АБИДЖАН – Западноафриканские политические лидеры недавно объявили, что франк КФА – валюта, созданная Францией в 1945 году для своих колоний и до сих пор используемая 14 африканскими странами – в этом году будет заменена новой валютой - эко, привязанной к евро. Но уроки, извлеченные из собственного опыта зоны франка КФА и еврозоны, вызывают серьезные сомнения в отношении готовности региона к вызовам, которые принесет этот новый валютный союз.
Критики зоны франка КФА уже давно сосредоточены на предполагаемом доминировании Франции, что, по мнению многих, привело к тому, что покойный камерунский экономист Джозеф Чунджан Поуэми назвал КФА Африканским “денежным рабством”. Новые реформы будут направлены на то, чтобы изменить это посредством ослабления связей с Францией, в том числе путем прекращения требования о том, чтобы государства-члены размещали там половину своих валютных резервов. (Ранее это правило включало гарантию Франции относительно конвертируемости франка КФА).
Но реальные проблемы, с которыми сталкиваются африканские валютные союзы, не имеют ничего общего с политическим суверенитетом. Скорее они относятся к экономике.
Несмотря на 75 лет своего существования, зона франка КФА остается домом для некоторых из самых бедных стран мира (Нигера, Мали, Буркина-Фасо и Центральноафриканской Республики). Даже в самых богатых и развитых странах франка КФА (Камерун и Кот-д’Ивуар) реальные доходы на душу населения в 2019 году были ниже, чем четыре десятилетия назад.
Вот почему эко – и другие региональные валютные проекты, такие как Сообщество по вопросам развития стран юга Африки (САДК) и Сообщество восточноафриканских стран (ВАС) – представляют собой одну из самых серьезных проблем экономической политики в истории Африки. Континент состоит из небольших, открытых экономик, которые полагаются на торговлю как на основной двигатель роста. Ввиду своей структуры производства и экспортных портфелей выбор директивными органами режимов и курсов валют напрямую определяет перспективы роста, секторальную динамику и динамику занятости, структурные преобразования и институциональное развитие. А валютный союз бедных стран с единой валютой, привязанной к сильному евро, поставит под угрозу внешнюю конкурентоспособность, которая так важна для их роста.
Не менее тревожным является то, что в некоторых важнейших аспектах, страны франка КФА в настоящее время не соответствуют экономическим критериям для вступления в валютный союз. Прежде всего, объемы торговли между членами франка КФА и внутри будущей зоны эко слишком малы, чтобы сделать желательным валютный союз. Чем больше объем торговли внутри группы стран, тем больше потенциальная выгода от единой валюты и тем меньше стимул для членов искать корректировки посредством односторонних валютных стратегий и гибких обменных курсов.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Но внутриафриканская торговля составляет менее 15% региональной торговли. Для сравнения, когда в 1999 году была введена монета евро, внутриевропейская торговля уже представляла около 60% внешней торговли Франции и Германии.
Политические лидеры Африки и Франции заявили, что одним из основных мотивов для создания зоны эко является содействие экономической интеграции. Это неправильный путь: страны не принимают единую валюту, потому что уровень торговли между ними низок, а потому, что уровень торговли между ними вырос настолько, что они могут существенно снизить свои операционные издержки путем устранения риска обменного курса.
Вторым существенным недостатком является расхождение в промышленной структуре между членами зоны эко, которое означает, что они противоречивым образом реагируют на внешние потрясения, такие как изменение цен на сырьевые товары. В то время как некоторые из нынешних стран зоны франка КФА (Камерун, Кот-д'Ивуар, Габон и Экваториальная Гвинея) являются экспортерами нефти и выигрывают от роста цен на нефть, другие (Центральноафриканская Республика, Нигер, Мали и Буркина-Фасо) являются импортерами нефти и от этого проиграют. Когда члены валютных союзов сталкиваются с подобными асимметричными потрясениями, институциональная структура становится неуравновешенной и нестабильной.
