ПРЕТОРИЯ – Пандемия Covid-19 вынуждает государства закрывать свои границы, и поэтому их аграрный сектор сталкивается с серьёзными проблемами. Даже в тех странах, где недостаток продовольствия маловероятен, например, в Европе и Северной Америке, фермы испытывают острый дефицит работников, вызванный появлением новых барьеров на пути дешёвой рабочей силы. Одним из последствий такого сбоя в предложении трудовых ресурсов, скорее всего, станут долгосрочные сдвиги в аграрной отрасли после окончания пандемии.
Сразу в нескольких европейских странах материализовались риски, присущие зависимости от иностранных сезонных работников, в том числе во Франции, Германии, Италии и Нидерландах, которые зависят от рабочей силы из Восточной Европы. В нынешнем сезоне из-за закрытых границ и страхов перед болезнью и карантином эти работники не едут, поэтому значительная часть западноевропейского урожая будет обречена гнить на полях.
В некоторых регионах США опасения по поводу дефицита сельскохозяйственной рабочей силы нарастали ещё до кризиса Covid-19. Американцы не хотят работать на полях, поэтому многие фермеры, как правило, зависят от сезонных работников-мигрантов из Мексики. Участники визовой программы H-2A (она охватывает тех, кого нанимают на рабочие места в сельском хозяйстве на срок менее года) составляют 10% всех работников ферм в США.
Однако цена и сложность получения визы H-2A уже давно превратились в серьёзный барьер для работников-мигрантов. С началом пандемии Covid-19 эта проблема лишь усугубилась. Хотя сотрудники консульских служб США могут теперь освобождать от собеседования на визу как подающих заявку впервые, так и повторных работников, обработка их заявок на получение виз H-2A существенно замедлилась. Прибавьте сюда новые обязательства работодателей, связанные со здоровьем, безопасностью и необходимостью соблюдать протоколы социального дистанцирования (причём не только на рабочем месте, но и на транспорте и в местах проживания, предоставляемых работникам H-2A), и станет ясно, что производительность в аграрной секторе обречена на значительный спад.
Представляется маловероятным, что после такого опыта фермеры вернутся к привычным методам ведения бизнеса. Напротив, многие, наверное, попытаются устранить риски, возникающие из-за зависимости от иностранных сезонных работников, ускорив автоматизацию своей деятельности.
Да, конечно, автоматизация требует значительных первоначальных вложений, а некоторые рабочие места (например, сбор фруктов и овощей) автоматизировать труднее, чем другие. Тем не менее, такие технологии, как дроны-беспилотники, автономные тракторы, роботы-сеялки и роботизированные комбайны, позволяют радикально снизить зависимость фермеров от труда мигрантов.
At a time when democracy is under threat, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided. Subscribe now and save $50 on a new subscription.
Subscribe Now
Если крупные сельхозпроизводители в развитых странах предпримут подобные шаги, тогда их коллеги в развивающихся странах, возможно, последуют этому примеру, причём даже в тех странах, где нет дефицита рабочей силы. Например, в ЮАР имеется широкое предложение неквалифицированных, обычно безработных трудовых кадров, хорошо подходящих для работы на ферме. (Впрочем, эта страна испытывает недостаток в квалифицированной рабочей силе).
Во время карантина Covid-19 вся цепочка производства продовольствия классифицируется как деятельность «первой необходимости», поэтому аграрная отрасль продолжает работать бесперебойно. Между тем, ещё до кризиса, вызванного Covid-19, в 2012 году в ЮАР был утверждён «Национальный план развития» (НПР), в котором была поставлена цель увеличить занятость в сельском хозяйстве и в секторе переработки сельхозпродукции примерно на миллион человек к 2030 году, в том числе путём развития трудоёмких подотраслей и увеличения площади фермерских земель.
