НЬЮ-ЙОРК – После того, как президент Джо Байден вышел из президентской гонки 2024 года, а главным кандидатом демократов стала вице-президент Камала Харрис, возник важный вопрос: а чем внешняя политика Харрис будет отличаться от политики Байдена?
Байден вошёл в Белый дом, будучи наиболее опытным и отлично знающим внешнюю политику президентом в новейшее время. Много лет он был членом сенатского комитета по международным отношениям, десятилетиями он играл важную роль в дискуссиях о национальной безопасности, а став вице-президентом в администрации Барака Обамы, он руководил ключевыми дипломатическими инициативами. В сравнении с ним внешнеполитическое резюме Харрис до её появления в Белом доме (прокурор, генеральный прокурор штата, впервые избранный сенатор) явно никакое.
Но четыре года на посту вице-президента превратились для неё в ускоренный курс по предмету «Международные отношения», и мало кто из демократов или республиканцев обладает такими знаниями. Она получает по утрам ежедневный информационный бюллетень для президента, участвует в большинстве встреч Байдена с посещающими США главами государств и правительств, присутствует в Ситуационной комнате, где принимаются важнейшие решения по вопросам национальной безопасности. Она уже посетила более 20 стран, встретилась с более чем 150 мировыми лидерами, а многие ключевые делегации возглавляла сама, включая последние три делегации на Мюнхенской конференции по безопасности.
Пандемия, вывод войск из Афганистана, вторжение России в Украину, усиление великодержавного соперничества с Китаем, новая война на Ближнем Востоке и бесчисленные кризисы меньшего масштаба – в ходе этих событий американские союзники и партнёры начали относиться к ней как к стабильному, способному лидеру. Даже если они не ценят её так же высоко, как Байдена, которого они знают уже десятки лет и к которому (во многих случаях) испытывают сильную симпатию, они однозначно считают её гораздо более компетентной и надёжной, чем Дональд Трамп.
Но как её мировоззрение и политические предпочтения отличаются от байденовских? Хотя у них много общего, есть также и значительные расхождения. Байден, которому сейчас 81 год, повзрослел в разгар Холодной войны, и это отразилось на его мировоззрении. Он твердо верит в «американскую исключительность» и видит международные отношения в чёрно-белых тонах, а именно как борьбу между демократией и авторитаризмом, при этом США всегда являются силой добра. Он также верит в политическую теорию «великого человека», согласно которой государственные деятели, подобные ему самому, способны изменить ход истории, выстраивая личные отношения и демонстрируя силу воли.
Напротив, 59-летняя Харрис выросла уже после Холодной войны, когда главной проблемой для американской гегемонии стала неспособность США отстаивать свои идеалы внутри страны и за рубежом. Как прокурор, она склонна судить о странах по их верности принципам верховенства закона и международным нормам, а не по характеру политической системы или лидеров. Признавая не только необходимость взаимодействия США с недемократическими странами, но и недостаток демократии в самой Америке, Харрис считает выбранный Байденом подход – «демократические страны против авторитарных» – упрощённым, лицемерным и нереалистичным.
Project Syndicate is returning to Climate Week NYC with an even more expansive program. Join us live on September 22 as we welcome speakers from around the world at our studio in Manhattan to address critical dimensions of the climate debate.
Register Now
Хотя Харрис согласна с Байденом, что Америка в целом является силой добра, она опасается непредвиденных последствий и предпочитает многосторонние подходы, а не одностороннее вмешательство. Она также верит, что лидировать силой примера – это самый эффективный способ демонстрации американской силы в более конкурентном и многополярном мире, в котором США остаются мировым гегемоном, но не имеют возможности, желания и легитимности диктовать так же, как раньше.
Эта разница в мировоззрении по-разному проявляется на разных направлениях. По вопросу Китая ничего не меняется. В августе советник по национальной безопасности США Джейк Салливан открыто заверил в этом председателя КНР Си Цзиньпина во время одной из их редких встреч. Байден и Харрис полностью согласны, что надо взаимодействовать с Китаем везде, где возможно сотрудничество, но при этом активно соперничать (в тесной координации с союзниками) в сферах, связанных с национальной безопасностью. Здесь любые различия между ними будут, скорее всего, связаны лишь с акцентами или тактикой.
Например, будучи вице-президентом, Харрис потратила значительные усилия на укрепление отношений Америки со странами Индо-Тихоокеанского региона. Она четыре раза съездила в Азию и регулярно встречается с президентом Филиппин Фердинандом Маркосом-младшим. Для её администрация приоритетом будет укрепление альянсов, а не односторонние меры (в числе которых пошлины, экспортный контроль и санкции), и она будет активней, чем Байден, заниматься «поворотом к Азии».
