БЕРЛИН – Спустя два года после народных восстаний, потрясших Ближний Восток, уже мало кто говорит об «Арабской весне». Учитывая кровавую гражданскую войну в Сирии, приход к власти исламистских сил посредством свободных выборов, экономический и политический кризисы, продолжающие углубляться в Египте и Тунисе, растущую нестабильность в Ираке, неуверенность в будущем Иордании и Ливана и угрозу войны из-за ядерной программы Ирана, светлые надежды на новый Ближний Восток испарились.
БЕРЛИН – Спустя два года после народных восстаний, потрясших Ближний Восток, уже мало кто говорит об «Арабской весне». Учитывая кровавую гражданскую войну в Сирии, приход к власти исламистских сил посредством свободных выборов, экономический и политический кризисы, продолжающие углубляться в Египте и Тунисе, растущую нестабильность в Ираке, неуверенность в будущем Иордании и Ливана и угрозу войны из-за ядерной программы Ирана, светлые надежды на новый Ближний Восток испарились.