На сегодня эти усилия привели к расширению площади таких культур, как цитрусовые, орехи макадамия, яблоки, столовый виноград, авокадо, соевые бобы. Занятость в первичном сельском хозяйстве увеличилась с 718 тысяч в последнем квартале 2012 года до 885 тысяч в последнем квартале 2019 года – это рост на 23%.
Однако после пандемии, скорее всего, ускорится внедрение новых технологий, причём не из-за ситуации на внутреннем рынке, а из-за необходимости конкурировать на глобальных рынках с производителями из развитых стран, занимающихся автоматизацией. Более того, в число целей «Национального плана развития» входит увеличение аграрных инвестиций в ирригацию, в повышение производительности и в расширение экспортных рынков. Такие цели могут способствовать более активной автоматизации (или даже сделать её необходимой).
То же самое касается увеличения площади сельхозземель. У ЮАР имеется масса пространства для такого увеличения, особенно в бывших бантустанах («хоумлендах») и в плохо работающих фермах, созданных в рамках земельной реформы. В провинциях Квазулу-Натал, Восточно-Капской и Лимпопо совокупно насчитывается 1,6-1,8 млн гектаров недостаточно используемой пахотной земли (по данным исследования, проведённого в 2015 году Глобальным институтом McKinsey). Автоматизация может стать неотъемлемой частью процесса разработки этих земель под сельскохозяйственные цели.
Если говорить шире, то во время фазы восстановления экономики после Covid-19 власти и бизнес во всех странах с крупным сельским хозяйством должны будут уделять пристальное внимание тенденциям автоматизации. Что же касается работников, то, хотя в таких странах, как ЮАР, сельскохозяйственные рабочие места, скорее всего, будут сохраняться в изобилии, люди, зависящие от сезонной работы в развитых странах, должны будут готовиться к ещё более неопределённому будущему.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
At the end of a year of domestic and international upheaval, Project Syndicate commentators share their favorite books from the past 12 months. Covering a wide array of genres and disciplines, this year’s picks provide fresh perspectives on the defining challenges of our time and how to confront them.
ask Project Syndicate contributors to select the books that resonated with them the most over the past year.
ПРЕТОРИЯ – Пандемия Covid-19 вынуждает государства закрывать свои границы, и поэтому их аграрный сектор сталкивается с серьёзными проблемами. Даже в тех странах, где недостаток продовольствия маловероятен, например, в Европе и Северной Америке, фермы испытывают острый дефицит работников, вызванный появлением новых барьеров на пути дешёвой рабочей силы. Одним из последствий такого сбоя в предложении трудовых ресурсов, скорее всего, станут долгосрочные сдвиги в аграрной отрасли после окончания пандемии.
Сразу в нескольких европейских странах материализовались риски, присущие зависимости от иностранных сезонных работников, в том числе во Франции, Германии, Италии и Нидерландах, которые зависят от рабочей силы из Восточной Европы. В нынешнем сезоне из-за закрытых границ и страхов перед болезнью и карантином эти работники не едут, поэтому значительная часть западноевропейского урожая будет обречена гнить на полях.
В некоторых регионах США опасения по поводу дефицита сельскохозяйственной рабочей силы нарастали ещё до кризиса Covid-19. Американцы не хотят работать на полях, поэтому многие фермеры, как правило, зависят от сезонных работников-мигрантов из Мексики. Участники визовой программы H-2A (она охватывает тех, кого нанимают на рабочие места в сельском хозяйстве на срок менее года) составляют 10% всех работников ферм в США.
Однако цена и сложность получения визы H-2A уже давно превратились в серьёзный барьер для работников-мигрантов. С началом пандемии Covid-19 эта проблема лишь усугубилась. Хотя сотрудники консульских служб США могут теперь освобождать от собеседования на визу как подающих заявку впервые, так и повторных работников, обработка их заявок на получение виз H-2A существенно замедлилась. Прибавьте сюда новые обязательства работодателей, связанные со здоровьем, безопасностью и необходимостью соблюдать протоколы социального дистанцирования (причём не только на рабочем месте, но и на транспорте и в местах проживания, предоставляемых работникам H-2A), и станет ясно, что производительность в аграрной секторе обречена на значительный спад.
