СТОКГОЛЬМ – Если пандемия COVID-19 и преподнесла миру урок, так это высокую цену, которую мы платим – потерянными жизнями, разрушенной экономикой и растраченным человеческим потенциалом – когда недооцениваем устойчивость. Усвоив этот урок, мы можем повысить нашу способность к преодолению будущих кризисов.
За последние несколько веков, общества нашли простую формулу для прогресса и процветания: экономический рост. Постоянный рост производства и производительности, по-видимому, является панацеей от всех проблем, включая отсутствие продовольственной безопасности, бедность и болезни. Но вопрос в том, достигли ли мы той точки, когда стратегия роста становится ловушкой, создающей новые проблемы в еще большем масштабе?
Похоже, что да. В недавнем отчете, опубликованном в преддверии первого саммита Нобелевской премии, “Наша планета, наше будущее”, мои коллеги и я настаиваем на том, что неспособность мира дать правильную оценку социальной и экологической устойчивости означает, что потрясения этого века ударят еще сильнее, будут более разрушительными и будут иметь долгосрочный эффект, который растянется на века и даже тысячелетия. Но мы можем повысить социальную устойчивость, продвигая равенство, доверие и сотрудничество, а также экологическую устойчивость, поставив разнообразие и сложность выше эффективности и простоты.
Пандемия безжалостным образом высветила риски игнорирования устойчивости. Наши экономики стали настолько взаимозависимыми, что судьба одних зависит от показателей других, находящихся на другом конце света. Наши города, как правило являющиеся центрами промышленности и инноваций, стали рассадниками болезней. Наши транспортные системы идеально подходят для распространения патогенов по всему миру. И некоторые из наших основных коммуникационных сетей отдают предпочтение лжи и дезинформации, что затрудняет отличить факты от вымысла.
Зачастую очевидным образом, крайний уровень неравенства снижает устойчивость общества. Беднейшие страны, из-за меньшего числа больниц, исследовательских ресурсов и более слабых правительств, имеют меньше возможностей для борьбы с пандемией. В богатых обществах, бедные слои населения часто оказываются наиболее уязвимыми, поскольку их факторы риска выше. Они подвержены более высокому загрязнению воздуха, чаще страдают от ожирения и живут в более стесненных условиях, чем состоятельные люди. Таким образом, пандемия ударила по ним сильнее и быстрее распространилась среди них.
Но существуют и другие способы, которыми экономическое неравенство может подорвать устойчивость. Доверие к правительству, как правило, в более неравноправных обществах ниже, отчасти потому, что малоимущие граждане считают, что политики в основном служат интересам элит. Это может способствовать появлению популистских лидеров и затруднить проведение долгосрочной политики, тем самым затрагивая всех граждан как внутри общества, так и за его пределами.
Все это достаточно сложно. Но в нашем отчете мы делаем вывод, что самые большие вероятные потрясения в этом столетии будут вызваны нашими токсичными взаимоотношениями с природой. Биосфере – зона у поверхности Земли, где процветает жизнь – не менее 3,5 миллиардов лет. Но на протяжении всей жизни, в основном с 1950-х годов, человечество систематически снижало устойчивость своего собственного дома, что привело к изменению климата и утрате биоразнообразия.
Люди рубят, кромсают и упрощают биосферу. Мы управляем 75% земель пригодных для жилья на Земле, в основном используя их для сельского хозяйства. Мы присвоили около четверти всей энергии, производимой растениями на суше, а люди и их домашний скот по весу составляют 96% всех млекопитающих. Когда мы пробираемся через леса, заболоченные земли и луга, наиболее устойчивыми видами – которые могут быстрее всего адаптироваться и даже процветать в человеческой среде – часто оказываются такие, как летучие мыши и крысы, которые легко становятся переносчиками смертельных патогенов.
