Латинская Америка изобилует лесными массивами и отличается необыкновенно богатой флорой и фауной. Здесь можно встретить треть всех видов млекопитающих и больше четверти всех известных видов рептилий и птиц. Но это изобилие находится под угрозой. Ежегодно в Южной Америке вырубается семь миллионов гектаров леса – больше, чем на любом другом континенте. В результате больше чем 10,000 видам грозит вымирание, что составляет две трети всех видов животных и растений на планете, находящихся под угрозой вымирания.
В определенном смысле решение этой проблемы ясно как день. Землевладельцы вырубают деревья потому, что это выгодно им с экономической точки зрения. Таким образом, политики должны дать им стимул не делать это. Если бы мы могли раскрыть скрытый потенциал лесов Латинской Америки, не вырубая их при этом, мы могли бы найти решение проблемы уничтожения среды обитания.
Стоимость индивидуальных усилий по консервации, как, например, спасение северной пятнистой совы, легко подсчитать. Подсчитать во сколько обойдется остановка вырубки деревьев землевладельцами гораздо сложнее. Но это не означает, что никто не пытался это сделать. По подсчетам экономистов, это может стоить от 1.23 миллиардов долларов в год (для спасения деревьев в «горячих точках» для биологического многообразия Латинской Америки) до 5.8 миллиардов долларов в год (для спасения 2% всей сухопутной территории континента) и до 500 миллиардов долларов (стоимость спасения всех лесов Латинской Америки).
В то время как экономическая выгода, приносимая наличием биологического многообразия может казаться неосязаемой, она реальна и доказана. Один из приводимых обычно аргументов заключается в том, что правительства должны охранять биологическое многообразие из-за его пока еще нераскрытого потенциала для фармацевтической промышленности. Например, папоротник, растущий в глубине тропического леса, может в один прекрасный день оказаться полезным в борьбе с ВИЧ/СПИД-ом.
Эта идея стала очень популярной в 1990-х годах. В рамках получившего широкую известность проекта компания ampquot;Merck Pharmaceuticalampquot; предоставила 1 миллион долларов Коста-Рике в обмен на 1000 растений из ее лесов. Хотя этот проект помог найти средства, необходимые для исследования биологического многообразия Коста-Рики, он не привел к разработке лекарственных препаратов, и эта модель не нашла дальнейшего распространения.
Потенциал «био-перспектив» был тщательно изучен, и результаты оказались очень скромными: от 0.20 долларов на гектар площади в Калифорнии и до 20 долларов в Западном Эквадоре. Таким образом, потенциал для фармацевтической промышленности не может предоставить достаточного стимула для охраны земель частными землевладельцами и компаниями.
At a time when democracy is under threat, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided. Subscribe now and save $50 on a new subscription.
Subscribe Now
Другим подходом для политиков является оценка экономической пользы «экосистемных услуг» - чудесных, но повседневных вещей, которые делает для нас природа, как, например, сдерживание эрозии, снабжение водой и очищение. Польза от экосистемных услуг в Латинской Америке оценивается в 11 триллионов долларов, согласно методике одного известного экономиста. Но, в то время как это говорит о том, что польза от консервации намного превышает ее стоимость, эти расчеты подверглись широкой критике.
Реальная надежда заключается в идее защиты лесов ради их роли в борьбе с изменением климата. Леса удерживают огромное количество углерода. С усилением беспокойства по поводу глобального потепления и роли углерода и углекислого газа в этом процессе, пользу лесов можно оценить с точки зрения их способности поглощения углекислого газа. То есть, контролируя вырубку лесов, мы могли бы оказать значительный эффект на объем выбросов углекислого газа, вызывающего климатические изменения.
Исходя из недавних сделок на Европейской климатической бирже, стоимость углерода составляет от 10 до 100 долларов за тонну. Даже если взять достаточно консервативную цену в 20 долларов, это означает, что деревья Латинской Америки стоят 2 триллиона долларов. Если включить в подсчеты 70 миллиардов тонн углерода, содержащихся в мертвом дереве, мусоре и почвах лесной подстилки, мы получим дополнительные 1.4 триллиона долларов.
Подсчет приносимой пользы – это одно. Необходимо подсчитать, какую цену мы готовы заплатить за то, чтобы сохранить эти деревья. Для землевладельца ценность расчищенной земли составляет в среднем 300 долларов на гектар. Представим, что правительству придется заплатить как минимум 500 долларов за гектар, чтобы остановить вырубку. Это составит 500 миллиардов долларов для всей Латинской Америки. Таким образом, польза превышает затраты в от 4 до 6.8 раз. Но многим политикам эта цена все еще кажется непозволительно высокой.
Следовательно, им стоит подумать над таким предложением: предотвращать уничтожение леса только в тех местах, где наблюдаются высокие темпы вырубки. Здесь принимается во внимание тот факт, что многие владельцы лесов не имеют намерения вырубать деревья, а, следовательно, им не потребуется компенсация.
При более реалистичном подходе, и даже включая административные затраты и расходы на мониторинг, стоимость для правительства все равно составит меньше половины экономической выгоды.
Для того, чтобы установить истинную стоимость и пользу от охраны лесных экосистем и биологического многообразия, необходимо больше исследований. Но растущее беспокойство по поводу угрозы изменения климата может помочь спасти леса этого континента.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
At the end of a year of domestic and international upheaval, Project Syndicate commentators share their favorite books from the past 12 months. Covering a wide array of genres and disciplines, this year’s picks provide fresh perspectives on the defining challenges of our time and how to confront them.
ask Project Syndicate contributors to select the books that resonated with them the most over the past year.
