СЕУЛ – Действительно ли руководитель Северной Кореи Ким Чен Ын принял стратегическое решение сдать свою ядерную программу, или же он просто затеял очередной раунд фальшивой дипломатии, притворяясь, что проведёт ядерное разоружение в обмен на материальные выгоды для своей обнищавшей страны?
Наверное, именно этот вопрос является ключевым накануне саммита между Кимом и президентом США Дональдом Трампом 12 июня в Сингапуре. Однако пока они не встретились, ответа на этот вопрос никто не знает, возможно, даже сам Ким.
Оптимисты склонны считать, что Ким искренне заявил о намерении провести ядерное разоружение. Они подчёркивают тот факт, что экономика КНДР фундаментально изменилась, с тех пор как Ким занял место своего отца, Ким Чен Ира, в 2011 году. Она стала более открытой: на внешнюю торговлю приходится почти половина ВВП страны. Это результат постепенного процесса перехода к рынку, начатого в середине 1990-х. Но вместе с открытостью приходит уязвимость, и именно этим объясняются активные дипломатические усилия Кима с целью предотвратить серьёзный сбой в экономике из-за сохраняющегося режима международных санкций.
В отличие от своего отца, 34-хлетний Ким активно выступает за рыночно-ориентированный рост экономики; возможно, он стремится подражать Дэн Сяопину, архитектору китайских реформ в конце 1970-х. Недавнее увольнение Кимом трёх высокопоставленных армейских офицеров, принадлежавших к старой гвардии, может служить намёком на его готовность предложить определённые важные уступки ради создания благоприятных дипломатических условий, которые помогут сосредоточиться на экономическом развитии. Остаётся лишь один ключевой вопрос: а готов ли Трамп поддержать сейчас КНДР Кима так же, как президент Ричард Никсон поддержал КНР Дэна.
Пессимисты, напротив, предупреждают, что не стоить верить в серьёзность Кима, заявляющего о ядерном разоружении. По их мнению, до сих пор нет доказательств, что Ким чем-то отличается от своего отца (и деда, Ким Ир Сена) в вопросах соблюдения международных соглашений. В частности, пессимисты настроены скептически по поводу перспектив полноценного сотрудничества КНДР по трём главным проблемам.
Во-первых, несмотря на заявления Кима, по-прежнему не ясно, согласен ли он на «полную, проверяемую и необратимую ликвидацию» (сокращённо CVID) ядерной программы Северной Кореи. Его обещание звучит как пожелание, в нём не хватает сути и рабочих деталей. Во-вторых, помня о плохой репутации Северной Кореи, пессимисты полагают, что Ким вряд ли разрешит проводить дотошные ядерные инспекции, которые являются критически важным компонентом CVID. Наконец, КНДР пока не выставила чётких условий своего ядерного разоружения. Её ранее заявленная официальная позиция – вывод войск США из Южной Кореи и разрыв военного альянса этих двух стран – сразу же ведёт в тупик.
Secure your copy of PS Quarterly: The Year Ahead 2025
Our annual flagship magazine, PS Quarterly: The Year Ahead 2025, has arrived. To gain digital access to all of the magazine’s content, and receive your print copy, subscribe to PS Digital Plus now.
Subscribe Now
Тем не менее, возможен путь к договорённости о ядерном разоружении, который удовлетворит как оптимистов, так и пессимистов. Но чтобы его найти, нужно сделать шаг назад и задуматься о самой фундаментальной причине дипломатических неудач на протяжении трёх последних десятилетий: высокий уровень взаимного недоверия вызвал у маленькой и слабой страны КНДР, находящейся в окружении крупных держав, паранойю по поводу своей безопасности. Для устранения этой проблемы США следует выбрать политические подходы, а не фокусироваться каждый раз на заключении узко определяемого соглашения о военной безопасности.
Например, администрация президента Джорджа Буша-старшего отклонила предложение КНДР установить дипломатические отношения в 1991-1992 годах, когда крах СССР усилил ощущение потери безопасности у Ким Ир Сена. А главной жалобой КНДР на заключённое в октябре 1994 года Рамочное соглашение в Женеве стало невыполнение США своего обещания улучшить политические отношения с Северной Кореей. Администрация Клинтона пыталась применить политические подходы в 2000 году, но это было слишком слабое усилие, предпринятое слишком поздно.
