КАНБЕРРА – Камбоджийскому правительству сходит с рук убийство. Нет, не геноцид, подобный развязанному «красными кхмерами» в 1970-х. И не в том масштабе, как это происходило в Сирии или – в последнее время – Украине, Венесуэле, Таиланде и Бангладеш. Но тем не менее это убийство – по гражданам Камбоджи ведут прицельный огонь силы безопасности их страны.
3 января пятеро рабочих швейных предприятий были застрелены в Пномпене во время мирной демонстрации с требованиями повышения зарплаты до прожиточного минимума. Многие другие получили тяжелые огнестрельные ранения или были избиты. Более 20 человек было задержано без суда. Это случилось после убийств мирных демонстрантов, протестовавших против итогов прошлогодних выборов, – прошедших с серьезными нарушениями, – на которых в очередной раз победила возглавляемая премьер-министром Хун Сеном Народная партия Камбоджи, которая доминирует в политической жизни страны вот уже более трех десятилетий.
Недавние убийства повторяют шаблон политического насилия, повторявшегося слишком часто в критические моменты истории Камбоджи – даже после Парижских мирных соглашений 1991 года, направленных на установление не только мира, но и демократии, а также обеспечение защиты прав человека для многострадального народа страны. Ни одна страна в мире не заслуживала этих прав в большей степени, чем Камбоджа, страдавшая в течение двух десятилетий: сначала от массированных американских бомбардировок, потом от гражданской войны, геноцида при режиме «красных кхмеров», вьетнамской оккупации и снова от гражданской войны – событий, унесших около двух миллионов жизней.
Были большие надежды на то, что Камбоджа стала на путь преобразований благодаря успешной реализации мирного плана ООН, последующей масштабной миротворческой операции и удивительно мирно прошедшим выборам в 1993 году (во всем этом Австралия играла ведущую роль в период, когда я был министром иностранных дел).
В некоторых отношениях эти надежды оправдались. «Красные кхмеры» действительно исчезли, а с ними и затяжная угроза возобновления гражданской войны. Экономика Камбоджи – в последние годы получающая сильную поддержку и инвестиционные вливания со стороны Китая – стабильно растет (хотя и отстает от большинства соседей по региону, и опасения, вызванные коррупцией и политической нестабильностью, не дают ей в полной мере реализовать свой потенциал).
Но послужной список Камбоджи по части демократии и прав человека в период после Парижских мирных соглашений хорошим не назовешь. Во время марша оппозиции в марте 1997 года, возглавляемого Самом Раинси, гранатой было убито 16 человек и ранено более сотни. В июле того же года, после сложного периода совместного правления с роялистской партией принца Нородома Ранарита, Хун Сен устроил кровавый переворот, во время которого его противников изгоняли, арестовывали, пытали, а в некоторых случаях и казнили.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Ни один из этих эпизодов не вызвал особой реакции в мире. Хун Сен до сих пор обладает достаточным политическим капиталом благодаря тому, что в свое время боролся с «красными кхмерами» и содействовал мирному процессу, тогда как как Сама Раинси считают политиком с серьезными недостатками, а руководство роялистов – беспомощными. «Усталость» политических лидеров от Камбоджи также сыграла свою роль. Когда-то мне хотелось верить, что это временное явление, и таких, как я, было слишком много.
С тех пор, сохраняя видимость демократии, Хун Сен управлял страной практически как автократ, обращая мало внимания на свободу слова и ассоциаций – и прибегая к насилию и репрессиям всякий раз, когда он считал это необходимым для удержания своего положения и положения своей партии.
Все это сопровождалось высочайшим уровнем коррупции, в результате чего Камбоджа получила 160-е место из 175 в рейтинге стран, составленном Transparency International. Рассказывают, – и это похоже на правду, хотя и невозможно проверить, – что 20 или более близких соратников Хун Сена сколотили капитал в размере более 1 миллиарда долларов каждый за счет присвоения государственной собственности, нелегальной экономической деятельности и фаворитизма в распределении государственных заказов и контрактов. Имеет место также политическое кумовство на грани пародии – по данным одного из недавних подсчетов, в составе правительства сейчас насчитывается 244 министра и государственных секретаря.
Слишком уж долго Хун Сену и его коллегам сходило с рук насилие, нарушения прав человека, коррупция, а также манипуляция СМИ и выборами – никто не бросил ему серьезного вызова ни изнутри, ни извне. Но ситуация начинает меняться. Новая, заслуживающая доверия оппозиционная партия – Камбоджийская партия национального спасения – возникла под руководством Сама Раинси (который сейчас больше напоминает национального лидера, чем политика, зацикленного на антивьетнамской риторике) и постепенно приобретает значительную поддержку у населения. Многие молодые избиратели, активно пользующиеся социальными сетями, выходят на улицы, требуя смены правительства.
