходимо проявлять инициативу в определении и инициировании мер, которые выйдут за пределы ее границ. Оценка нефинансовых показателей корпораций может стать частью более прочного суверенитета, который также позволяет Европе решать не менее важные вопросы, такие как изменение климата, социальные проблемы и изменение геополитических отношений.
Introductory Offer: Save 30% on PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Например, ЕС поставил перед собой далеко идущие экологические цели, начиная с достижения углеродной нейтральности не позднее 2050 года. Для этой цели, он недавно разработал так называемую зеленую таксономию, стандартизованную классификацию, которая позволяет оценивать устойчивость 70 экономических видов деятельности, на которые в совокупности приходится 93% выбросов парниковых газов ЕС.
Что касается социальной сферы, то в 2000 году ЕС учредил Хартию Европейского союза по правам человека, а в 2017 году провозгласил – Европейский столп социальных прав предоставив своим гражданам новые и более эффективные средства гарантирующие равный доступ к рынку труда, справедливые условия труда и увеличение социальной защиты. А в октябре 2020 года, Европейская комиссия предложила директиву ЕС по обеспечению адекватной минимальной заработной платы для рабочих в государствах-членах.
Но и здесь Европа оказалась в оборонительной позиции. Несмотря на то, что Европа защищает свой суверенитет, создавая подобные экологические и социальные рамки, у нее нет никакого желания внедрять эти идеи где-либо еще. Но в глобальной экономике, где каждая страна пытается сформировать стандарты соблюдая свои интересы, ключевым моментом является не просто отстоять свою модель, но и представить ее миру как основу для дальнейшего обсуждения.
С момента его создания, ЕС часто критиковали за его медлительность и бюрократическую волокиту. Но союз включает 27 суверенных государств, каждое решение обязательно является результатом переговоров и компромисса. Более того, не следует принимать поверхностных решений относительно того, что считать хорошим или плохим поведением по отношению к норме. По иронии судьбы, европейская инклюзивная модель управления может предоставить конкурентное преимущество в формировании глобальных стандартов ЭСУ.
Обладая большим и процветающим единым рынком, высоким уровнем сбережений и мощным финансовым сектором, Европа потенциально может влиять на эти стандарты посредством того, что Заки Лаиди называет “нормой против силы”. Это полная противоположность традиционной политической и военной силы, или, как говорит Лаиди, “способности производить и устанавливать всемирный механизм норм, способных структурировать мир, сдерживать неуправляемое поведение со стороны игроков и предлагать тем, кто соблюдает правила, особенно менее влиятельным, широкие возможности заставить нормы противостоять всем, включая сильных”.
Более того, поскольку измерение нефинансовых показателей выходит далеко за рамки простого учета, переход к более экологическому и социально устойчивому капитализму за счет транспарентности участников и общей ответственности может стать полярной звездой новой европейской идентичности.
В то время, когда Европа стремится решить свои внутренние политические разногласия, у ЕС есть возможность подтвердить свои экологические и социальные ценности, не требуя от государств-членов поддержки определенной экономической модели, а просто придерживаясь подхода, ориентированного на результат. Вопреки своим историческим и культурным различиям, государства-члены ЕС связаны множеством общих ценностей, которые позволяют им согласовывать основные положения по таким вопросам, как гендерное равенство или защита окружающей среды.
Один из отцов-основателей европейской интеграции Жан Монне считал, что суверенитет ослабляется, когда он закрепляется на старых шаблонах. Установив суверенитет, который в корне отличается от ранее опробованных моделей управления, ЕС сейчас должен продемонстрировать свою жизнеспособность, расширив свои полномочия за пределами своего единого рынка.
ЕС больше, чем любая другая юрисдикция должен принять новые нормы, а не бояться их. Требуя оценки экологического и социального воздействия фирмы перед тем, как предоставить ей доступ к своему рынку, ЕС получит уникальную возможность отстаивать как исключительность, так и масштаб своего суверенитета.
Действуя таким образом, Европа внесла бы свой вклад в неизбежные глобальные дебаты относительно перехода к устойчивой, жизнеспособной и инклюзивной капиталистической экономической модели. Эта цель подразумевалась в Целях устойчивого развития и Парижском соглашении по климату, которое мир принял в 2015 году. Сейчас наша обязанность сделать ее открытой.