Первый саммит Трампа и Кима, наверное, не позволит решить разом все три главные проблемы, по которым позиции США и КНДР расходятся. Но это не означает, что данный саммит станет провалом. США впервые обратили внимание на фундаментальную причину северокорейской проблемы, а не на её симптомы. Именно поэтому выглядящее экспромтом решение Трампа встретиться с Кимом лично является очень значимым и продуктивным. И эта продуктивность возрастёт, если Трамп сумеет вселить в Кима уверенность, что он сам и его режим будут находиться в безопасности без ядерного оружия, а международное сообщество поможет ему сосредоточиться на задачах роста экономики.
Впрочем, Трамп поступит мудро, если оставит детали договорённостей о ядерном разоружении на усмотрение дипломатов, у которых намного больше опыта работы с КНДР. Одновременно ему нужно будет восстановить международную коалицию для сохранения эффективных экономических санкций, служащих самым мощным рычагом убеждения Кима в необходимости согласия на CVID. И здесь будет совершенно необходимо тесное сотрудничество с Китаем. Кроме того, ещё до завершения процесса полного ядерного разоружения (CVID) Америке следует вознаградить Северную Корею за критически важные уступки, например, за разрешение проводить дотошные инспекции всей ядерной программы страны международными инспекторами.
Конечно, нет гарантий, что всё это сработает. Но очевидно, что для успешного ядерного разоружения КНДР потребуется сочетание смелых политических решений (например, официальное прекращение Корейской войны, открытие представительств, смягчение некоторых экономических санкций) с реалистичным благоразумием.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
Though Donald Trump attracted more support than ever from working-class voters in the 2024 US presidential election, he has long embraced an agenda that benefits the wealthiest Americans above all. During his second term, however, Trump seems committed not just to serving America’s ultra-rich, but to letting them wield state power themselves.
The reputation of China's longest-serving premier has fared far better than that of the Maoist regime he faithfully served. Zhou's political survival skills enabled him to survive many purges, and even to steer Mao away from potential disasters, but he could not escape the Chairman's cruelty, even at the end of his life.
reflects on the complicated life and legacy of the renowned diplomat who was Mao Zedong’s dutiful lieutenant.
СЕУЛ – Действительно ли руководитель Северной Кореи Ким Чен Ын принял стратегическое решение сдать свою ядерную программу, или же он просто затеял очередной раунд фальшивой дипломатии, притворяясь, что проведёт ядерное разоружение в обмен на материальные выгоды для своей обнищавшей страны?
Наверное, именно этот вопрос является ключевым накануне саммита между Кимом и президентом США Дональдом Трампом 12 июня в Сингапуре. Однако пока они не встретились, ответа на этот вопрос никто не знает, возможно, даже сам Ким.
Оптимисты склонны считать, что Ким искренне заявил о намерении провести ядерное разоружение. Они подчёркивают тот факт, что экономика КНДР фундаментально изменилась, с тех пор как Ким занял место своего отца, Ким Чен Ира, в 2011 году. Она стала более открытой: на внешнюю торговлю приходится почти половина ВВП страны. Это результат постепенного процесса перехода к рынку, начатого в середине 1990-х. Но вместе с открытостью приходит уязвимость, и именно этим объясняются активные дипломатические усилия Кима с целью предотвратить серьёзный сбой в экономике из-за сохраняющегося режима международных санкций.
В отличие от своего отца, 34-хлетний Ким активно выступает за рыночно-ориентированный рост экономики; возможно, он стремится подражать Дэн Сяопину, архитектору китайских реформ в конце 1970-х. Недавнее увольнение Кимом трёх высокопоставленных армейских офицеров, принадлежавших к старой гвардии, может служить намёком на его готовность предложить определённые важные уступки ради создания благоприятных дипломатических условий, которые помогут сосредоточиться на экономическом развитии. Остаётся лишь один ключевой вопрос: а готов ли Трамп поддержать сейчас КНДР Кима так же, как президент Ричард Никсон поддержал КНР Дэна.
