НЬЮ-ЙОРК – Дипломаты выполнили свою часть работы, согласовав в декабре Парижское соглашение о климате. А на прошлой неделе руководители государств собрались в ООН для подписания этого нового договора. Однако труднее всего, конечно, будет его исполнить. Правительствам необходимы новые подходы к решению данной задачи – комплексной, долгосрочной и глобальной по своим масштабам.
По своей сути, проблема климата является проблемой энергетики. Около 80% первичных источников энергии, используемой в мире, основаны на углероде – это уголь, нефть и газ. При их сжигании происходит выброс углекислого газа, вызывающего глобальное потепление. К 2070 году нам нужна такая мировая экономика, которая будет почти на 100% свободна от углеродных источников энергии. Это позволит предотвратить опасный выход процесса глобального потепления из-под контроля.
Парижским соглашением эти базовые факты признаются. Соглашение призывает страны мира снизить выбросы парниковых газов, в первую очередь CO2, до «суммарно нулевых» (net-zero) уровней уже во второй половине столетия. В связи с этим правительствам надо будет разрабатывать планы не только до 2030 года (так называемые «Вклады, определяемые на национальном уровне», Nationally Determined Contributions или NDC), но и до середины столетия (так называемые «Стратегии развития с низким уровнем выбросов», Low-Emission Development Strategies или LEDS).
Никогда ранее правительства стран мира не предпринимали попыток перестроить ключевой сектор мировой экономики в глобальном масштабе, причём с таким агрессивно быстрым графиком. Энергосистема, основанная на ископаемом топливе, создавалась шаг за шагом на протяжении двух столетий. Теперь её нужно полностью перестроить в течение всего лишь 50 лет и не в нескольких странах, а во всех. Правительствам потребуются новые подходы для разработки и реализации своих LEDS.
Есть четыре причины, почему традиционных подходов будет недостаточно. Во-первых, дело в том, что мировая энергосистема представляет собой систему из множества взаимосвязанных частей и технологий. Электростанции, трубопроводы, морской транспорт, линии электропередач, плотины, землепользование, железные дороги, шоссе, здания, машины, бытовые электроприборы и многое-многое другое – всё это должно быть связано, чтобы работать как единое целое.
Подобную систему нельзя перестроить небольшими, постепенными мерами. Для её перестройки потребуется переосмысление принципов работы всей системы, чтобы гарантировать продолжение эффективной совместной работы всех её частей.
Во-вторых, до сих пор сохраняется большое число существенных технологических неопределённостей по поводу того, как именно будет происходить движение к низкоуглеродной энергосистеме. Следует ли проводить декарбонизацию автотранспорта путём перехода на аккумуляторы электроэнергии, водородные топливные ячейки или продвинутые виды биотоплива? Можно ли обеспечить чистоту угольных электростанций, установив системы улавливания и хранения углерода (CCS)? Будет ли атомная энергетика политически приемлемой, безопасной и при этом дешёвой? Мы обязаны запланировать инвестиции в исследования и разработки, которые помогут устранить эти неопределённости и облегчат наш технологический выбор.
В-третьих, для реализации разумных решений необходимо международное сотрудничество в энергетической сфере. Дело в том, что источники низкоуглеродной энергии (также как и ископаемое топливо) обычно расположены вдали от тех мест, где эта энергия будет в итоге использоваться. Так же как уголь, нефть и газ приходится транспортировать на значительные расстояния, так и энергию ветра, солнца, геотермальных и гидро-источников надо передавать на большие дистанции с помощью линий электропередач или синтетических жидких видов топлива, создаваемых за счёт энергии ветра и солнца.
В-четвёртых, существуют, естественно, могущественные корыстные интересы индустрии ископаемого топлива, которая сопротивляется переменам. Это совершенно чётко видно на примере США, где Республиканская партия отрицает изменение климата по одной единственной причине – эта партия получает значительные суммы от американской нефтяной отрасли. Это, без сомнения, одна из форм интеллектуальной коррупции, а может быть и политической коррупции (или даже и той, и другой).
Из-за того, что мировая энергосистема состоит из такого множества сложных взаимосвязей, возникает колоссальная инертность. Это означает, что переход к низкоуглеродной энергосистеме требует очень серьёзного планирования, длительного периода подготовки, надёжного финансирования и скоординированных действий множества участников экономики, включая производителей энергоресурсов, их дистрибьюторов, а также потребителей – коммерческих, промышленных и частных. Политические меры, например, введение налога на выбросы углекислого газа, могут помочь решить часть проблем перехода к новой энергетике, но далеко не все.
Здесь имеется ещё одна проблема. Когда правительства составляют планы не на 30-50 лет вперёд, а лишь на 10-15, как обычно принято в энергетической политике, они склоняются к ошибочным решениям с точки зрения общего развития системы. Предположим, что авторы энергетического плана собираются снизить углеродные выбросы за счёт перехода от угля к природному газу. Это может привести к недостаточности инвестиций в намного более важный переход к возобновляемым источникам энергии.
