ЭДИНБУРГ – С тех пор как 22 года назад в Великобритании было создано министерство международного развития (сокращённо DFID), оно помогло вытащить миллионы людей из нищеты, отправить в школы миллионы детей и спасти миллионы жизней с помощью программ вакцинации и других инновационных инициатив. А в последнее время оно стало мировым лидером в финансовом содействии развитию бедных стран, сталкивающихся с разрушительными последствиями изменения климата.
Однако сейчас временная команда Бориса Джонсона, вероятного нового премьер-министра Британии, рассматривает предложение включить DFID в состав министерства иностранных дел и по делам Содружества. Тем самым, новый премьер решит одну проблему (неприемлемо пренебрежительное отношение к британской дипломатической службе), создав новую, ещё более серьёзную: Британия может потерять свой, наверное, самый главный глобальный актив на сегодня – мягкую силу, которой она обладает на всех континентах, благодаря новаторскому обязательству покончить с мировой бедностью.
Как уже выяснили другие страны, передача программ международной помощи в введение министерства иностранных дел вредит как дипломатической работе, так и самим программам развития. Никто не выигрывает, когда эти программы, которые становятся успешными благодаря прозрачности и внешнему контролю, подчиняются дипломатии, которая требует конфиденциальности и часто характеризуется низким качеством бухгалтерии.
Команда Джонсона считает, что она удовлетворяет запросы общества. По причинам, ответственность за которые как минимум частично должны взять на себя я и другие политики, обществу не до конца известны факты, свидетельствующие о возможностях британской помощи развитию. Во время опросов британские избиратели заявляют, что, по их мнению, примерно 20% национального бюджета тратится на помощь зарубежным странам. На самом же деле реальная цифра ближе к 1%. Британские родители обычно испытывают шок, узнав, что общий ежегодный бюджет правительства Британии на помощь развитию равняется примерно 50 пенсам ($0,63) на каждого африканского школьника. Этого не хватает даже на ручку, не говоря уже об учителях или учебных классах.
Спасение DFID – это не вопрос партийной политики. Об этом свидетельствует поразительный консенсус в поддержку базирующейся в Великобритании «Коалиции за глобальное процветание», которая продемонстрировала, что дипломатия и развитие – это разные задачи равноценной важности. Том Тагендхэт, депутат от Консервативной партии и председатель парламентского комитета по иностранным делам, отмечает, что МИД – это «главный дипломат» страны, и поэтому, как не следует «ожидать от дипломатов умения управлять королевой Елизаветой, так же не следует ожидать от них умения вести дела в сфере международной торговли и развития».
Впрочем, можно привести даже более сильный и актуальный аргумент в пользу независимости DFID. Бывший премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль называл США, Европу и Содружество тремя концентрическими кругами британского влияния. Чем больше влияния имела Британия в одном круге, писал Черчилль, тем больше влияния у неё было в других кругах: когда британцы обладают сильным голосом в Европе, американцы относятся к ним гораздо серьёзней.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Тем не менее, в течение семи десятилетий, прошедших со времён Второй мировой войны, Британия слишком часто пренебрегала четвёртым кругом, который состоит из многосторонних институтов, подобных ООН, Международному валютному фонду, Всемирному банку и Всемирной торговой организации. Роль этих институтов в глобальном управлении сейчас ставится под сомнение администрацией президента США Дональда Трампа, причём ровно в тот момент, когда международное сотрудничество крайне необходимо для решения общих проблем. После 1945 года Британия опасалась, что укрепление многосторонних институтов увеличит антиколониальное давление на страну, которая расставалась с империей, поэтому мы обычно держались от них на расстоянии. Напротив, Франция обрела значительное влияние в МВФ, а скандинавы стали незаменимы в миротворческих операциях и программах развития ООН.
В течение 1997-2000 годов лейбористское правительство пыталось восстановить британское влияние в этой сфере. Британия помогла созданию двух новых важных институтов – «Большой двадцатки» и глобального Совета по финансовой стабильности. И если после Брексита страна намерена использовать своё международной влияние и быть «глобальной Британией», тогда DFID абсолютно необходимо, потому что оно заработало хорошую репутацию руководства многосторонними инициативами в самых разных сферах – от здравоохранения и образования до защиты окружающей среды. В каждом случае министерство сумело прыгнуть намного выше головы, благодаря работе с дружественными спонсорами и используя возможности других заинтересованных сторон.