Да и извне начинается некоторое давление, хотя его и недостаточно. Эд Ройс, председатель Комитета по иностранным делам Палаты представителей США, призвал Хун Сена подать в отставку, рядом парламентов были приняты осуждающие резолюции, и многие государства высказали те или иные критические замечания, когда несколько недель назад в Женеве Совет по правам человека ООН рассматривал положение с правами человека в Камбодже.
Но слишком многие из этих заявлений были выдержаны в слишком мягком тоне. Заявления Австралии не выпадали из общего ряда – мы из кожи лезли вон, чтобы только не задеть, и слишком стремились уравновесить критику похвалами. Официальные лица «выражают озабоченность» по поводу «недавнего непропорционального применения силы против протестующих», но «приветствуют заверения правительства о готовности провести избирательные реформы».
Новый министр иностранных дел Австралии, Джулия Бишоп, говорила – как часто говорят министры иностранных дел – о необходимости избегать непродуктивной «мегафонной дипломатии» и о том, чтобы «вовлекать, а не раздражать» своих партнеров. Но создается впечатление, что никакой здоровой критики не прозвучало при ее встрече с Хун Сеном за закрытыми дверями в Пномпене 22 февраля – даже несмотря на то, что хорошее отношение камбоджийцев к Австралии (не в последнюю очередь благодаря ее исторической роли в мирном процессе) гарантирует – к ее голосу непременно прислушались бы.
Иногда наиболее уместным приемом является тихая дипломатия, полагающаяся на искреннее вовлечение с целью существенного изменения поведения. Но когда государства ведут себя достаточно плохо в течение достаточно длительного времени, можно воспользоваться и громким мегафоном.
Я знаю Хун Сена и успешно работал с ним в прошлом. Я воздерживался от публичной резкой критики до сегодняшнего момента, поскольку считал, что и для него, и для его правительства не все еще потеряно. Но сейчас их поведение вышло за цивилизованные рамки. Политических лидеров Камбоджи пора поименно пристыдить, расследовать их деятельность и подвергнуть санкциям со стороны мирового сообщества.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
Recent demonstrations in Gaza have pushed not only for an end to the war, but also for an end to Hamas's rule, thus echoing Israel's own stated objectives. Yet the Israeli government, consumed by its own internal politics, has barely acknowledged this unprecedentedly positive development.
underscores the unprecedented nature of recent demonstrations in the war-ravaged enclave.
America's history is replete with episodes in which vigorous government action proved essential to achieving shared prosperity. With a lethal mutation of neoliberalism now destroying US state capacity, understanding what came before has never been more important.
urges the creation of public utilities to accelerate decarbonization and improve living standards.
КАНБЕРРА – Камбоджийскому правительству сходит с рук убийство. Нет, не геноцид, подобный развязанному «красными кхмерами» в 1970-х. И не в том масштабе, как это происходило в Сирии или – в последнее время – Украине, Венесуэле, Таиланде и Бангладеш. Но тем не менее это убийство – по гражданам Камбоджи ведут прицельный огонь силы безопасности их страны.
3 января пятеро рабочих швейных предприятий были застрелены в Пномпене во время мирной демонстрации с требованиями повышения зарплаты до прожиточного минимума. Многие другие получили тяжелые огнестрельные ранения или были избиты. Более 20 человек было задержано без суда. Это случилось после убийств мирных демонстрантов, протестовавших против итогов прошлогодних выборов, – прошедших с серьезными нарушениями, – на которых в очередной раз победила возглавляемая премьер-министром Хун Сеном Народная партия Камбоджи, которая доминирует в политической жизни страны вот уже более трех десятилетий.
Недавние убийства повторяют шаблон политического насилия, повторявшегося слишком часто в критические моменты истории Камбоджи – даже после Парижских мирных соглашений 1991 года, направленных на установление не только мира, но и демократии, а также обеспечение защиты прав человека для многострадального народа страны. Ни одна страна в мире не заслуживала этих прав в большей степени, чем Камбоджа, страдавшая в течение двух десятилетий: сначала от массированных американских бомбардировок, потом от гражданской войны, геноцида при режиме «красных кхмеров», вьетнамской оккупации и снова от гражданской войны – событий, унесших около двух миллионов жизней.
Были большие надежды на то, что Камбоджа стала на путь преобразований благодаря успешной реализации мирного плана ООН, последующей масштабной миротворческой операции и удивительно мирно прошедшим выборам в 1993 году (во всем этом Австралия играла ведущую роль в период, когда я был министром иностранных дел).
В некоторых отношениях эти надежды оправдались. «Красные кхмеры» действительно исчезли, а с ними и затяжная угроза возобновления гражданской войны. Экономика Камбоджи – в последние годы получающая сильную поддержку и инвестиционные вливания со стороны Китая – стабильно растет (хотя и отстает от большинства соседей по региону, и опасения, вызванные коррупцией и политической нестабильностью, не дают ей в полной мере реализовать свой потенциал).
