ВАШИНГТОН – Если вы хотите понять политические решения, как говорится, «следите за деньгами». Вдохновляясь этим советом, мы, в организации The Nature Conservancy (и в партнёрстве с Институтом Полсона и Корнелльским центром экологической устойчивости им. Аткинсонов), проанализировали массу цифр, чтобы понять, во сколько обойдётся сохранение биоразнообразия, то есть многообразия и изобилия жизни на Земле.
Мы выяснили, что мир ежегодно (по состоянию на 2019 год) тратит $124-143 млрд на экономическую деятельность, которая приносит пользу природе, но он тратит намного больше на деятельность, которая ей вредит. Чтобы защитить, а затем начать восстанавливать природу, нам нужно срочно закрыть дыру в финансировании, которая достигает $598-824 млрд в год.
Дефицит средств приводит к катастрофическим последствиям. К началу нынешнего десятилетия мир не сумел достичь ни одной из поставленных в 2010 году «Целей Аичи» – мирового плана защиты биоразнообразия. Сегодня разрабатывается новый план. В течение последних двух лет учёные и правительственные чиновники работали над проектом новой глобальной программы целей в сфере управления природой на период до 2030 года. Предполагается, что она будет утверждена на ближайшей конференции Конвенции ООН по биологическому разнообразию (КБР COP15) в китайском городе Куньмин (проведение её первой части запланировано на октябрь).
Рамки КБР, как и рамки «Парижского климатического соглашения» 2015 года, помогут просигнализировать амбиции правительств, установят чёткие приоритеты действий, подскажут частному сектору, что нужно делать для помощи в достижении глобальных целей. Впрочем, как показывает наше исследование, для прекращения кризиса биоразнообразия необходимо будет поддержать амбициозные новые цели столь же амбициозными планами финансирования.
С этой целью наш доклад рекомендует различные способы поиска денег, необходимых для перестройки экономики, с тем чтобы она поддерживала природу. Финансовую дыру нужно закрывать с двух сторон – сокращать потребность в финансировании и увеличивать финансовые потоки. Во-первых, мы должны прекратить или скорректировать экономическую деятельность, которая активно наносит вред природе. Правительства во всём мире выделяют примерно $530 млрд в год на субсидии и ценовую поддержку фермерам, но лишь 15% этих стимулов содействуют достижению экологически устойчивых результатов. Что ещё хуже, большинство этих стимулов могут приводить к избыточному использованию удобрений или изменению назначения земель (среди множества других негативных явлений, которые вызывают деградацию природы).
Во-вторых, мы обязаны проявлять больше креативности в методах генерации нового финансирования для защиты и восстановления природы. Кроме того, нам нужно улучшить регулирование с целью гарантировать отсутствие природных нетто-потерь. Занимаясь строительством новой инфраструктуры для низкоуглеродной экономики, мы должны максимально избегать нанесения вреда природе, а действительно неизбежные негативные последствия мы должны компенсировать, восстанавливая или защищая экосистемы в других районах.
У частного сектора имеется широкое пространство для роста в сфере инструментов зелёного финансирования, таких, например, как облигации экологического воздействия и зелёные кредиты с низкими процентами, помогающие финансировать инициативы повышения биоразнообразия. Впрочем, для реализации этого потенциала правительствам следует сформировать правильные условия, способствующие росту частных инвестиций, в том числе разрабатывая и внедряя механизмы, которые потребуют от предприятий выше ценить природу в своей деятельности и на всём протяжении производственных цепочек.
Наконец, мы должны более эффективно направлять уже осуществляемые расходы. Коралловые рифы, леса, водно-болотные угодья и другие экосистемы обеспечивают здоровые, устойчивые места обитания, одновременно оказывая местному населению природные услуги по управлению водными потоками и защите береговой линии. Экономическая эффективность этой «природной инфраструктуры» иногда даже выше, чем у «серых» инженерных решений, таких как дамбы и плотины, защищающие от наводнений.
Меры по защите и восстановлению природных экосистем не только сохраняют биоразнообразие, но и помогают улавливать парниковые газы, а также формировать устойчивость к последствиям изменения климата. В конечном итоге кризис биоразнообразия неразрывно связан с климатическим кризисом. Природные климатические решения (сохранение, восстановление, улучшение управления экосистемами) потенциально могут обеспечить до трети сокращения выбросов парниковых газов из общего ежегодного объёма, необходимого для того, чтобы удержать глобальное потепление на уровне значительно ниже 2° по Цельсию.
Первый предварительный проект нового глобального плана действий по повышению биоразнообразия подчёркивает важность ликвидации ежегодного дефицита финансирования в размере $700 млрд к 2030 году. Он призывает сократить наносящие ущерб природе финансовые потоки в различных отраслях на $500 млрд и одновременно увеличить на $200 млрд в год позитивные финансовые потоки.