В-третьих, несмотря на многочисленные договоры и соглашения, свободное перемещение товаров и людей через национальные границы – важнейшее требование для хорошо функционирующего валютного союза – сильно ограничено в существующей зоне франка КФА. Этот “фактор мобильности” является лучшей гарантией от внешних потрясений, поскольку люди могут свободно перемещаться через границы, чтобы воспользоваться возможностями трудоустройства. Например, в еврозоне свободное перемещение рабочей силы позволяет греческим рабочим работать в Берлине или Париже. У камерунских рабочих, которые хотят мигрировать в соседний Габон, напротив, мало шансов получить разрешение на работу – и даже если бы они его получили, они столкнулись бы с открытой, если не насильственной, враждебностью со стороны местных работников, озлобленных годами безработицы.
Наконец, в зоне франка КФА нет единой фискальной политики и нет надежного правоприменительного механизма для сдерживания чрезмерной задолженности отдельных государств-членов или для коллективного управления суверенным долгом. Более того, необходима более глубокая интеграция национальных банковских и финансовых систем для облегчения мониторинга, надзора и сдерживания рисков финансового заражения, связанного с взаимозависимостью.
Но послужной список Африки в области институционального строительства, особенно в области надзора по уязвимым вопросам управления, связанным с суверенными государствами, оставляет желать лучшего. Даже когда нормы приняты и существуют на бумаге, отсутствие надежного мониторинга и правоприменения означает, что они там и останутся. Страны САДК и ВАС также не отвечают критериям оптимальных валютных зон с хорошо функционирующими транснациональными государственными финансовыми и банковскими системами.
Африканские политические лидеры рассматривают валютные союзы в качестве трамплина к континентальному политическому единству. Но для достижения такой цели, единой денежно-кредитной политики недостаточно. Стратегия региональной интеграции не сможет выжить, а тем более преодолеть повсеместную нищету и социальную напряженность. Экономическое развитие является предпосылкой для стабильных обществ.
Более подходящей денежно-кредитной стратегией для африканских стран была бы реорганизация проекта денежно-кредитной интеграции Африки и его реализация через концентрические круги с небольшими группами стран, которые имеют схожие структуры производства и мобильность факторов производства, наряду с заслуживающей доверия транснациональной фискальной и банковской политикой. Общая валюта, привязанная к корзине валют или с гибким режимом обменного курса, обеспечит внешнюю конкурентоспособность и принесет больше экономических выгод.
Другой вариант – это следовать по пути бывших членов зоны франка КФА, таких как Марокко, Тунис и Вьетнам (Индокитай). Восстановив национальный контроль над денежно-кредитной политикой, они смогли обеспечить свою внешнюю конкурентоспособность, подключить свои отрасли промышленности к глобальным производственно-сбытовым цепочкам и воспользоваться преимуществами мировой торговли.
Для хорошо функционирующего валютного союза требуются наднациональные фискальные институты и правила, которые могут быть применены, чтобы помочь странам-членам реагировать на асимметричные потрясения. Свободное перемещение товаров и рабочей силы должно быть реальностью, а не целью. Дефицит и долговая политика должны соответствовать всему валютному союзу и контролироваться заслуживающим доверия центральным органом. А финансовый и банковский секторы должны находиться под тщательным надзором со стороны общесоюзного института, способного обеспечить соблюдение строгих пруденциальных норм. Если не выполнить эти предварительные условия, предлагаемая зона эко в Западной Африке будет сложным, рискованным и, возможно, болезненным мероприятием для всех участников.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
Since Plato’s Republic 2,300 years ago, philosophers have understood the process by which demagogues come to power in free and fair elections, only to overthrow democracy and establish tyrannical rule. The process is straightforward, and we have now just watched it play out.
observes that philosophers since Plato have understood how tyrants come to power in free elections.
