ФЛОРЕНЦИЯ – Прошло два месяца после всеобщих выборов в Италии 4 марта, но до сих пор не ясно, каким именно будет характер правительства, сформированного по их итогам. Как следствие, установилась некая странная расслабленность. Однако глупо рассчитывать на то, что страна, в которой антисистемные партии получили 55% голосов, будет и дальше вести себя так, будто ничего не случилось. Те, кого считают «варварами», уже больше не у ворот. Они внутри.
Популистское «Движение пяти звёзд», которое убедительно выиграло в Южной Италии, пообещало повысить расходы на государственные инвестиции и социальные пособия, а также отменить пенсионную реформу, проведённую несколько лет назад. Партия «Лига», победившая на севере страны, тоже обещает отменить пенсионную реформу, а, кроме того, снизить налоги; и она открыто обсуждает идею выхода Италии из еврозоны. Обе партии хотят развязать смирительную рубашку европейских бюджетных правил, хотя и разными способами. Как минимум одна из этих партий должна стать участником правительственной коалиции.
Экономические последствия могут быть очень серьёзными. Итальянские государственные финансы, с их соотношением госдолга к ВВП в размере 132%, находятся в шатком положении. Если рынки начнут сомневаться в их стабильности, ситуация быстро выйдет из-под контроля. Италия – слишком большая, чтобы Европейский стабилизационный механизм смог справиться с кризисом в этой стране так же, как это было сделано в Греции или Португалии. На выручку придётся прийти Европейскому центральному банку. А долг страны может быть в конечном итоге реструктурирован.
Тем самым, можно не сомневаться, что Евросоюз будет настаивать на бюджетной дисциплине. Вопрос в том, какую стратегию выберет Италия, чтобы решить свою бюджетную проблему. Вопреки общепринятым представлениям, большой госдолг Италии не является результатом безответственного дефицита госбюджета, по крайней мере, не в последние годы. На протяжении уже 20 лет, за исключением 2009 года, первичный баланс бюджета (без учёта процентных платежей) был профицитным. Ни одна другая страна еврозоны не может похвастаться таким результатом.
Причина проблемы с государственными финансами Италии в том, что она унаследовала избыточно высокий долг от эпохи 1980-х годов и не показывала существенного роста экономики уже два десятилетия. Реальный (с учётом инфляции) ВВП в 2017 году был на том же уровне, что и в 2003 году, а реальный подушевой ВВП – на уровне 1999 года. Со стагнирующим знаменателем сократить соотношение госдолга к ВВП очень трудно: наследие прошлого продолжает слишком тяжело давить на настоящее.
Мысленный эксперимент поможет лучше понять эту проблему Италии. Если бы после введения евро в 1999 году Франция вела такую же бюджетную политику, что и её южный сосед (то есть, если бы она год за годом показывала такой же первичный баланс бюджета), тогда её госдолг сегодня равнялся бы 45% ВВП, а не 97%. Разница между двумя странами не в том, что Франция была мудрой, а Италия – расточительной. Совсем наоборот. Причина, по которой Франция имеет сегодня значительно меньший долг, в том, что она унаследовала бюджет в лучшем состоянии, а её экономика росла быстрее.
Secure your copy of PS Quarterly: The Year Ahead 2025
Our annual flagship magazine, PS Quarterly: The Year Ahead 2025, is almost here. To gain digital access to all of the magazine’s content, and receive your print copy, subscribe to PS Premium now.
Subscribe Now
Вывод, следовательно, в том, что главным приоритетом Италии должно стать оживление роста экономики. Но этого нельзя будет сделать путём ослабления тормозов на расходах государства. Главная проблема с ростом экономики в Италии связана не с рыночным спросом, а с производством и предложением. Как подробно описано в недавней публикации Банка Италии, показатели производительности в стране являются по-настоящему ужасными: в течение двух последних десятилетий объёмы выпуска на каждого работника снижались на 0,1% ежегодно, в то время как в Испании они росли на 0,6%, в Германии – на 0,7%, а во Франции – на 0,8%. Более того, демографические перспективы выглядят просто пугающими: доля населения трудоспособного возраста сейчас находится на том же уровне, что и в конце 1980-х, а в предстоящие годы, следуя нынешней траектории, она будет ежегодно снижаться на 0,5-1%. Бремя выплаты госдолга ляжет на плечи меньшего количества рабочей силы, которая станет ещё меньше, если будет снижен пенсионный возраст.
