С тех пор, как четыре года назад Ху Джинтао стал Генеральным секретарем китайской коммунистической партии и президентом КНДР он оставался человеком с невыносимо темным деревянным лицом. Однако за прошлый год пелена тайны начала рассеиваться. Необузданное прославление Ху «Идей Мао Цзэдуна» наряду с его подавлением инакомыслия в СМИ начало проявлять не только истинного сторонника авторитарной власти, но также и противоречить принятию либералами (которые надеялись, что Ху будет лидером-реформатором) желаемого за действительное, как внутри Китая, так и за его пределами.
С тех пор, как четыре года назад Ху Джинтао стал Генеральным секретарем китайской коммунистической партии и президентом КНДР он оставался человеком с невыносимо темным деревянным лицом. Однако за прошлый год пелена тайны начала рассеиваться. Необузданное прославление Ху «Идей Мао Цзэдуна» наряду с его подавлением инакомыслия в СМИ начало проявлять не только истинного сторонника авторитарной власти, но также и противоречить принятию либералами (которые надеялись, что Ху будет лидером-реформатором) желаемого за действительное, как внутри Китая, так и за его пределами.