Российско-украинская война – это другая история. Харрис и Байден сходятся в поддержке Украины, но по разным мотивам. Харрис смотрит на этот конфликт с правовой точки зрения и подчеркивает нарушение Россией суверенитета Украины, а Байден видит его сквозь призму морали – как борьбу демократии и авторитаризма. Столь фундаментальная разница в оценках может привести к политическим расхождениям в случае изменения обстоятельств. Харрис может согласиться на двусторонние договорённости о прекращении огня, но она с меньшей вероятностью, чем Байден (его личные отношения с президентом Украины Владимиром Зеленским можно назвать в лучшем случае прохладными), будет требовать от Украины участия в нежелательных переговорах, особенно когда украинская территория остаётся незаконно оккупированной.
В палестино-израильском вопросе наблюдаются наиболее значительные внешнеполитические разногласия между Байденом и его вице-президентом. Харрис более чутка к предполагаемым нарушениям Израилем международного права (совершаемым при пособничестве США) в секторе Газа и на Западном берегу реки Иордан. В целом она поддерживает палестинскую государственность активней, чем Байден, который номинально выступает за урегулирование на основе принципа двух государств, но при этом излишне потакает ультраправому премьер-министру Израиля Биньямину Нетаньяху.
Харрис, вероятно, тоже будет признавать Израиль важнейшим региональным партнёром США в сфере безопасности и гарантировать его защиту, но она будет оказывать большее давления на правительство страны, требуя соблюдения принципов верховенства закона. Этот новый подход к «особым отношениям» будет резко отличаться от подходов прежних администраций, но он сблизит политику США с политикой большинства американских союзников.
По мере приближения выборов потенциал Харрис в определении мировой политики в ближайшие четыре или восемь лет становится более понятным. Она часто согласна с Байденом, но её уникальное мировоззрение означает, что она по-другому будет лидировать на международной арене.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
New research on the importance of cross-border knowledge and technology spillovers suggests that government support alone cannot guarantee success in an industry. That is why Taiwan and South Korea's semiconductor industrial policies succeeded, while China's has not.
demonstrates that while subsidies can help, knowledge and technology transfers are crucial.
To secure a lasting peace, Ukraine’s allies must make Vladimir Putin understand that he cannot dictate the terms. Guaranteeing Ukraine’s security will require increased military support, a clear path to NATO membership, and international support for President Volodymyr Zelensky’s peace plan.
outline steps that global leaders can take to ensure a Ukrainian victory and deter future Russian aggression.
НЬЮ-ЙОРК – После того, как президент Джо Байден вышел из президентской гонки 2024 года, а главным кандидатом демократов стала вице-президент Камала Харрис, возник важный вопрос: а чем внешняя политика Харрис будет отличаться от политики Байдена?
Байден вошёл в Белый дом, будучи наиболее опытным и отлично знающим внешнюю политику президентом в новейшее время. Много лет он был членом сенатского комитета по международным отношениям, десятилетиями он играл важную роль в дискуссиях о национальной безопасности, а став вице-президентом в администрации Барака Обамы, он руководил ключевыми дипломатическими инициативами. В сравнении с ним внешнеполитическое резюме Харрис до её появления в Белом доме (прокурор, генеральный прокурор штата, впервые избранный сенатор) явно никакое.
Но четыре года на посту вице-президента превратились для неё в ускоренный курс по предмету «Международные отношения», и мало кто из демократов или республиканцев обладает такими знаниями. Она получает по утрам ежедневный информационный бюллетень для президента, участвует в большинстве встреч Байдена с посещающими США главами государств и правительств, присутствует в Ситуационной комнате, где принимаются важнейшие решения по вопросам национальной безопасности. Она уже посетила более 20 стран, встретилась с более чем 150 мировыми лидерами, а многие ключевые делегации возглавляла сама, включая последние три делегации на Мюнхенской конференции по безопасности.
Пандемия, вывод войск из Афганистана, вторжение России в Украину, усиление великодержавного соперничества с Китаем, новая война на Ближнем Востоке и бесчисленные кризисы меньшего масштаба – в ходе этих событий американские союзники и партнёры начали относиться к ней как к стабильному, способному лидеру. Даже если они не ценят её так же высоко, как Байдена, которого они знают уже десятки лет и к которому (во многих случаях) испытывают сильную симпатию, они однозначно считают её гораздо более компетентной и надёжной, чем Дональд Трамп.