Они могут также решить повысить стандарты топлива для автомобилей с двигателями внутреннего сгорания, вместо того чтобы добиваться необходимого перехода к электромобилям. В этом смысле планирование на 30-50 лет вперёд является исключительно важным не только для принятия верных долгосрочных решений, но и создаёт условия для верных краткосрочных решений. Как показал реализуемый ООН «Проект сценариев глубокой декарбонизации», долгосрочные планы можно не только разрабатывать, но и оценивать.
Ни одна из этих задач не подходит для политиков, избираемых на выборах. Задача декарбонизации требует проведения последовательной политики на протяжении 30-50 лет, в том время как временной горизонт у политических деятелей простирается, возможно, лишь на десятую часть этого срока. Кроме того, эти деятели испытывают крайний дискомфорт, сталкивая с задачами, которые требуют масштабного государственного и частного финансирования, тщательно скоординированных действий множества участников экономики, а также принятия решений в условиях сохраняющейся технологической неопределённости. Не удивительно, что большинство политиков уклоняются от выполнения этих задач: с момента подписания в 1992 году Рамочной конвенции ООН об изменении климата был достигнут крайне малый практический прогресс.
Ключевым шагом, как я полагаю, должно стать устранение данных вопросов из краткосрочной политической повестки, ориентирующейся на выборы. Государствам мира надо подумать о создании политически независимых энергетических агентств, обладающих хорошей технологической экспертизой. Конечно, важнейшие энергетические решения (например, надо ли использовать атомную энергию или строить новую сеть ЛЭП) потребуют активного общественного участия, однако процессы планирования и реализации должны быть свободны от влияния узкопартийных политических интересов и лоббизма. Правительства успешно предоставили центральным банкам определённую политическую независимость, и таким же образом они должны обеспечить энергетическим агентствам достаточную свободу действий, позволяющую думать и действовать в расчёте на длительную перспективу.
На очередной конференции по глобальному климату (СОР-22 в Марракеше в ноябре) правительство Марокко и моя команда из «Сети ООН по поиску решений для устойчивого развития» совместно с другими партнёрами организуем «Конференцию по поиску решений, содействующих снижению выбросов». Данная конференция соберёт экспертов по энергетике из стран-членов ООН, деловых кругов и городов мира для выработки наиболее практичных подходов к вопросу глубокой декарбонизации. Парижское соглашение о климате уже вступило в силу, поэтому нам необходимо немедленно заняться его эффективным исполнением.
НЬЮ-ЙОРК – Дипломаты выполнили свою часть работы, согласовав в декабре Парижское соглашение о климате. А на прошлой неделе руководители государств собрались в ООН для подписания этого нового договора. Однако труднее всего, конечно, будет его исполнить. Правительствам необходимы новые подходы к решению данной задачи – комплексной, долгосрочной и глобальной по своим масштабам.
По своей сути, проблема климата является проблемой энергетики. Около 80% первичных источников энергии, используемой в мире, основаны на углероде – это уголь, нефть и газ. При их сжигании происходит выброс углекислого газа, вызывающего глобальное потепление. К 2070 году нам нужна такая мировая экономика, которая будет почти на 100% свободна от углеродных источников энергии. Это позволит предотвратить опасный выход процесса глобального потепления из-под контроля.
Парижским соглашением эти базовые факты признаются. Соглашение призывает страны мира снизить выбросы парниковых газов, в первую очередь CO2, до «суммарно нулевых» (net-zero) уровней уже во второй половине столетия. В связи с этим правительствам надо будет разрабатывать планы не только до 2030 года (так называемые «Вклады, определяемые на национальном уровне», Nationally Determined Contributions или NDC), но и до середины столетия (так называемые «Стратегии развития с низким уровнем выбросов», Low-Emission Development Strategies или LEDS).
Никогда ранее правительства стран мира не предпринимали попыток перестроить ключевой сектор мировой экономики в глобальном масштабе, причём с таким агрессивно быстрым графиком. Энергосистема, основанная на ископаемом топливе, создавалась шаг за шагом на протяжении двух столетий. Теперь её нужно полностью перестроить в течение всего лишь 50 лет и не в нескольких странах, а во всех. Правительствам потребуются новые подходы для разработки и реализации своих LEDS.
Есть четыре причины, почему традиционных подходов будет недостаточно. Во-первых, дело в том, что мировая энергосистема представляет собой систему из множества взаимосвязанных частей и технологий. Электростанции, трубопроводы, морской транспорт, линии электропередач, плотины, землепользование, железные дороги, шоссе, здания, машины, бытовые электроприборы и многое-многое другое – всё это должно быть связано, чтобы работать как единое целое.
Подобную систему нельзя перестроить небольшими, постепенными мерами. Для её перестройки потребуется переосмысление принципов работы всей системы, чтобы гарантировать продолжение эффективной совместной работы всех её частей.
BLACK FRIDAY SALE: Subscribe for as little as $34.99
Subscribe now to gain access to insights and analyses from the world’s leading thinkers – starting at just $34.99 for your first year.