Despite being a criminal, a charlatan, and an aspiring dictator, Donald Trump has won not only the Electoral College, but also the popular vote – a feat he did not achieve in 2016 or 2020. A nihilistic voter base, profit-hungry business leaders, and craven Republican politicians are to blame.
points the finger at a nihilistic voter base, profit-hungry business leaders, and craven Republican politicians.
АБИДЖАН – Западноафриканские политические лидеры недавно объявили, что франк КФА – валюта, созданная Францией в 1945 году для своих колоний и до сих пор используемая 14 африканскими странами – в этом году будет заменена новой валютой - эко, привязанной к евро. Но уроки, извлеченные из собственного опыта зоны франка КФА и еврозоны, вызывают серьезные сомнения в отношении готовности региона к вызовам, которые принесет этот новый валютный союз.
Критики зоны франка КФА уже давно сосредоточены на предполагаемом доминировании Франции, что, по мнению многих, привело к тому, что покойный камерунский экономист Джозеф Чунджан Поуэми назвал КФА Африканским “денежным рабством”. Новые реформы будут направлены на то, чтобы изменить это посредством ослабления связей с Францией, в том числе путем прекращения требования о том, чтобы государства-члены размещали там половину своих валютных резервов. (Ранее это правило включало гарантию Франции относительно конвертируемости франка КФА).
Но реальные проблемы, с которыми сталкиваются африканские валютные союзы, не имеют ничего общего с политическим суверенитетом. Скорее они относятся к экономике.
Несмотря на 75 лет своего существования, зона франка КФА остается домом для некоторых из самых бедных стран мира (Нигера, Мали, Буркина-Фасо и Центральноафриканской Республики). Даже в самых богатых и развитых странах франка КФА (Камерун и Кот-д’Ивуар) реальные доходы на душу населения в 2019 году были ниже, чем четыре десятилетия назад.
Вот почему эко – и другие региональные валютные проекты, такие как Сообщество по вопросам развития стран юга Африки (САДК) и Сообщество восточноафриканских стран (ВАС) – представляют собой одну из самых серьезных проблем экономической политики в истории Африки. Континент состоит из небольших, открытых экономик, которые полагаются на торговлю как на основной двигатель роста. Ввиду своей структуры производства и экспортных портфелей выбор директивными органами режимов и курсов валют напрямую определяет перспективы роста, секторальную динамику и динамику занятости, структурные преобразования и институциональное развитие. А валютный союз бедных стран с единой валютой, привязанной к сильному евро, поставит под угрозу внешнюю конкурентоспособность, которая так важна для их роста.
Не менее тревожным является то, что в некоторых важнейших аспектах, страны франка КФА в настоящее время не соответствуют экономическим критериям для вступления в валютный союз. Прежде всего, объемы торговли между членами франка КФА и внутри будущей зоны эко слишком малы, чтобы сделать желательным валютный союз. Чем больше объем торговли внутри группы стран, тем больше потенциальная выгода от единой валюты и тем меньше стимул для членов искать корректировки посредством односторонних валютных стратегий и гибких обменных курсов.
Introductory Offer: Save 30% on PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Но внутриафриканская торговля составляет менее 15% региональной торговли. Для сравнения, когда в 1999 году была введена монета евро, внутриевропейская торговля уже представляла около 60% внешней торговли Франции и Германии.
Политические лидеры Африки и Франции заявили, что одним из основных мотивов для создания зоны эко является содействие экономической интеграции. Это неправильный путь: страны не принимают единую валюту, потому что уровень торговли между ними низок, а потому, что уровень торговли между ними вырос настолько, что они могут существенно снизить свои операционные издержки путем устранения риска обменного курса.
