МЕХИКО – Отказ Фиделя Кастро от трёх из своих руководящих постов вместе с назначением его младшего брата Рауля в качестве его преемника означает конец целой эры… как бы. Рауль заменил Фиделя на посту председателя Совета министров и Государственного совета, но не на посту Первого секретаря Кубинской коммунистической партии. И в спектакле, достойном триумфальных лет сталинизма, Рауль получил единогласную поддержку кубинского «парламента» консультироваться с Фиделем по всем основным вопросам.
До тех пор, пока Фидель будет у власти – писать статьи, встречать почётных иностранных гостей и тяготеть над всем, от этанола до президентской кампании в Америке – две вещи останутся ясными. Во-первых, Рауль едва ли сможет сделать хоть какое-то движение в сторону даже самых скромных, строго экономических и нормативных реформ, которые, как он наивно надеется, вернут продукты питания на столы кубинцев.
Во-вторых, хотя назначение преемника, очень давно разработанное братьями Кастро, обладает преимуществом стабильности и предсказуемости, Рауль не сможет заменить старую гвардию более молодыми лидерами (его преемнику в командовании вооружёнными силами 72 года, а его вице-президенту – 77). Это бы усилило того, кого бы он назначил, когда Рауль, которому сейчас 76 лет, тоже оставит свои посты, и они с Фиделем, вероятно, не пришли к согласию по поводу того, кто должен стать следующим после него.
Стратегия Рауля заключается в следовании курсу, которым идут Вьетнам или Китай: рыночные экономические реформы при сохранении коммунистического режима без какого-либо движения к демократии или правам человека. Для тех в США, кто сделал правильный вывод о том, что полвека торгового эмбарго оказались контрпродуктивными, это является привлекательным полуответом, служащим оправданием сдержанности: однажды экономические реформы принесут политические изменения. Для латиноамериканских прагматиков, постоянно опасающихся кубинской «пятой колонны», это является поводом для замыкания круга: способствовать изменениям на Кубе, не заходя слишком далеко. А для некоторых европейских правительств это типичный способ не участвовать в проблемах, предоставив решение данной проблемы исключительно американцам.
Но вьетнамский или китайский путь неприемлем для Латинской Америки, добившейся значительных успехов в интеграции демократических принципов и прав человека в региональную юридическую систему, имеющей бóльшую ценность, чем национальный суверенитет или священный принцип невмешательства. После десятилетий переворотов, диктатуры, пыток и исчезновений людей Латинская Америка сегодня, хотя окончательно и не избавилась от данных бедствий, создала несколько защитных мер для их сдерживания.
Принять кубинское исключение было бы большим регрессом. Что остановит следующего диктатора и убийцу в Центральной Америке, если кубинцам будет дана свобода перемещения? Призывать к прагматизму для оправдания постоянных нарушений прав человека на Кубе лишь потому, что экономические реформы могут воспрепятствовать массовому оттоку населения в Мексику и Флориду, - не лучшая идея.
At a time when democracy is under threat, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided. Subscribe now and save $50 on a new subscription.
Subscribe Now
Мексика, похоже, всё больше поддаётся искушению вернуться к своему сотрудничеству с кубинскими властями, как это было в прошлом. Думается, что во время предстоящего визита в Гавану министр иностранных дел Мексики не встретится с местными диссидентами, нарушая традицию, установившуюся с 1993 г.
Существуют веские причины содействовать скорейшему возвращению Кубы в латиноамериканский демократический мир, не навязывая выборы в качестве первого шага или предварительного условия. В действительности, свободные и честные выборы и полное уважение прав человека могут придти лишь в конце пути – если данный конец чётко определить.
Неприемлемыми были бы две крайности: сделать немедленный переход к демократическому правлению предварительным условием нормализации отношений с США и возвращения в латиноамериканское сообщество или освободить Кубу от обязательства соблюдать демократические принципы и процедуры на том основании, что Куба, якобы, является какой-то особенной страной.
В 1953 г. Фидель Кастро в своей речи, которая стала, возможно, самой известной речью в политической истории Латинской Америки, заявил на суде, что история его простит. В действительности, история осудит или оценит его и почти 50 лет его нахождения у власти лишь тогда, когда появятся результаты: когда первоначальные достижения в здравоохранении, образовании и борьбе с неравенством будут оценены в соответствии с международными стандартами и с прозрачностью, которые являются нормой в остальных странах региона.
Лишь тогда мы узнаем, был ли хоть какой-то смысл в таком компромиссе, хотя для многих он был неприемлем: подлинная социальная справедливость и прогресс в обмен на авторитарный режим, международное изгнание и культурную пустыню.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
Bashar al-Assad’s fall from power has created an opportunity for the political and economic reconstruction of a key Arab state. But the record of efforts to stabilize post-conflict societies in the Middle East is littered with failure, and the next few months will most likely determine Syria's political trajectory.
say that Syrians themselves must do the hard work, but multilateral assistance has an important role to play.