Повышение производительности является, тем самым, абсолютным императивом. На бумаге рецепт успеха выглядит простым: экономическая политика должны быть нацелена на сокращение разрыва между крупными компаниями, чьи показатели соответствуют показателям немецких и французских компаний, и мелкими фирмами, чья производительность в два раза ниже. Маленькие компании везде демонстрируют меньшую производительность, чем крупные фирмы (в конце концов, рост компаний является результатом конкурентного отбора), но особенность Италии в том, что такие компании здесь являются не просто намного менее эффективными, но и намного более многочисленными. На каждого инновационного чемпиона, продающего современные товары на глобальном рынке, приходится масса плохо управляемых компаний с менее чем десятью работниками, которые работают только для местного рынка. И именно такая высокая степень фрагментации объясняет плохие совокупные показатели Италии.
Два преподающих в США итальянских экономиста, Бруно Пеллегрино и Луиджи Зингалес, провели расследование причин этой специфической ситуации. Они пришли к выводу, что в наблюдаемых показателях производительности нельзя винить ни отраслевое развитие, ни кредитные ограничения, ни регулирование рынка труда. Вместо этого, они делают акцент на семейном характере управления маленькими фирмами и их склонности отбирать и вознаграждать людей, исходя из лояльности, а не реальных достоинств. Как они пишут, семейственность и кумовство являются главными причинами итальянской болезни.
Их выводы имеют прямое значение для предстоящих дискуссий между будущим итальянским правительством и его европейскими партнёрами. Последним было бы весьма полезно делать акцент на необходимости мер по повышению темпов роста экономики и производительности, а не просто на соблюдения бюджетных параметров. Кроме того, им следует сосредоточить внимание на наиболее важных реформах, а не на длинном списке пожеланий со стандартными рецептами.
Трудно оценить, насколько итальянское правительство, которое возникнет по итогам ведущихся переговоров, будет готово на всё это отреагировать. У любых политических партий есть свои клиенты, о которых надо заботиться, и даже бунтарские партии не являются исключением. Они вполне могут не захотеть принимать те горькие лекарства, в которых нуждается Италия. Но им следует понять, что – несмотря на свою популярность – необеспеченные ресурсами предложения по перераспределению финансовых средств, в конечном итоге, окажутся неэффективными, тем более, если они решительно не займутся проблемой производительности в стране. Политические встряски иногда предоставляют уникальную возможность для решения казалось бы нерешимых проблем. Шанс такого развития события, возможно, очень мал, но его нельзя игнорировать. После политической встряски Италия теперь нуждается и в экономической.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
Over time, as American democracy has increasingly fallen short of delivering on its core promises, the Democratic Party has contributed to the problem by catering to a narrow, privileged elite. To restore its own prospects and America’s signature form of governance, it must return to its working-class roots.
is not surprised that so many voters ignored warnings about the threat Donald Trump poses to US institutions.
Enrique Krauze
considers the responsibility of the state to guarantee freedom, heralds the demise of Mexico’s democracy, highlights flaws in higher-education systems, and more.
ФЛОРЕНЦИЯ – Прошло два месяца после всеобщих выборов в Италии 4 марта, но до сих пор не ясно, каким именно будет характер правительства, сформированного по их итогам. Как следствие, установилась некая странная расслабленность. Однако глупо рассчитывать на то, что страна, в которой антисистемные партии получили 55% голосов, будет и дальше вести себя так, будто ничего не случилось. Те, кого считают «варварами», уже больше не у ворот. Они внутри.
Популистское «Движение пяти звёзд», которое убедительно выиграло в Южной Италии, пообещало повысить расходы на государственные инвестиции и социальные пособия, а также отменить пенсионную реформу, проведённую несколько лет назад. Партия «Лига», победившая на севере страны, тоже обещает отменить пенсионную реформу, а, кроме того, снизить налоги; и она открыто обсуждает идею выхода Италии из еврозоны. Обе партии хотят развязать смирительную рубашку европейских бюджетных правил, хотя и разными способами. Как минимум одна из этих партий должна стать участником правительственной коалиции.
Экономические последствия могут быть очень серьёзными. Итальянские государственные финансы, с их соотношением госдолга к ВВП в размере 132%, находятся в шатком положении. Если рынки начнут сомневаться в их стабильности, ситуация быстро выйдет из-под контроля. Италия – слишком большая, чтобы Европейский стабилизационный механизм смог справиться с кризисом в этой стране так же, как это было сделано в Греции или Португалии. На выручку придётся прийти Европейскому центральному банку. А долг страны может быть в конечном итоге реструктурирован.
Тем самым, можно не сомневаться, что Евросоюз будет настаивать на бюджетной дисциплине. Вопрос в том, какую стратегию выберет Италия, чтобы решить свою бюджетную проблему. Вопреки общепринятым представлениям, большой госдолг Италии не является результатом безответственного дефицита госбюджета, по крайней мере, не в последние годы. На протяжении уже 20 лет, за исключением 2009 года, первичный баланс бюджета (без учёта процентных платежей) был профицитным. Ни одна другая страна еврозоны не может похвастаться таким результатом.