Вторым существенным недостатком является расхождение в промышленной структуре между членами зоны эко, которое означает, что они противоречивым образом реагируют на внешние потрясения, такие как изменение цен на сырьевые товары. В то время как некоторые из нынешних стран зоны франка КФА (Камерун, Кот-д'Ивуар, Габон и Экваториальная Гвинея) являются экспортерами нефти и выигрывают от роста цен на нефть, другие (Центральноафриканская Республика, Нигер, Мали и Буркина-Фасо) являются импортерами нефти и от этого проиграют. Когда члены валютных союзов сталкиваются с подобными асимметричными потрясениями, институциональная структура становится неуравновешенной и нестабильной.
В-третьих, несмотря на многочисленные договоры и соглашения, свободное перемещение товаров и людей через национальные границы – важнейшее требование для хорошо функционирующего валютного союза – сильно ограничено в существующей зоне франка КФА. Этот “фактор мобильности” является лучшей гарантией от внешних потрясений, поскольку люди могут свободно перемещаться через границы, чтобы воспользоваться возможностями трудоустройства. Например, в еврозоне свободное перемещение рабочей силы позволяет греческим рабочим работать в Берлине или Париже. У камерунских рабочих, которые хотят мигрировать в соседний Габон, напротив, мало шансов получить разрешение на работу – и даже если бы они его получили, они столкнулись бы с открытой, если не насильственной, враждебностью со стороны местных работников, озлобленных годами безработицы.
Наконец, в зоне франка КФА нет единой фискальной политики и нет надежного правоприменительного механизма для сдерживания чрезмерной задолженности отдельных государств-членов или для коллективного управления суверенным долгом. Более того, необходима более глубокая интеграция национальных банковских и финансовых систем для облегчения мониторинга, надзора и сдерживания рисков финансового заражения, связанного с взаимозависимостью.
Но послужной список Африки в области институционального строительства, особенно в области надзора по уязвимым вопросам управления, связанным с суверенными государствами, оставляет желать лучшего. Даже когда нормы приняты и существуют на бумаге, отсутствие надежного мониторинга и правоприменения означает, что они там и останутся. Страны САДК и ВАС также не отвечают критериям оптимальных валютных зон с хорошо функционирующими транснациональными государственными финансовыми и банковскими системами.
Африканские политические лидеры рассматривают валютные союзы в качестве трамплина к континентальному политическому единству. Но для достижения такой цели, единой денежно-кредитной политики недостаточно. Стратегия региональной интеграции не сможет выжить, а тем более преодолеть повсеместную нищету и социальную напряженность. Экономическое развитие является предпосылкой для стабильных обществ.
Более подходящей денежно-кредитной стратегией для африканских стран была бы реорганизация проекта денежно-кредитной интеграции Африки и его реализация через концентрические круги с небольшими группами стран, которые имеют схожие структуры производства и мобильность факторов производства, наряду с заслуживающей доверия транснациональной фискальной и банковской политикой. Общая валюта, привязанная к корзине валют или с гибким режимом обменного курса, обеспечит внешнюю конкурентоспособность и принесет больше экономических выгод.
Другой вариант – это следовать по пути бывших членов зоны франка КФА, таких как Марокко, Тунис и Вьетнам (Индокитай). Восстановив национальный контроль над денежно-кредитной политикой, они смогли обеспечить свою внешнюю конкурентоспособность, подключить свои отрасли промышленности к глобальным производственно-сбытовым цепочкам и воспользоваться преимуществами мировой торговли.
Для хорошо функционирующего валютного союза требуются наднациональные фискальные институты и правила, которые могут быть применены, чтобы помочь странам-членам реагировать на асимметричные потрясения. Свободное перемещение товаров и рабочей силы должно быть реальностью, а не целью. Дефицит и долговая политика должны соответствовать всему валютному союзу и контролироваться заслуживающим доверия центральным органом. А финансовый и банковский секторы должны находиться под тщательным надзором со стороны общесоюзного института, способного обеспечить соблюдение строгих пруденциальных норм. Если не выполнить эти предварительные условия, предлагаемая зона эко в Западной Африке будет сложным, рискованным и, возможно, болезненным мероприятием для всех участников.