Надо ли говорить, что без сильного министерства международного развития Британия потеряет статус лидера в важнейших многосторонних усилиях в сфере глобального развития.
Министерство иностранных дел не сможет с лёгкостью воспроизвести уникальную роль, которую играет DFID в налаживании связей между странами и сообществом содействия развитию. Без независимого бюджета, без руководителя на уровне министра, без лидеров, пользующихся уважением на международном уровне, – британская программа развития не сможет мобилизовать ресурсы столь же быстро и эффективно, реагируя на будущие кризисы. А страна потеряет важное место на международной арене, которое является источником её мягкой силы.
Даже националистам приходится иметь дело с угрозами безопасности, создаваемыми слабыми государствами, взрывным ростом числа беженцев, сохраняющейся проблемой бедности и несправедливости. Наиболее острые современные глобальные проблемы – от изменения климата до неравенства и вооружённых конфликтов – не могут быть решены в одностороннем порядке, поэтому аргументы в пользу многосторонних действий неопровержимы. Надёжное, институционально независимое и хорошо финансируемое министерство международного развития необходимо сейчас как никогда.
Джонсон полагает, что после Брексита страна будет нуждаться в намного более сильном министерстве иностранных дел для сохранения влияния за рубежом. Но снижение статуса министерства международного развития помешает выполнению ещё более важной задачи после Брексита – сохранить наше глобальное лидерство, в том числе в выполнении «Целей устойчивого развития», согласованных всеми странами ООН.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
Israeli Prime Minister Binyamin Netanyahu's decision to fire the country's internal security chief has raised suspicions, given that the move comes just after the launch of an investigation into a new scandal involving his own aides. Israelis are right to worry that they could now be heading for a constitutional crisis.
explains the latest scandal to hit Israel's increasingly illiberal, norm-breaking government.
The Global South is increasingly at risk of growing old before becoming rich, which implies huge social and economic costs. To avert this outcome, the Hevolution Foundation, a nonprofit backed by the Saudi royal family, has begun to support research focused on lengthening healthspans – the period of life spent in good health.
explains why increasing “healthspans” to match lifespans is a moral and economic imperative.
ЭДИНБУРГ – С тех пор как 22 года назад в Великобритании было создано министерство международного развития (сокращённо DFID), оно помогло вытащить миллионы людей из нищеты, отправить в школы миллионы детей и спасти миллионы жизней с помощью программ вакцинации и других инновационных инициатив. А в последнее время оно стало мировым лидером в финансовом содействии развитию бедных стран, сталкивающихся с разрушительными последствиями изменения климата.
Однако сейчас временная команда Бориса Джонсона, вероятного нового премьер-министра Британии, рассматривает предложение включить DFID в состав министерства иностранных дел и по делам Содружества. Тем самым, новый премьер решит одну проблему (неприемлемо пренебрежительное отношение к британской дипломатической службе), создав новую, ещё более серьёзную: Британия может потерять свой, наверное, самый главный глобальный актив на сегодня – мягкую силу, которой она обладает на всех континентах, благодаря новаторскому обязательству покончить с мировой бедностью.
Как уже выяснили другие страны, передача программ международной помощи в введение министерства иностранных дел вредит как дипломатической работе, так и самим программам развития. Никто не выигрывает, когда эти программы, которые становятся успешными благодаря прозрачности и внешнему контролю, подчиняются дипломатии, которая требует конфиденциальности и часто характеризуется низким качеством бухгалтерии.
Команда Джонсона считает, что она удовлетворяет запросы общества. По причинам, ответственность за которые как минимум частично должны взять на себя я и другие политики, обществу не до конца известны факты, свидетельствующие о возможностях британской помощи развитию. Во время опросов британские избиратели заявляют, что, по их мнению, примерно 20% национального бюджета тратится на помощь зарубежным странам. На самом же деле реальная цифра ближе к 1%. Британские родители обычно испытывают шок, узнав, что общий ежегодный бюджет правительства Британии на помощь развитию равняется примерно 50 пенсам ($0,63) на каждого африканского школьника. Этого не хватает даже на ручку, не говоря уже об учителях или учебных классах.