Пессимисты, напротив, предупреждают, что не стоить верить в серьёзность Кима, заявляющего о ядерном разоружении. По их мнению, до сих пор нет доказательств, что Ким чем-то отличается от своего отца (и деда, Ким Ир Сена) в вопросах соблюдения международных соглашений. В частности, пессимисты настроены скептически по поводу перспектив полноценного сотрудничества КНДР по трём главным проблемам.
Во-первых, несмотря на заявления Кима, по-прежнему не ясно, согласен ли он на «полную, проверяемую и необратимую ликвидацию» (сокращённо CVID) ядерной программы Северной Кореи. Его обещание звучит как пожелание, в нём не хватает сути и рабочих деталей. Во-вторых, помня о плохой репутации Северной Кореи, пессимисты полагают, что Ким вряд ли разрешит проводить дотошные ядерные инспекции, которые являются критически важным компонентом CVID. Наконец, КНДР пока не выставила чётких условий своего ядерного разоружения. Её ранее заявленная официальная позиция – вывод войск США из Южной Кореи и разрыв военного альянса этих двух стран – сразу же ведёт в тупик.
Secure your copy of PS Quarterly: The Year Ahead 2025
Our annual flagship magazine, PS Quarterly: The Year Ahead 2025, has arrived. To gain digital access to all of the magazine’s content, and receive your print copy, subscribe to PS Digital Plus now.
Subscribe Now
Тем не менее, возможен путь к договорённости о ядерном разоружении, который удовлетворит как оптимистов, так и пессимистов. Но чтобы его найти, нужно сделать шаг назад и задуматься о самой фундаментальной причине дипломатических неудач на протяжении трёх последних десятилетий: высокий уровень взаимного недоверия вызвал у маленькой и слабой страны КНДР, находящейся в окружении крупных держав, паранойю по поводу своей безопасности. Для устранения этой проблемы США следует выбрать политические подходы, а не фокусироваться каждый раз на заключении узко определяемого соглашения о военной безопасности.
Например, администрация президента Джорджа Буша-старшего отклонила предложение КНДР установить дипломатические отношения в 1991-1992 годах, когда крах СССР усилил ощущение потери безопасности у Ким Ир Сена. А главной жалобой КНДР на заключённое в октябре 1994 года Рамочное соглашение в Женеве стало невыполнение США своего обещания улучшить политические отношения с Северной Кореей. Администрация Клинтона пыталась применить политические подходы в 2000 году, но это было слишком слабое усилие, предпринятое слишком поздно.
Первый саммит Трампа и Кима, наверное, не позволит решить разом все три главные проблемы, по которым позиции США и КНДР расходятся. Но это не означает, что данный саммит станет провалом. США впервые обратили внимание на фундаментальную причину северокорейской проблемы, а не на её симптомы. Именно поэтому выглядящее экспромтом решение Трампа встретиться с Кимом лично является очень значимым и продуктивным. И эта продуктивность возрастёт, если Трамп сумеет вселить в Кима уверенность, что он сам и его режим будут находиться в безопасности без ядерного оружия, а международное сообщество поможет ему сосредоточиться на задачах роста экономики.
Впрочем, Трамп поступит мудро, если оставит детали договорённостей о ядерном разоружении на усмотрение дипломатов, у которых намного больше опыта работы с КНДР. Одновременно ему нужно будет восстановить международную коалицию для сохранения эффективных экономических санкций, служащих самым мощным рычагом убеждения Кима в необходимости согласия на CVID. И здесь будет совершенно необходимо тесное сотрудничество с Китаем. Кроме того, ещё до завершения процесса полного ядерного разоружения (CVID) Америке следует вознаградить Северную Корею за критически важные уступки, например, за разрешение проводить дотошные инспекции всей ядерной программы страны международными инспекторами.
Конечно, нет гарантий, что всё это сработает. Но очевидно, что для успешного ядерного разоружения КНДР потребуется сочетание смелых политических решений (например, официальное прекращение Корейской войны, открытие представительств, смягчение некоторых экономических санкций) с реалистичным благоразумием.