ПАРИЖ/СТЭНФОРД – Аджай Банга, недавно назначенный президентом Всемирного банка, приступает к работе в поворотный момент. Суровые последствия пандемии Covid-19 остановили прогресс в развивающихся странах и погрузили в крайнюю нищету 124 миллиона человек. Тем временем полномасштабное вторжение России в Украину, усугубившее инфляцию и американо-китайские противоречия, грозит спровоцировать дальнейший рост волатильности. И поэтому, согласно прогнозам Всемирного банка, к 2024 году экономическая активность в развивающихся странах не вернётся на допандемический уровень.
Страны с низкими и средними доходами нуждаются в том, чтобы Всемирный банк возглавил глобальные усилия по сокращению крайней нищеты и повышению уровня жизни. Помогая этим странам снижать долговое бремя и бороться с изменением климата, Банк мог бы также помочь им улучшить качество воздуха и воды, расширить доступ к энергии из чистых источников, укрепить продовольственную безопасность.
Однако сейчас высок уровень скептицизма по поводу способности Банка помочь развивающимся странам справиться со стоящими перед ними проблемами. В недавней речи Банга заявил, что Всемирному банку нужны «новые подходы» к взаимодействию с развивающимся миром. Это, несомненно, верно, но любая обновлённая стратегия должна исходить из признания фундаментальной истины: Всемирный банк вряд ли будет иметь достаточно капиталов, чтобы профинансировать инвестиции, необходимые для решения колоссальных проблем в бедных странах. И поэтому Банк обязан мобилизовать все свои знания и связи (а также свой капитал) для стимулирования инвестиций, повышающих темпы экономического роста и занятости и одновременно содействующих зелёному переходу.
Это означает, что Банку нужно позиционироваться в качестве предпочтительного партнёра всех своих стейкхолдеров. Сотрудничая с властями развивающихся и развитых стран, с другими многосторонними банками развития, а также с частным сектором, Всемирный банк мог бы создавать стимулы для, как выразился Банга, «информированного принятия рисков». Такой подход позволил бы Всемирному банку использовать свои ограниченные ресурсы, чтобы подталкивать частных, государственных, двусторонних и многосторонних кредиторов к увеличению ежегодных инвестиций в устойчивое развитие: «от миллиардов к триллионам» долларов. Однако сначала Банга обязан привести свою организацию к полной прозрачности.
Создание прозрачности начинается с признания очевидного. Долговой кризис, в который сейчас погружаются развивающиеся страны, усугубила пандемия, но ещё задолго до пандемии эти страны находились на опасном пути. Нынешние долговые затруднения стали результатом действий заёмщиков и кредиторов (в том числе Всемирного банка), которые поддерживали проекты с низкой рентабельностью, не способные покрыть все издержки. Для предотвращения будущих долговых кризисов многосторонние институты должны прекратить финансирование экономически неустойчивых проектов.
Хотя технические дискуссии о том, как привлечь дополнительное финансирование, крайне важны, они не должны отвлекать Банк от жизненно важной задачи сотрудничества с властями развивающихся стран. Будет намного полезней выявлять такие направления будущих инвестиций, которые помогут повысить темпы экономического роста и ускорить энергопереход.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Первый шаг к повышению эффективности Всемирного банка уже был сделан партнёрами Банка в ходе недавнего «Саммита за новый глобальный финансовый пакт» в Париже. В бедных странах примерно 1,2 млрд человек не имеют доступа к электроэнергии, а ещё миллиард человек живут в более чем километре от круглогодичных стационарных дорог, и поэтому инвестиции в инфраструктуру помогли бы устойчивому росту экономики, сокращению долга и смягчению последствий изменения климата. Поскольку к 2030 году в развивающихся странах, как ожидается, два миллиарда человек мигрируют из сельских районов в городские, в этих государствах критически важно строить безопасные для климата электростанции, автомобильные и железные дороги.
Технические команды Банка (в тесном сотрудничестве с другими многосторонними кредиторами) должны проводить оценку объёмов дополнительного выпуска, которые способен произвести каждый доллар, вложенный в подобные проекты. К примеру, в проекте, где каждый доллар инвестиций увеличивает ВВП на 30 центов, рентабельность составляет 30%. Такой проект будет экономически целесообразным, если стоимость заимствований окажется ниже 30%.
Если Банк будет всё чаще оценивать проектные предложения партнёров, исходя из их ожидаемой рентабельности, он, скорее всего, столкнётся с негативной оценкой климатических проектов, чьи выгоды невозможно отразить лишь в объёмах ВВП. Хотя в процессе оценки Банк должен делать акцент на том, что многие климатические проекты способны обеспечивать высокий уровень рентабельности, важно понимать, что существуют убедительные причины для инвестиций в проекты, которые могут не приносить краткосрочных экономических выгод. Для уменьшения рисков, связанных с устойчивостью долга, экономические и неэкономические инвестиции необходимо тщательно сбалансировать.
Для этого Банку следует использовать двухуровневый процесс оценки. Первый уровень мог бы включать проекты, одобряемые исключительно на основе их прогнозируемой рентабельности, а второй – проекты, чьи ожидаемые экологические выгоды перевешивают их стоимость. Проекты, одобренные на основе их экономических достоинств, в дальнейшем можно разделить на две группы: проекты с высокой доходностью, способные привлечь финансирование частного сектора, и проекты с низкой доходностью, которые требуют льготного финансирования.