Подобные финансовые цели служат необходимым дополнением к целям повышения экологической устойчивости в различных отраслях, среди которых критическими являются сельское хозяйство, инфраструктура, финансовые услуги. Цель номер 15 в этом плане действий призывает все предприятия «проводить оценку и отчитываться о своей зависимости и о влиянии на биоразнообразие, а также поэтапно сократить как минимум вдвое своё негативное воздействие и увеличить позитивное».
Кроме того, министры финансов «Большой семёрки» поддержали новую «Рабочую группу по раскрытию финансовой информации, связанной с природой», которая подтолкнула многие крупные финансовые фирм активней отчитываться о влиянии их активов на биоразнообразие (аналогично тому, как это уже происходит с обязательной климатической отчётностью). Всё это шаги в правильном направлении, однако нужно полностью переориентировать основные финансовые потоки на природно-позитивные результаты, как это уже начинает происходить в случае с декарбонизацией.
Чтобы превратить чаяния в реальность, новая программа целей в сфере биоразнообразия должна потребовать от стран разработки национальных планов финансирования биоразнообразия, которые позволят выявить, а затем закрыть дыры в национальном финансировании, настроить государственные и частные финансовые потоки, помочь аналогичной работе за рубежом, когда есть такая возможность. Все эти реформы и связанные с ними бюджеты должны будут учитывать специфические расходы для коренных народов и местного населения, которые вносят вклад в сохранение биоразнообразия.
Развивающимся странам понадобится финансовая помощь. Её можно будет оказать, удвоив потоки иностранной помощи к середине нынешнего десятилетия (страны, играющие роль финансовых доноров, уже сумели сделать это в 2010-х годах), а также выделяя до 30% климатической помощи на природные решения, как это уже делают такие страны, как Франция и Великобритания.
Наконец, критически важны действия на внутреннем фронте. Нам нужно, чтобы страны тратили больше на достижение собственных целей сокращения выбросов парниковых газов, создания устойчивости, защиты биоразнообразия и меньше тратили на деятельность, которая вредит природе и климату.
Следить за деньгами больше недостаточно. Мы обязаны активно заняться перенаправлением их потоков.
ВАШИНГТОН – Если вы хотите понять политические решения, как говорится, «следите за деньгами». Вдохновляясь этим советом, мы, в организации The Nature Conservancy (и в партнёрстве с Институтом Полсона и Корнелльским центром экологической устойчивости им. Аткинсонов), проанализировали массу цифр, чтобы понять, во сколько обойдётся сохранение биоразнообразия, то есть многообразия и изобилия жизни на Земле.
Мы выяснили, что мир ежегодно (по состоянию на 2019 год) тратит $124-143 млрд на экономическую деятельность, которая приносит пользу природе, но он тратит намного больше на деятельность, которая ей вредит. Чтобы защитить, а затем начать восстанавливать природу, нам нужно срочно закрыть дыру в финансировании, которая достигает $598-824 млрд в год.
Дефицит средств приводит к катастрофическим последствиям. К началу нынешнего десятилетия мир не сумел достичь ни одной из поставленных в 2010 году «Целей Аичи» – мирового плана защиты биоразнообразия. Сегодня разрабатывается новый план. В течение последних двух лет учёные и правительственные чиновники работали над проектом новой глобальной программы целей в сфере управления природой на период до 2030 года. Предполагается, что она будет утверждена на ближайшей конференции Конвенции ООН по биологическому разнообразию (КБР COP15) в китайском городе Куньмин (проведение её первой части запланировано на октябрь).
Рамки КБР, как и рамки «Парижского климатического соглашения» 2015 года, помогут просигнализировать амбиции правительств, установят чёткие приоритеты действий, подскажут частному сектору, что нужно делать для помощи в достижении глобальных целей. Впрочем, как показывает наше исследование, для прекращения кризиса биоразнообразия необходимо будет поддержать амбициозные новые цели столь же амбициозными планами финансирования.
С этой целью наш доклад рекомендует различные способы поиска денег, необходимых для перестройки экономики, с тем чтобы она поддерживала природу. Финансовую дыру нужно закрывать с двух сторон – сокращать потребность в финансировании и увеличивать финансовые потоки. Во-первых, мы должны прекратить или скорректировать экономическую деятельность, которая активно наносит вред природе. Правительства во всём мире выделяют примерно $530 млрд в год на субсидии и ценовую поддержку фермерам, но лишь 15% этих стимулов содействуют достижению экологически устойчивых результатов. Что ещё хуже, большинство этих стимулов могут приводить к избыточному использованию удобрений или изменению назначения земель (среди множества других негативных явлений, которые вызывают деградацию природы).