Но как её мировоззрение и политические предпочтения отличаются от байденовских? Хотя у них много общего, есть также и значительные расхождения. Байден, которому сейчас 81 год, повзрослел в разгар Холодной войны, и это отразилось на его мировоззрении. Он твердо верит в «американскую исключительность» и видит международные отношения в чёрно-белых тонах, а именно как борьбу между демократией и авторитаризмом, при этом США всегда являются силой добра. Он также верит в политическую теорию «великого человека», согласно которой государственные деятели, подобные ему самому, способны изменить ход истории, выстраивая личные отношения и демонстрируя силу воли.
Напротив, 59-летняя Харрис выросла уже после Холодной войны, когда главной проблемой для американской гегемонии стала неспособность США отстаивать свои идеалы внутри страны и за рубежом. Как прокурор, она склонна судить о странах по их верности принципам верховенства закона и международным нормам, а не по характеру политической системы или лидеров. Признавая не только необходимость взаимодействия США с недемократическими странами, но и недостаток демократии в самой Америке, Харрис считает выбранный Байденом подход – «демократические страны против авторитарных» – упрощённым, лицемерным и нереалистичным.
PS Events: Climate Week NYC 2024
Project Syndicate is returning to Climate Week NYC with an even more expansive program. Join us live on September 22 as we welcome speakers from around the world at our studio in Manhattan to address critical dimensions of the climate debate.
Register Now
Хотя Харрис согласна с Байденом, что Америка в целом является силой добра, она опасается непредвиденных последствий и предпочитает многосторонние подходы, а не одностороннее вмешательство. Она также верит, что лидировать силой примера – это самый эффективный способ демонстрации американской силы в более конкурентном и многополярном мире, в котором США остаются мировым гегемоном, но не имеют возможности, желания и легитимности диктовать так же, как раньше.
Эта разница в мировоззрении по-разному проявляется на разных направлениях. По вопросу Китая ничего не меняется. В августе советник по национальной безопасности США Джейк Салливан открыто заверил в этом председателя КНР Си Цзиньпина во время одной из их редких встреч. Байден и Харрис полностью согласны, что надо взаимодействовать с Китаем везде, где возможно сотрудничество, но при этом активно соперничать (в тесной координации с союзниками) в сферах, связанных с национальной безопасностью. Здесь любые различия между ними будут, скорее всего, связаны лишь с акцентами или тактикой.
Например, будучи вице-президентом, Харрис потратила значительные усилия на укрепление отношений Америки со странами Индо-Тихоокеанского региона. Она четыре раза съездила в Азию и регулярно встречается с президентом Филиппин Фердинандом Маркосом-младшим. Для её администрация приоритетом будет укрепление альянсов, а не односторонние меры (в числе которых пошлины, экспортный контроль и санкции), и она будет активней, чем Байден, заниматься «поворотом к Азии».
Российско-украинская война – это другая история. Харрис и Байден сходятся в поддержке Украины, но по разным мотивам. Харрис смотрит на этот конфликт с правовой точки зрения и подчеркивает нарушение Россией суверенитета Украины, а Байден видит его сквозь призму морали – как борьбу демократии и авторитаризма. Столь фундаментальная разница в оценках может привести к политическим расхождениям в случае изменения обстоятельств. Харрис может согласиться на двусторонние договорённости о прекращении огня, но она с меньшей вероятностью, чем Байден (его личные отношения с президентом Украины Владимиром Зеленским можно назвать в лучшем случае прохладными), будет требовать от Украины участия в нежелательных переговорах, особенно когда украинская территория остаётся незаконно оккупированной.
В палестино-израильском вопросе наблюдаются наиболее значительные внешнеполитические разногласия между Байденом и его вице-президентом. Харрис более чутка к предполагаемым нарушениям Израилем международного права (совершаемым при пособничестве США) в секторе Газа и на Западном берегу реки Иордан. В целом она поддерживает палестинскую государственность активней, чем Байден, который номинально выступает за урегулирование на основе принципа двух государств, но при этом излишне потакает ультраправому премьер-министру Израиля Биньямину Нетаньяху.
Харрис, вероятно, тоже будет признавать Израиль важнейшим региональным партнёром США в сфере безопасности и гарантировать его защиту, но она будет оказывать большее давления на правительство страны, требуя соблюдения принципов верховенства закона. Этот новый подход к «особым отношениям» будет резко отличаться от подходов прежних администраций, но он сблизит политику США с политикой большинства американских союзников.
По мере приближения выборов потенциал Харрис в определении мировой политики в ближайшие четыре или восемь лет становится более понятным. Она часто согласна с Байденом, но её уникальное мировоззрение означает, что она по-другому будет лидировать на международной арене.