Спасение DFID – это не вопрос партийной политики. Об этом свидетельствует поразительный консенсус в поддержку базирующейся в Великобритании «Коалиции за глобальное процветание», которая продемонстрировала, что дипломатия и развитие – это разные задачи равноценной важности. Том Тагендхэт, депутат от Консервативной партии и председатель парламентского комитета по иностранным делам, отмечает, что МИД – это «главный дипломат» страны, и поэтому, как не следует «ожидать от дипломатов умения управлять королевой Елизаветой, так же не следует ожидать от них умения вести дела в сфере международной торговли и развития».
Впрочем, можно привести даже более сильный и актуальный аргумент в пользу независимости DFID. Бывший премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль называл США, Европу и Содружество тремя концентрическими кругами британского влияния. Чем больше влияния имела Британия в одном круге, писал Черчилль, тем больше влияния у неё было в других кругах: когда британцы обладают сильным голосом в Европе, американцы относятся к ним гораздо серьёзней.
Introductory Offer: Save 30% on PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Тем не менее, в течение семи десятилетий, прошедших со времён Второй мировой войны, Британия слишком часто пренебрегала четвёртым кругом, который состоит из многосторонних институтов, подобных ООН, Международному валютному фонду, Всемирному банку и Всемирной торговой организации. Роль этих институтов в глобальном управлении сейчас ставится под сомнение администрацией президента США Дональда Трампа, причём ровно в тот момент, когда международное сотрудничество крайне необходимо для решения общих проблем. После 1945 года Британия опасалась, что укрепление многосторонних институтов увеличит антиколониальное давление на страну, которая расставалась с империей, поэтому мы обычно держались от них на расстоянии. Напротив, Франция обрела значительное влияние в МВФ, а скандинавы стали незаменимы в миротворческих операциях и программах развития ООН.
В течение 1997-2000 годов лейбористское правительство пыталось восстановить британское влияние в этой сфере. Британия помогла созданию двух новых важных институтов – «Большой двадцатки» и глобального Совета по финансовой стабильности. И если после Брексита страна намерена использовать своё международной влияние и быть «глобальной Британией», тогда DFID абсолютно необходимо, потому что оно заработало хорошую репутацию руководства многосторонними инициативами в самых разных сферах – от здравоохранения и образования до защиты окружающей среды. В каждом случае министерство сумело прыгнуть намного выше головы, благодаря работе с дружественными спонсорами и используя возможности других заинтересованных сторон.
Среди прочего, министерство приняло активное участие в создании «Международного механизма финансирования иммунизации» (с 2000 года он предоставил вакцины для более чем 700 миллионов детей), инициативы «Глобальные партнёры здравоохранения», а также фонда «Обязательство развитых стран» размером в $1,5 млрд, который финансирует разработку новых лекарств в бедных странах. Благодаря DFID, Британия также стала ведущим участником «Глобального фонда» и активно поддерживала создание нового «Международного механизма финансирования образования», разработанного мною вместе с коллегами.
Надо ли говорить, что без сильного министерства международного развития Британия потеряет статус лидера в важнейших многосторонних усилиях в сфере глобального развития.
Министерство иностранных дел не сможет с лёгкостью воспроизвести уникальную роль, которую играет DFID в налаживании связей между странами и сообществом содействия развитию. Без независимого бюджета, без руководителя на уровне министра, без лидеров, пользующихся уважением на международном уровне, – британская программа развития не сможет мобилизовать ресурсы столь же быстро и эффективно, реагируя на будущие кризисы. А страна потеряет важное место на международной арене, которое является источником её мягкой силы.
Даже националистам приходится иметь дело с угрозами безопасности, создаваемыми слабыми государствами, взрывным ростом числа беженцев, сохраняющейся проблемой бедности и несправедливости. Наиболее острые современные глобальные проблемы – от изменения климата до неравенства и вооружённых конфликтов – не могут быть решены в одностороннем порядке, поэтому аргументы в пользу многосторонних действий неопровержимы. Надёжное, институционально независимое и хорошо финансируемое министерство международного развития необходимо сейчас как никогда.
Джонсон полагает, что после Брексита страна будет нуждаться в намного более сильном министерстве иностранных дел для сохранения влияния за рубежом. Но снижение статуса министерства международного развития помешает выполнению ещё более важной задачи после Брексита – сохранить наше глобальное лидерство, в том числе в выполнении «Целей устойчивого развития», согласованных всеми странами ООН.