Латинская Америка изобилует лесными массивами и отличается необыкновенно богатой флорой и фауной. Здесь можно встретить треть всех видов млекопитающих и больше четверти всех известных видов рептилий и птиц. Но это изобилие находится под угрозой. Ежегодно в Южной Америке вырубается семь миллионов гектаров леса – больше, чем на любом другом континенте. В результате больше чем 10,000 видам грозит вымирание, что составляет две трети всех видов животных и растений на планете, находящихся под угрозой вымирания.
В определенном смысле решение этой проблемы ясно как день. Землевладельцы вырубают деревья потому, что это выгодно им с экономической точки зрения. Таким образом, политики должны дать им стимул не делать это. Если бы мы могли раскрыть скрытый потенциал лесов Латинской Америки, не вырубая их при этом, мы могли бы найти решение проблемы уничтожения среды обитания.
Стоимость индивидуальных усилий по консервации, как, например, спасение северной пятнистой совы, легко подсчитать. Подсчитать во сколько обойдется остановка вырубки деревьев землевладельцами гораздо сложнее. Но это не означает, что никто не пытался это сделать. По подсчетам экономистов, это может стоить от 1.23 миллиардов долларов в год (для спасения деревьев в «горячих точках» для биологического многообразия Латинской Америки) до 5.8 миллиардов долларов в год (для спасения 2% всей сухопутной территории континента) и до 500 миллиардов долларов (стоимость спасения всех лесов Латинской Америки).
В то время как экономическая выгода, приносимая наличием биологического многообразия может казаться неосязаемой, она реальна и доказана. Один из приводимых обычно аргументов заключается в том, что правительства должны охранять биологическое многообразие из-за его пока еще нераскрытого потенциала для фармацевтической промышленности. Например, папоротник, растущий в глубине тропического леса, может в один прекрасный день оказаться полезным в борьбе с ВИЧ/СПИД-ом.
Эта идея стала очень популярной в 1990-х годах. В рамках получившего широкую известность проекта компания ampquot;Merck Pharmaceuticalampquot; предоставила 1 миллион долларов Коста-Рике в обмен на 1000 растений из ее лесов. Хотя этот проект помог найти средства, необходимые для исследования биологического многообразия Коста-Рики, он не привел к разработке лекарственных препаратов, и эта модель не нашла дальнейшего распространения.
Потенциал «био-перспектив» был тщательно изучен, и результаты оказались очень скромными: от 0.20 долларов на гектар площади в Калифорнии и до 20 долларов в Западном Эквадоре. Таким образом, потенциал для фармацевтической промышленности не может предоставить достаточного стимула для охраны земель частными землевладельцами и компаниями.
HOLIDAY SALE: PS for less than $0.7 per week
At a time when democracy is under threat, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided. Subscribe now and save $50 on a new subscription.
Subscribe Now
Другим подходом для политиков является оценка экономической пользы «экосистемных услуг» - чудесных, но повседневных вещей, которые делает для нас природа, как, например, сдерживание эрозии, снабжение водой и очищение. Польза от экосистемных услуг в Латинской Америке оценивается в 11 триллионов долларов, согласно методике одного известного экономиста. Но, в то время как это говорит о том, что польза от консервации намного превышает ее стоимость, эти расчеты подверглись широкой критике.
Реальная надежда заключается в идее защиты лесов ради их роли в борьбе с изменением климата. Леса удерживают огромное количество углерода. С усилением беспокойства по поводу глобального потепления и роли углерода и углекислого газа в этом процессе, пользу лесов можно оценить с точки зрения их способности поглощения углекислого газа. То есть, контролируя вырубку лесов, мы могли бы оказать значительный эффект на объем выбросов углекислого газа, вызывающего климатические изменения.
Исходя из недавних сделок на Европейской климатической бирже, стоимость углерода составляет от 10 до 100 долларов за тонну. Даже если взять достаточно консервативную цену в 20 долларов, это означает, что деревья Латинской Америки стоят 2 триллиона долларов. Если включить в подсчеты 70 миллиардов тонн углерода, содержащихся в мертвом дереве, мусоре и почвах лесной подстилки, мы получим дополнительные 1.4 триллиона долларов.
Подсчет приносимой пользы – это одно. Необходимо подсчитать, какую цену мы готовы заплатить за то, чтобы сохранить эти деревья. Для землевладельца ценность расчищенной земли составляет в среднем 300 долларов на гектар. Представим, что правительству придется заплатить как минимум 500 долларов за гектар, чтобы остановить вырубку. Это составит 500 миллиардов долларов для всей Латинской Америки. Таким образом, польза превышает затраты в от 4 до 6.8 раз. Но многим политикам эта цена все еще кажется непозволительно высокой.
Следовательно, им стоит подумать над таким предложением: предотвращать уничтожение леса только в тех местах, где наблюдаются высокие темпы вырубки. Здесь принимается во внимание тот факт, что многие владельцы лесов не имеют намерения вырубать деревья, а, следовательно, им не потребуется компенсация.
При более реалистичном подходе, и даже включая административные затраты и расходы на мониторинг, стоимость для правительства все равно составит меньше половины экономической выгоды.
Для того, чтобы установить истинную стоимость и пользу от охраны лесных экосистем и биологического многообразия, необходимо больше исследований. Но растущее беспокойство по поводу угрозы изменения климата может помочь спасти леса этого континента.