Причина проблемы с государственными финансами Италии в том, что она унаследовала избыточно высокий долг от эпохи 1980-х годов и не показывала существенного роста экономики уже два десятилетия. Реальный (с учётом инфляции) ВВП в 2017 году был на том же уровне, что и в 2003 году, а реальный подушевой ВВП – на уровне 1999 года. Со стагнирующим знаменателем сократить соотношение госдолга к ВВП очень трудно: наследие прошлого продолжает слишком тяжело давить на настоящее.
Мысленный эксперимент поможет лучше понять эту проблему Италии. Если бы после введения евро в 1999 году Франция вела такую же бюджетную политику, что и её южный сосед (то есть, если бы она год за годом показывала такой же первичный баланс бюджета), тогда её госдолг сегодня равнялся бы 45% ВВП, а не 97%. Разница между двумя странами не в том, что Франция была мудрой, а Италия – расточительной. Совсем наоборот. Причина, по которой Франция имеет сегодня значительно меньший долг, в том, что она унаследовала бюджет в лучшем состоянии, а её экономика росла быстрее.
Secure your copy of PS Quarterly: The Year Ahead 2025
Our annual flagship magazine, PS Quarterly: The Year Ahead 2025, is almost here. To gain digital access to all of the magazine’s content, and receive your print copy, subscribe to PS Premium now.
Subscribe Now
Вывод, следовательно, в том, что главным приоритетом Италии должно стать оживление роста экономики. Но этого нельзя будет сделать путём ослабления тормозов на расходах государства. Главная проблема с ростом экономики в Италии связана не с рыночным спросом, а с производством и предложением. Как подробно описано в недавней публикации Банка Италии, показатели производительности в стране являются по-настоящему ужасными: в течение двух последних десятилетий объёмы выпуска на каждого работника снижались на 0,1% ежегодно, в то время как в Испании они росли на 0,6%, в Германии – на 0,7%, а во Франции – на 0,8%. Более того, демографические перспективы выглядят просто пугающими: доля населения трудоспособного возраста сейчас находится на том же уровне, что и в конце 1980-х, а в предстоящие годы, следуя нынешней траектории, она будет ежегодно снижаться на 0,5-1%. Бремя выплаты госдолга ляжет на плечи меньшего количества рабочей силы, которая станет ещё меньше, если будет снижен пенсионный возраст.
Повышение производительности является, тем самым, абсолютным императивом. На бумаге рецепт успеха выглядит простым: экономическая политика должны быть нацелена на сокращение разрыва между крупными компаниями, чьи показатели соответствуют показателям немецких и французских компаний, и мелкими фирмами, чья производительность в два раза ниже. Маленькие компании везде демонстрируют меньшую производительность, чем крупные фирмы (в конце концов, рост компаний является результатом конкурентного отбора), но особенность Италии в том, что такие компании здесь являются не просто намного менее эффективными, но и намного более многочисленными. На каждого инновационного чемпиона, продающего современные товары на глобальном рынке, приходится масса плохо управляемых компаний с менее чем десятью работниками, которые работают только для местного рынка. И именно такая высокая степень фрагментации объясняет плохие совокупные показатели Италии.
Два преподающих в США итальянских экономиста, Бруно Пеллегрино и Луиджи Зингалес, провели расследование причин этой специфической ситуации. Они пришли к выводу, что в наблюдаемых показателях производительности нельзя винить ни отраслевое развитие, ни кредитные ограничения, ни регулирование рынка труда. Вместо этого, они делают акцент на семейном характере управления маленькими фирмами и их склонности отбирать и вознаграждать людей, исходя из лояльности, а не реальных достоинств. Как они пишут, семейственность и кумовство являются главными причинами итальянской болезни.
Их выводы имеют прямое значение для предстоящих дискуссий между будущим итальянским правительством и его европейскими партнёрами. Последним было бы весьма полезно делать акцент на необходимости мер по повышению темпов роста экономики и производительности, а не просто на соблюдения бюджетных параметров. Кроме того, им следует сосредоточить внимание на наиболее важных реформах, а не на длинном списке пожеланий со стандартными рецептами.
Трудно оценить, насколько итальянское правительство, которое возникнет по итогам ведущихся переговоров, будет готово на всё это отреагировать. У любых политических партий есть свои клиенты, о которых надо заботиться, и даже бунтарские партии не являются исключением. Они вполне могут не захотеть принимать те горькие лекарства, в которых нуждается Италия. Но им следует понять, что – несмотря на свою популярность – необеспеченные ресурсами предложения по перераспределению финансовых средств, в конечном итоге, окажутся неэффективными, тем более, если они решительно не займутся проблемой производительности в стране. Политические встряски иногда предоставляют уникальную возможность для решения казалось бы нерешимых проблем. Шанс такого развития события, возможно, очень мал, но его нельзя игнорировать. После политической встряски Италия теперь нуждается и в экономической.