МИЛУОКИ. Сейчас, когда глобальная температура повышается с угрожающей скоростью, весь мир наперегонки стремится снизить потребление ископаемых видов топлива и ускорить внедрение более экологически чистых видов энергии. Один из наиболее обсуждаемых методов – использование рыночных механизмов для того, чтобы сделать традиционные виды топлива более дорогими; предлагаются такие идеи, как введение платы за углеродные выбросы и охрану природных ресурсов, удаляющих углекислый газ из атмосферы.
На первый взгляд, рыночные стратегии могут показаться привлекательными. В конце концов, как отмечал Адам Смит в «Богатстве народов»: «Не от благожелательности мясника, пивовара или булочника ожидаем мы получить свой обед, а от соблюдения ими своих собственных интересов». Другими словами, лучший способ убедить таких загрязнителей атмосферы, как Chevron или General Motors, помочь спасти планету – апелляция к их собственной выгоде, не так ли?
Не обязательно. Хотя, возможно, благодаря свободным рынкам значительная часть мира движется к более изобильному и здоровому будущему, верить в то, что «невидимая рука» Смита поможет нам победить в борьбе с изменением климата – трагическая ошибка.
В капиталистической экономике наши отношения с будущим определяются экономическими силами, которые, как известно, непостоянны. Такие товары, как сахар, соевые бобы, нефть и газ, относительно стандартны; это означает, что их можно обменять мгновенно и повсеместно за счет использования производных контрактов. Но поскольку ценообразование в этих контрактах строится на предположениях о будущем, цены на товары могут колебаться очень резко. И, что важно, эта изменчивость затрудняет экологическое планирование в трех отношениях.
Во-первых, из-за непредсказуемости цен практически невозможно обнаружить истощение природных ресурсов, просто наблюдая за краткосрочными изменениями стоимости. Напротив, чем больше неопределенности в отношении того, много данного ресурса или мало, тем сильнее ценовые колебания, что только усложняет планирование. Как заметил французский математик Николя Бюло в статье 2013 года, «рынки не могут описывать тенденции; это абсолютно невозможно на онтологическом уровне». Если бы тенденции, связанные с ресурсами, были видны по результатам на финансовых рынках, то заметившие их вели бы торговлю соответственно, и тенденции исчезли бы.
Во-вторых, из-за неопределенности будущей цены на любой товар для производителей чрезвычайно рискованно вкладывать средства в любые новые технологии, которые могли бы помочь сократить выбросы парниковых газов. Для большинства производителей и потребителей экономически более привлекательно поддержание статус-кво, чем изменение своих привычек, даже если они знают, что это вызовет катастрофические последствия для окружающей среды.
Наконец, хотя можно найти денежный эквивалент драгоценным, но не подлежащим продаже природным ресурсам, – например, способности северных лесов поглощать атмосферный CO2, – из-за колебаний цен на ресурсы, подлежащие продаже, большинство стратегий сохранения оказываются несостоятельными в долгосрочной перспективе. Дело в том, что рано или поздно сиюминутная цена ресурса, подлежащего продаже, превысит фиксированную стоимость его уничтожения.
Побуждение к хищничеству может стать особенно сильным при обнаружении горючего ресурса. Как признал премьер-министр Канады Джастин Трюдо на энергетической конференции в марте 2017 года в Хьюстоне, штат Техас, «ни одна страна, найдя в земле 173 миллиарда баррелей нефти, не оставит их там просто так лежать».
Нестабильность финансовой сферы – это как супершторм на уже нагревающейся планете. Она не только мешает увидеть, что впереди; она и сама по себе приводит к разрушению окружающей среды, нанося непоправимый урон. «Нестабильность рынка плохо приспособлена к экологическим циклам, – говорит по этому поводу Джанелл Нокс-Хейс из МТИ. – Экономические системы вовремя восстанавливаются после рыночных потрясений. Экологические системы на это не способны; их циклы воспроизведения негибкие».
Разрушение окружающей среды должно стоить дорого, и мир, без сомнения, нуждается в эффективных стратегиях для того, чтобы убедить людей перейти от грязных источников энергии к более экологичным, более устойчивым альтернативам. Но полагаться на рынки в преодолении экологических проблем капитализма означает обрекать себя на разочарование – и на самоубийство в планетарном масштабе.