Во-вторых, мы обязаны проявлять больше креативности в методах генерации нового финансирования для защиты и восстановления природы. Кроме того, нам нужно улучшить регулирование с целью гарантировать отсутствие природных нетто-потерь. Занимаясь строительством новой инфраструктуры для низкоуглеродной экономики, мы должны максимально избегать нанесения вреда природе, а действительно неизбежные негативные последствия мы должны компенсировать, восстанавливая или защищая экосистемы в других районах.
BLACK FRIDAY SALE: Subscribe for as little as $34.99
Subscribe now to gain access to insights and analyses from the world’s leading thinkers – starting at just $34.99 for your first year.
Subscribe Now
У частного сектора имеется широкое пространство для роста в сфере инструментов зелёного финансирования, таких, например, как облигации экологического воздействия и зелёные кредиты с низкими процентами, помогающие финансировать инициативы повышения биоразнообразия. Впрочем, для реализации этого потенциала правительствам следует сформировать правильные условия, способствующие росту частных инвестиций, в том числе разрабатывая и внедряя механизмы, которые потребуют от предприятий выше ценить природу в своей деятельности и на всём протяжении производственных цепочек.
Наконец, мы должны более эффективно направлять уже осуществляемые расходы. Коралловые рифы, леса, водно-болотные угодья и другие экосистемы обеспечивают здоровые, устойчивые места обитания, одновременно оказывая местному населению природные услуги по управлению водными потоками и защите береговой линии. Экономическая эффективность этой «природной инфраструктуры» иногда даже выше, чем у «серых» инженерных решений, таких как дамбы и плотины, защищающие от наводнений.
Меры по защите и восстановлению природных экосистем не только сохраняют биоразнообразие, но и помогают улавливать парниковые газы, а также формировать устойчивость к последствиям изменения климата. В конечном итоге кризис биоразнообразия неразрывно связан с климатическим кризисом. Природные климатические решения (сохранение, восстановление, улучшение управления экосистемами) потенциально могут обеспечить до трети сокращения выбросов парниковых газов из общего ежегодного объёма, необходимого для того, чтобы удержать глобальное потепление на уровне значительно ниже 2° по Цельсию.
Первый предварительный проект нового глобального плана действий по повышению биоразнообразия подчёркивает важность ликвидации ежегодного дефицита финансирования в размере $700 млрд к 2030 году. Он призывает сократить наносящие ущерб природе финансовые потоки в различных отраслях на $500 млрд и одновременно увеличить на $200 млрд в год позитивные финансовые потоки.
Подобные финансовые цели служат необходимым дополнением к целям повышения экологической устойчивости в различных отраслях, среди которых критическими являются сельское хозяйство, инфраструктура, финансовые услуги. Цель номер 15 в этом плане действий призывает все предприятия «проводить оценку и отчитываться о своей зависимости и о влиянии на биоразнообразие, а также поэтапно сократить как минимум вдвое своё негативное воздействие и увеличить позитивное».
Кроме того, министры финансов «Большой семёрки» поддержали новую «Рабочую группу по раскрытию финансовой информации, связанной с природой», которая подтолкнула многие крупные финансовые фирм активней отчитываться о влиянии их активов на биоразнообразие (аналогично тому, как это уже происходит с обязательной климатической отчётностью). Всё это шаги в правильном направлении, однако нужно полностью переориентировать основные финансовые потоки на природно-позитивные результаты, как это уже начинает происходить в случае с декарбонизацией.
Чтобы превратить чаяния в реальность, новая программа целей в сфере биоразнообразия должна потребовать от стран разработки национальных планов финансирования биоразнообразия, которые позволят выявить, а затем закрыть дыры в национальном финансировании, настроить государственные и частные финансовые потоки, помочь аналогичной работе за рубежом, когда есть такая возможность. Все эти реформы и связанные с ними бюджеты должны будут учитывать специфические расходы для коренных народов и местного населения, которые вносят вклад в сохранение биоразнообразия.
Развивающимся странам понадобится финансовая помощь. Её можно будет оказать, удвоив потоки иностранной помощи к середине нынешнего десятилетия (страны, играющие роль финансовых доноров, уже сумели сделать это в 2010-х годах), а также выделяя до 30% климатической помощи на природные решения, как это уже делают такие страны, как Франция и Великобритания.
Наконец, критически важны действия на внутреннем фронте. Нам нужно, чтобы страны тратили больше на достижение собственных целей сокращения выбросов парниковых газов, создания устойчивости, защиты биоразнообразия и меньше тратили на деятельность, которая вредит природе и климату.
Следить за деньгами больше недостаточно. Мы обязаны активно заняться перенаправлением их потоков.