Subscribe Now
Во-вторых, до сих пор сохраняется большое число существенных технологических неопределённостей по поводу того, как именно будет происходить движение к низкоуглеродной энергосистеме. Следует ли проводить декарбонизацию автотранспорта путём перехода на аккумуляторы электроэнергии, водородные топливные ячейки или продвинутые виды биотоплива? Можно ли обеспечить чистоту угольных электростанций, установив системы улавливания и хранения углерода (CCS)? Будет ли атомная энергетика политически приемлемой, безопасной и при этом дешёвой? Мы обязаны запланировать инвестиции в исследования и разработки, которые помогут устранить эти неопределённости и облегчат наш технологический выбор.
В-третьих, для реализации разумных решений необходимо международное сотрудничество в энергетической сфере. Дело в том, что источники низкоуглеродной энергии (также как и ископаемое топливо) обычно расположены вдали от тех мест, где эта энергия будет в итоге использоваться. Так же как уголь, нефть и газ приходится транспортировать на значительные расстояния, так и энергию ветра, солнца, геотермальных и гидро-источников надо передавать на большие дистанции с помощью линий электропередач или синтетических жидких видов топлива, создаваемых за счёт энергии ветра и солнца.
В-четвёртых, существуют, естественно, могущественные корыстные интересы индустрии ископаемого топлива, которая сопротивляется переменам. Это совершенно чётко видно на примере США, где Республиканская партия отрицает изменение климата по одной единственной причине – эта партия получает значительные суммы от американской нефтяной отрасли. Это, без сомнения, одна из форм интеллектуальной коррупции, а может быть и политической коррупции (или даже и той, и другой).
Из-за того, что мировая энергосистема состоит из такого множества сложных взаимосвязей, возникает колоссальная инертность. Это означает, что переход к низкоуглеродной энергосистеме требует очень серьёзного планирования, длительного периода подготовки, надёжного финансирования и скоординированных действий множества участников экономики, включая производителей энергоресурсов, их дистрибьюторов, а также потребителей – коммерческих, промышленных и частных. Политические меры, например, введение налога на выбросы углекислого газа, могут помочь решить часть проблем перехода к новой энергетике, но далеко не все.
Здесь имеется ещё одна проблема. Когда правительства составляют планы не на 30-50 лет вперёд, а лишь на 10-15, как обычно принято в энергетической политике, они склоняются к ошибочным решениям с точки зрения общего развития системы. Предположим, что авторы энергетического плана собираются снизить углеродные выбросы за счёт перехода от угля к природному газу. Это может привести к недостаточности инвестиций в намного более важный переход к возобновляемым источникам энергии.
Они могут также решить повысить стандарты топлива для автомобилей с двигателями внутреннего сгорания, вместо того чтобы добиваться необходимого перехода к электромобилям. В этом смысле планирование на 30-50 лет вперёд является исключительно важным не только для принятия верных долгосрочных решений, но и создаёт условия для верных краткосрочных решений. Как показал реализуемый ООН «Проект сценариев глубокой декарбонизации», долгосрочные планы можно не только разрабатывать, но и оценивать.
Ни одна из этих задач не подходит для политиков, избираемых на выборах. Задача декарбонизации требует проведения последовательной политики на протяжении 30-50 лет, в том время как временной горизонт у политических деятелей простирается, возможно, лишь на десятую часть этого срока. Кроме того, эти деятели испытывают крайний дискомфорт, сталкивая с задачами, которые требуют масштабного государственного и частного финансирования, тщательно скоординированных действий множества участников экономики, а также принятия решений в условиях сохраняющейся технологической неопределённости. Не удивительно, что большинство политиков уклоняются от выполнения этих задач: с момента подписания в 1992 году Рамочной конвенции ООН об изменении климата был достигнут крайне малый практический прогресс.
Ключевым шагом, как я полагаю, должно стать устранение данных вопросов из краткосрочной политической повестки, ориентирующейся на выборы. Государствам мира надо подумать о создании политически независимых энергетических агентств, обладающих хорошей технологической экспертизой. Конечно, важнейшие энергетические решения (например, надо ли использовать атомную энергию или строить новую сеть ЛЭП) потребуют активного общественного участия, однако процессы планирования и реализации должны быть свободны от влияния узкопартийных политических интересов и лоббизма. Правительства успешно предоставили центральным банкам определённую политическую независимость, и таким же образом они должны обеспечить энергетическим агентствам достаточную свободу действий, позволяющую думать и действовать в расчёте на длительную перспективу.
На очередной конференции по глобальному климату (СОР-22 в Марракеше в ноябре) правительство Марокко и моя команда из «Сети ООН по поиску решений для устойчивого развития» совместно с другими партнёрами организуем «Конференцию по поиску решений, содействующих снижению выбросов». Данная конференция соберёт экспертов по энергетике из стран-членов ООН, деловых кругов и городов мира для выработки наиболее практичных подходов к вопросу глубокой декарбонизации. Парижское соглашение о климате уже вступило в силу, поэтому нам необходимо немедленно заняться его эффективным исполнением.