МИЛУОКИ. Сейчас, когда глобальная температура повышается с угрожающей скоростью, весь мир наперегонки стремится снизить потребление ископаемых видов топлива и ускорить внедрение более экологически чистых видов энергии. Один из наиболее обсуждаемых методов – использование рыночных механизмов для того, чтобы сделать традиционные виды топлива более дорогими; предлагаются такие идеи, как введение платы за углеродные выбросы и охрану природных ресурсов, удаляющих углекислый газ из атмосферы.
На первый взгляд, рыночные стратегии могут показаться привлекательными. В конце концов, как отмечал Адам Смит в «Богатстве народов»: «Не от благожелательности мясника, пивовара или булочника ожидаем мы получить свой обед, а от соблюдения ими своих собственных интересов». Другими словами, лучший способ убедить таких загрязнителей атмосферы, как Chevron или General Motors, помочь спасти планету – апелляция к их собственной выгоде, не так ли?
Не обязательно. Хотя, возможно, благодаря свободным рынкам значительная часть мира движется к более изобильному и здоровому будущему, верить в то, что «невидимая рука» Смита поможет нам победить в борьбе с изменением климата – трагическая ошибка.
В капиталистической экономике наши отношения с будущим определяются экономическими силами, которые, как известно, непостоянны. Такие товары, как сахар, соевые бобы, нефть и газ, относительно стандартны; это означает, что их можно обменять мгновенно и повсеместно за счет использования производных контрактов. Но поскольку ценообразование в этих контрактах строится на предположениях о будущем, цены на товары могут колебаться очень резко. И, что важно, эта изменчивость затрудняет экологическое планирование в трех отношениях.
Во-первых, из-за непредсказуемости цен практически невозможно обнаружить истощение природных ресурсов, просто наблюдая за краткосрочными изменениями стоимости. Напротив, чем больше неопределенности в отношении того, много данного ресурса или мало, тем сильнее ценовые колебания, что только усложняет планирование. Как заметил французский математик Николя Бюло в статье 2013 года, «рынки не могут описывать тенденции; это абсолютно невозможно на онтологическом уровне». Если бы тенденции, связанные с ресурсами, были видны по результатам на финансовых рынках, то заметившие их вели бы торговлю соответственно, и тенденции исчезли бы.
Во-вторых, из-за неопределенности будущей цены на любой товар для производителей чрезвычайно рискованно вкладывать средства в любые новые технологии, которые могли бы помочь сократить выбросы парниковых газов. Для большинства производителей и потребителей экономически более привлекательно поддержание статус-кво, чем изменение своих привычек, даже если они знают, что это вызовет катастрофические последствия для окружающей среды.
BLACK FRIDAY SALE: Subscribe for as little as $34.99
Subscribe now to gain access to insights and analyses from the world’s leading thinkers – starting at just $34.99 for your first year.
Subscribe Now
Наконец, хотя можно найти денежный эквивалент драгоценным, но не подлежащим продаже природным ресурсам, – например, способности северных лесов поглощать атмосферный CO2, – из-за колебаний цен на ресурсы, подлежащие продаже, большинство стратегий сохранения оказываются несостоятельными в долгосрочной перспективе. Дело в том, что рано или поздно сиюминутная цена ресурса, подлежащего продаже, превысит фиксированную стоимость его уничтожения.
Побуждение к хищничеству может стать особенно сильным при обнаружении горючего ресурса. Как признал премьер-министр Канады Джастин Трюдо на энергетической конференции в марте 2017 года в Хьюстоне, штат Техас, «ни одна страна, найдя в земле 173 миллиарда баррелей нефти, не оставит их там просто так лежать».
Нестабильность финансовой сферы – это как супершторм на уже нагревающейся планете. Она не только мешает увидеть, что впереди; она и сама по себе приводит к разрушению окружающей среды, нанося непоправимый урон. «Нестабильность рынка плохо приспособлена к экологическим циклам, – говорит по этому поводу Джанелл Нокс-Хейс из МТИ. – Экономические системы вовремя восстанавливаются после рыночных потрясений. Экологические системы на это не способны; их циклы воспроизведения негибкие».
Разрушение окружающей среды должно стоить дорого, и мир, без сомнения, нуждается в эффективных стратегиях для того, чтобы убедить людей перейти от грязных источников энергии к более экологичным, более устойчивым альтернативам. Но полагаться на рынки в преодолении экологических проблем капитализма означает обрекать себя на разочарование – и на самоубийство в планетарном масштабе.