Устойчивость биосферы – ее способность выдерживать, поглощать удары и развиваться в постоянно меняющихся условиях - зависит от разнообразия, а также от способности жизни регенерировать материалы и эволюционировать по-новому перед лицом неопределенности и неизвестности. Повышение этой устойчивости требует от нас уважения планетарных границ и поддержки экологического разнообразия. Но, прежде всего, мы должны по-новому признать и оценить всеобщее достояние.
Мы сталкиваемся с идеальным штормом. Наше выживание на Земле потребует от нас переосмысления нашего подхода к оценке устойчивости нашей глобальной цивилизации, начиная с признания того, что она является частью биосферы и зависит от нее. Проще говоря, мы должны начать сотрудничество с планетой, на которой мы живем. Мы не можем рассчитать стоимость тропических лесов Амазонки так же, как мы оцениваем компанию с аналогичным названием. Точно так же, мы не можем оценить стабильность океанических течений или Антарктиду – которые демонстрируют признаки хрупкости – как мы оцениваем потребительские товары. Мы также должны ценить сплоченные общества, открытость, сотрудничество и доверие.
Пандемия COVID-19 является переломным моментом для общества. Мы знаем, что к 2030 году нам необходимо вдвое сократить выбросы парниковых газов. Мы знаем, что началась Четвертая промышленная революция. И со времен глобального финансового кризиса 2008 года нам также известно, что “возвращение к нормальной жизни” не приведет к построению благополучного и устойчивого будущего.
Теперь мы должны преобразовать нашу экономику, уделив первоочередное внимание разнообразию и устойчивости, а не простоте и эффективности. Прежде всего, это означает выход за рамки поверхностных и деструктивных стратегий роста, не связанных с планетой, которую мы называем домом. Вместо этого правительства должны перенаправить экономический динамизм на обеспечение устойчивости как людей, так и их окружающей среды. В конечном счете, ценить устойчивость означает ценить наше будущее.
СТОКГОЛЬМ – Если пандемия COVID-19 и преподнесла миру урок, так это высокую цену, которую мы платим – потерянными жизнями, разрушенной экономикой и растраченным человеческим потенциалом – когда недооцениваем устойчивость. Усвоив этот урок, мы можем повысить нашу способность к преодолению будущих кризисов.
За последние несколько веков, общества нашли простую формулу для прогресса и процветания: экономический рост. Постоянный рост производства и производительности, по-видимому, является панацеей от всех проблем, включая отсутствие продовольственной безопасности, бедность и болезни. Но вопрос в том, достигли ли мы той точки, когда стратегия роста становится ловушкой, создающей новые проблемы в еще большем масштабе?
Похоже, что да. В недавнем отчете, опубликованном в преддверии первого саммита Нобелевской премии, “Наша планета, наше будущее”, мои коллеги и я настаиваем на том, что неспособность мира дать правильную оценку социальной и экологической устойчивости означает, что потрясения этого века ударят еще сильнее, будут более разрушительными и будут иметь долгосрочный эффект, который растянется на века и даже тысячелетия. Но мы можем повысить социальную устойчивость, продвигая равенство, доверие и сотрудничество, а также экологическую устойчивость, поставив разнообразие и сложность выше эффективности и простоты.
Пандемия безжалостным образом высветила риски игнорирования устойчивости. Наши экономики стали настолько взаимозависимыми, что судьба одних зависит от показателей других, находящихся на другом конце света. Наши города, как правило являющиеся центрами промышленности и инноваций, стали рассадниками болезней. Наши транспортные системы идеально подходят для распространения патогенов по всему миру. И некоторые из наших основных коммуникационных сетей отдают предпочтение лжи и дезинформации, что затрудняет отличить факты от вымысла.