Но послужной список Камбоджи по части демократии и прав человека в период после Парижских мирных соглашений хорошим не назовешь. Во время марша оппозиции в марте 1997 года, возглавляемого Самом Раинси, гранатой было убито 16 человек и ранено более сотни. В июле того же года, после сложного периода совместного правления с роялистской партией принца Нородома Ранарита, Хун Сен устроил кровавый переворот, во время которого его противников изгоняли, арестовывали, пытали, а в некоторых случаях и казнили.
Introductory Offer: Save 30% on PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Ни один из этих эпизодов не вызвал особой реакции в мире. Хун Сен до сих пор обладает достаточным политическим капиталом благодаря тому, что в свое время боролся с «красными кхмерами» и содействовал мирному процессу, тогда как как Сама Раинси считают политиком с серьезными недостатками, а руководство роялистов – беспомощными. «Усталость» политических лидеров от Камбоджи также сыграла свою роль. Когда-то мне хотелось верить, что это временное явление, и таких, как я, было слишком много.
С тех пор, сохраняя видимость демократии, Хун Сен управлял страной практически как автократ, обращая мало внимания на свободу слова и ассоциаций – и прибегая к насилию и репрессиям всякий раз, когда он считал это необходимым для удержания своего положения и положения своей партии.
Все это сопровождалось высочайшим уровнем коррупции, в результате чего Камбоджа получила 160-е место из 175 в рейтинге стран, составленном Transparency International. Рассказывают, – и это похоже на правду, хотя и невозможно проверить, – что 20 или более близких соратников Хун Сена сколотили капитал в размере более 1 миллиарда долларов каждый за счет присвоения государственной собственности, нелегальной экономической деятельности и фаворитизма в распределении государственных заказов и контрактов. Имеет место также политическое кумовство на грани пародии – по данным одного из недавних подсчетов, в составе правительства сейчас насчитывается 244 министра и государственных секретаря.
Слишком уж долго Хун Сену и его коллегам сходило с рук насилие, нарушения прав человека, коррупция, а также манипуляция СМИ и выборами – никто не бросил ему серьезного вызова ни изнутри, ни извне. Но ситуация начинает меняться. Новая, заслуживающая доверия оппозиционная партия – Камбоджийская партия национального спасения – возникла под руководством Сама Раинси (который сейчас больше напоминает национального лидера, чем политика, зацикленного на антивьетнамской риторике) и постепенно приобретает значительную поддержку у населения. Многие молодые избиратели, активно пользующиеся социальными сетями, выходят на улицы, требуя смены правительства.
Да и извне начинается некоторое давление, хотя его и недостаточно. Эд Ройс, председатель Комитета по иностранным делам Палаты представителей США, призвал Хун Сена подать в отставку, рядом парламентов были приняты осуждающие резолюции, и многие государства высказали те или иные критические замечания, когда несколько недель назад в Женеве Совет по правам человека ООН рассматривал положение с правами человека в Камбодже.
Но слишком многие из этих заявлений были выдержаны в слишком мягком тоне. Заявления Австралии не выпадали из общего ряда – мы из кожи лезли вон, чтобы только не задеть, и слишком стремились уравновесить критику похвалами. Официальные лица «выражают озабоченность» по поводу «недавнего непропорционального применения силы против протестующих», но «приветствуют заверения правительства о готовности провести избирательные реформы».
Новый министр иностранных дел Австралии, Джулия Бишоп, говорила – как часто говорят министры иностранных дел – о необходимости избегать непродуктивной «мегафонной дипломатии» и о том, чтобы «вовлекать, а не раздражать» своих партнеров. Но создается впечатление, что никакой здоровой критики не прозвучало при ее встрече с Хун Сеном за закрытыми дверями в Пномпене 22 февраля – даже несмотря на то, что хорошее отношение камбоджийцев к Австралии (не в последнюю очередь благодаря ее исторической роли в мирном процессе) гарантирует – к ее голосу непременно прислушались бы.
Иногда наиболее уместным приемом является тихая дипломатия, полагающаяся на искреннее вовлечение с целью существенного изменения поведения. Но когда государства ведут себя достаточно плохо в течение достаточно длительного времени, можно воспользоваться и громким мегафоном.
Я знаю Хун Сена и успешно работал с ним в прошлом. Я воздерживался от публичной резкой критики до сегодняшнего момента, поскольку считал, что и для него, и для его правительства не все еще потеряно. Но сейчас их поведение вышло за цивилизованные рамки. Политических лидеров Камбоджи пора поименно пристыдить, расследовать их деятельность и подвергнуть санкциям со стороны мирового сообщества.