Представляется маловероятным, что после такого опыта фермеры вернутся к привычным методам ведения бизнеса. Напротив, многие, наверное, попытаются устранить риски, возникающие из-за зависимости от иностранных сезонных работников, ускорив автоматизацию своей деятельности.
Да, конечно, автоматизация требует значительных первоначальных вложений, а некоторые рабочие места (например, сбор фруктов и овощей) автоматизировать труднее, чем другие. Тем не менее, такие технологии, как дроны-беспилотники, автономные тракторы, роботы-сеялки и роботизированные комбайны, позволяют радикально снизить зависимость фермеров от труда мигрантов.
HOLIDAY SALE: PS for less than $0.7 per week
At a time when democracy is under threat, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided. Subscribe now and save $50 on a new subscription.
Subscribe Now
Если крупные сельхозпроизводители в развитых странах предпримут подобные шаги, тогда их коллеги в развивающихся странах, возможно, последуют этому примеру, причём даже в тех странах, где нет дефицита рабочей силы. Например, в ЮАР имеется широкое предложение неквалифицированных, обычно безработных трудовых кадров, хорошо подходящих для работы на ферме. (Впрочем, эта страна испытывает недостаток в квалифицированной рабочей силе).
Во время карантина Covid-19 вся цепочка производства продовольствия классифицируется как деятельность «первой необходимости», поэтому аграрная отрасль продолжает работать бесперебойно. Между тем, ещё до кризиса, вызванного Covid-19, в 2012 году в ЮАР был утверждён «Национальный план развития» (НПР), в котором была поставлена цель увеличить занятость в сельском хозяйстве и в секторе переработки сельхозпродукции примерно на миллион человек к 2030 году, в том числе путём развития трудоёмких подотраслей и увеличения площади фермерских земель.
На сегодня эти усилия привели к расширению площади таких культур, как цитрусовые, орехи макадамия, яблоки, столовый виноград, авокадо, соевые бобы. Занятость в первичном сельском хозяйстве увеличилась с 718 тысяч в последнем квартале 2012 года до 885 тысяч в последнем квартале 2019 года – это рост на 23%.
Однако после пандемии, скорее всего, ускорится внедрение новых технологий, причём не из-за ситуации на внутреннем рынке, а из-за необходимости конкурировать на глобальных рынках с производителями из развитых стран, занимающихся автоматизацией. Более того, в число целей «Национального плана развития» входит увеличение аграрных инвестиций в ирригацию, в повышение производительности и в расширение экспортных рынков. Такие цели могут способствовать более активной автоматизации (или даже сделать её необходимой).
То же самое касается увеличения площади сельхозземель. У ЮАР имеется масса пространства для такого увеличения, особенно в бывших бантустанах («хоумлендах») и в плохо работающих фермах, созданных в рамках земельной реформы. В провинциях Квазулу-Натал, Восточно-Капской и Лимпопо совокупно насчитывается 1,6-1,8 млн гектаров недостаточно используемой пахотной земли (по данным исследования, проведённого в 2015 году Глобальным институтом McKinsey). Автоматизация может стать неотъемлемой частью процесса разработки этих земель под сельскохозяйственные цели.
Если говорить шире, то во время фазы восстановления экономики после Covid-19 власти и бизнес во всех странах с крупным сельским хозяйством должны будут уделять пристальное внимание тенденциям автоматизации. Что же касается работников, то, хотя в таких странах, как ЮАР, сельскохозяйственные рабочие места, скорее всего, будут сохраняться в изобилии, люди, зависящие от сезонной работы в развитых странах, должны будут готовиться к ещё более неопределённому будущему.