Зачастую очевидным образом, крайний уровень неравенства снижает устойчивость общества. Беднейшие страны, из-за меньшего числа больниц, исследовательских ресурсов и более слабых правительств, имеют меньше возможностей для борьбы с пандемией. В богатых обществах, бедные слои населения часто оказываются наиболее уязвимыми, поскольку их факторы риска выше. Они подвержены более высокому загрязнению воздуха, чаще страдают от ожирения и живут в более стесненных условиях, чем состоятельные люди. Таким образом, пандемия ударила по ним сильнее и быстрее распространилась среди них.
Но существуют и другие способы, которыми экономическое неравенство может подорвать устойчивость. Доверие к правительству, как правило, в более неравноправных обществах ниже, отчасти потому, что малоимущие граждане считают, что политики в основном служат интересам элит. Это может способствовать появлению популистских лидеров и затруднить проведение долгосрочной политики, тем самым затрагивая всех граждан как внутри общества, так и за его пределами.
BLACK FRIDAY SALE: Subscribe for as little as $34.99
Subscribe now to gain access to insights and analyses from the world’s leading thinkers – starting at just $34.99 for your first year.
Subscribe Now
Все это достаточно сложно. Но в нашем отчете мы делаем вывод, что самые большие вероятные потрясения в этом столетии будут вызваны нашими токсичными взаимоотношениями с природой. Биосфере – зона у поверхности Земли, где процветает жизнь – не менее 3,5 миллиардов лет. Но на протяжении всей жизни, в основном с 1950-х годов, человечество систематически снижало устойчивость своего собственного дома, что привело к изменению климата и утрате биоразнообразия.
Люди рубят, кромсают и упрощают биосферу. Мы управляем 75% земель пригодных для жилья на Земле, в основном используя их для сельского хозяйства. Мы присвоили около четверти всей энергии, производимой растениями на суше, а люди и их домашний скот по весу составляют 96% всех млекопитающих. Когда мы пробираемся через леса, заболоченные земли и луга, наиболее устойчивыми видами – которые могут быстрее всего адаптироваться и даже процветать в человеческой среде – часто оказываются такие, как летучие мыши и крысы, которые легко становятся переносчиками смертельных патогенов.
Устойчивость биосферы – ее способность выдерживать, поглощать удары и развиваться в постоянно меняющихся условиях - зависит от разнообразия, а также от способности жизни регенерировать материалы и эволюционировать по-новому перед лицом неопределенности и неизвестности. Повышение этой устойчивости требует от нас уважения планетарных границ и поддержки экологического разнообразия. Но, прежде всего, мы должны по-новому признать и оценить всеобщее достояние.
Мы сталкиваемся с идеальным штормом. Наше выживание на Земле потребует от нас переосмысления нашего подхода к оценке устойчивости нашей глобальной цивилизации, начиная с признания того, что она является частью биосферы и зависит от нее. Проще говоря, мы должны начать сотрудничество с планетой, на которой мы живем. Мы не можем рассчитать стоимость тропических лесов Амазонки так же, как мы оцениваем компанию с аналогичным названием. Точно так же, мы не можем оценить стабильность океанических течений или Антарктиду – которые демонстрируют признаки хрупкости – как мы оцениваем потребительские товары. Мы также должны ценить сплоченные общества, открытость, сотрудничество и доверие.
Пандемия COVID-19 является переломным моментом для общества. Мы знаем, что к 2030 году нам необходимо вдвое сократить выбросы парниковых газов. Мы знаем, что началась Четвертая промышленная революция. И со времен глобального финансового кризиса 2008 года нам также известно, что “возвращение к нормальной жизни” не приведет к построению благополучного и устойчивого будущего.
Теперь мы должны преобразовать нашу экономику, уделив первоочередное внимание разнообразию и устойчивости, а не простоте и эффективности. Прежде всего, это означает выход за рамки поверхностных и деструктивных стратегий роста, не связанных с планетой, которую мы называем домом. Вместо этого правительства должны перенаправить экономический динамизм на обеспечение устойчивости как людей, так и их окружающей среды. В конечном счете, ценить устойчивость означает ценить наше будущее.