The US president-elect has vowed to round up illegal immigrants and raise tariffs, but he will probably fail to reinvigorate the economy for the masses, who will watch the rich get richer on crypto and AI. America has been here before, and if Trump doesn’t turn on the business class and lay the blame at its feet, someone else will.
thinks the next president will be forced to choose between big business and the forgotten man.
МЕХИКО – Отказ Фиделя Кастро от трёх из своих руководящих постов вместе с назначением его младшего брата Рауля в качестве его преемника означает конец целой эры… как бы. Рауль заменил Фиделя на посту председателя Совета министров и Государственного совета, но не на посту Первого секретаря Кубинской коммунистической партии. И в спектакле, достойном триумфальных лет сталинизма, Рауль получил единогласную поддержку кубинского «парламента» консультироваться с Фиделем по всем основным вопросам.
До тех пор, пока Фидель будет у власти – писать статьи, встречать почётных иностранных гостей и тяготеть над всем, от этанола до президентской кампании в Америке – две вещи останутся ясными. Во-первых, Рауль едва ли сможет сделать хоть какое-то движение в сторону даже самых скромных, строго экономических и нормативных реформ, которые, как он наивно надеется, вернут продукты питания на столы кубинцев.
Во-вторых, хотя назначение преемника, очень давно разработанное братьями Кастро, обладает преимуществом стабильности и предсказуемости, Рауль не сможет заменить старую гвардию более молодыми лидерами (его преемнику в командовании вооружёнными силами 72 года, а его вице-президенту – 77). Это бы усилило того, кого бы он назначил, когда Рауль, которому сейчас 76 лет, тоже оставит свои посты, и они с Фиделем, вероятно, не пришли к согласию по поводу того, кто должен стать следующим после него.
Стратегия Рауля заключается в следовании курсу, которым идут Вьетнам или Китай: рыночные экономические реформы при сохранении коммунистического режима без какого-либо движения к демократии или правам человека. Для тех в США, кто сделал правильный вывод о том, что полвека торгового эмбарго оказались контрпродуктивными, это является привлекательным полуответом, служащим оправданием сдержанности: однажды экономические реформы принесут политические изменения. Для латиноамериканских прагматиков, постоянно опасающихся кубинской «пятой колонны», это является поводом для замыкания круга: способствовать изменениям на Кубе, не заходя слишком далеко. А для некоторых европейских правительств это типичный способ не участвовать в проблемах, предоставив решение данной проблемы исключительно американцам.
Но вьетнамский или китайский путь неприемлем для Латинской Америки, добившейся значительных успехов в интеграции демократических принципов и прав человека в региональную юридическую систему, имеющей бóльшую ценность, чем национальный суверенитет или священный принцип невмешательства. После десятилетий переворотов, диктатуры, пыток и исчезновений людей Латинская Америка сегодня, хотя окончательно и не избавилась от данных бедствий, создала несколько защитных мер для их сдерживания.
Принять кубинское исключение было бы большим регрессом. Что остановит следующего диктатора и убийцу в Центральной Америке, если кубинцам будет дана свобода перемещения? Призывать к прагматизму для оправдания постоянных нарушений прав человека на Кубе лишь потому, что экономические реформы могут воспрепятствовать массовому оттоку населения в Мексику и Флориду, - не лучшая идея.
HOLIDAY SALE: PS for less than $0.7 per week
At a time when democracy is under threat, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided. Subscribe now and save $50 on a new subscription.
Subscribe Now
Мексика, похоже, всё больше поддаётся искушению вернуться к своему сотрудничеству с кубинскими властями, как это было в прошлом. Думается, что во время предстоящего визита в Гавану министр иностранных дел Мексики не встретится с местными диссидентами, нарушая традицию, установившуюся с 1993 г.
Существуют веские причины содействовать скорейшему возвращению Кубы в латиноамериканский демократический мир, не навязывая выборы в качестве первого шага или предварительного условия. В действительности, свободные и честные выборы и полное уважение прав человека могут придти лишь в конце пути – если данный конец чётко определить.
Неприемлемыми были бы две крайности: сделать немедленный переход к демократическому правлению предварительным условием нормализации отношений с США и возвращения в латиноамериканское сообщество или освободить Кубу от обязательства соблюдать демократические принципы и процедуры на том основании, что Куба, якобы, является какой-то особенной страной.
В 1953 г. Фидель Кастро в своей речи, которая стала, возможно, самой известной речью в политической истории Латинской Америки, заявил на суде, что история его простит. В действительности, история осудит или оценит его и почти 50 лет его нахождения у власти лишь тогда, когда появятся результаты: когда первоначальные достижения в здравоохранении, образовании и борьбе с неравенством будут оценены в соответствии с международными стандартами и с прозрачностью, которые являются нормой в остальных странах региона.
Лишь тогда мы узнаем, был ли хоть какой-то смысл в таком компромиссе, хотя для многих он был неприемлем: подлинная социальная справедливость и прогресс в обмен на авторитарный режим, международное изгнание и культурную пустыню.