Как отметил недавно один из авторов этой статьи (Генри), Всемирный банк обладает финансовыми и человеческими ресурсами, позволяющими внедрить инвестиционные подходы с опорой на данные. Однако для успеха он обязан проводить оценку ожидаемой рентабельности будущих проектов, гарантировать независимую проверку и контроль этих оценок, публиковать эту информацию в свободном доступе для правительств, инвесторов и публики в целом. Публикация этих данных позволила бы правительствам – находить инфраструктурные проекты с наибольшим потенциалом повышения темпов экономического роста, частным инвесторам – принимать информированные финансовые решения, а группам гражданского общества – требовать от руководства ответственности.
Культивируя культуру прозрачности в том, что касается издержек и выгод инвестиций Всемирного банка, Банга смог бы повысить доверие к нему, что, в свою очередь, помогло бы подтолкнуть акционеров Банка к рассмотрению возможности увеличения его капитала, в то время как взаимодействие с частным сектором и другими институтами развития создавало бы необходимые масштабы и стимулы к действиям.
Да, изменить культуру Всемирного банка будет нелегко. Но множество людей в мире ждут именно таких действий и, скорее всего, они поддержат Бангу в превращении этого вялого учреждения в мощную силу, выступающую за справедливое и устойчивое будущее.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
Donald Trump and Elon Musk's reign of disruption is crippling research universities’ ability to serve as productive partners in innovation, thus threatening the very system that they purport to celebrate. The Chinese, who are increasingly becoming frontier innovators in their own right, will be forever grateful.
warns that the pillars of US dynamism and competitiveness are being systematically toppled.
US Treasury Secretary Scott Bessent’s defense of President Donald Trump’s trade tariffs as a step toward “rebalancing” the US economy misses the point. While some economies, like China and Germany, need to increase domestic spending, the US needs to increase national saving.
thinks US Treasury Secretary Scott Bessent is neglecting the need for spending cuts in major federal programs.
ПАРИЖ/СТЭНФОРД – Аджай Банга, недавно назначенный президентом Всемирного банка, приступает к работе в поворотный момент. Суровые последствия пандемии Covid-19 остановили прогресс в развивающихся странах и погрузили в крайнюю нищету 124 миллиона человек. Тем временем полномасштабное вторжение России в Украину, усугубившее инфляцию и американо-китайские противоречия, грозит спровоцировать дальнейший рост волатильности. И поэтому, согласно прогнозам Всемирного банка, к 2024 году экономическая активность в развивающихся странах не вернётся на допандемический уровень.
Страны с низкими и средними доходами нуждаются в том, чтобы Всемирный банк возглавил глобальные усилия по сокращению крайней нищеты и повышению уровня жизни. Помогая этим странам снижать долговое бремя и бороться с изменением климата, Банк мог бы также помочь им улучшить качество воздуха и воды, расширить доступ к энергии из чистых источников, укрепить продовольственную безопасность.
Однако сейчас высок уровень скептицизма по поводу способности Банка помочь развивающимся странам справиться со стоящими перед ними проблемами. В недавней речи Банга заявил, что Всемирному банку нужны «новые подходы» к взаимодействию с развивающимся миром. Это, несомненно, верно, но любая обновлённая стратегия должна исходить из признания фундаментальной истины: Всемирный банк вряд ли будет иметь достаточно капиталов, чтобы профинансировать инвестиции, необходимые для решения колоссальных проблем в бедных странах. И поэтому Банк обязан мобилизовать все свои знания и связи (а также свой капитал) для стимулирования инвестиций, повышающих темпы экономического роста и занятости и одновременно содействующих зелёному переходу.
Это означает, что Банку нужно позиционироваться в качестве предпочтительного партнёра всех своих стейкхолдеров. Сотрудничая с властями развивающихся и развитых стран, с другими многосторонними банками развития, а также с частным сектором, Всемирный банк мог бы создавать стимулы для, как выразился Банга, «информированного принятия рисков». Такой подход позволил бы Всемирному банку использовать свои ограниченные ресурсы, чтобы подталкивать частных, государственных, двусторонних и многосторонних кредиторов к увеличению ежегодных инвестиций в устойчивое развитие: «от миллиардов к триллионам» долларов. Однако сначала Банга обязан привести свою организацию к полной прозрачности.
Создание прозрачности начинается с признания очевидного. Долговой кризис, в который сейчас погружаются развивающиеся страны, усугубила пандемия, но ещё задолго до пандемии эти страны находились на опасном пути. Нынешние долговые затруднения стали результатом действий заёмщиков и кредиторов (в том числе Всемирного банка), которые поддерживали проекты с низкой рентабельностью, не способные покрыть все издержки. Для предотвращения будущих долговых кризисов многосторонние институты должны прекратить финансирование экономически неустойчивых проектов.
Хотя технические дискуссии о том, как привлечь дополнительное финансирование, крайне важны, они не должны отвлекать Банк от жизненно важной задачи сотрудничества с властями развивающихся стран. Будет намного полезней выявлять такие направления будущих инвестиций, которые помогут повысить темпы экономического роста и ускорить энергопереход.
Introductory Offer: Save 30% on PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Первый шаг к повышению эффективности Всемирного банка уже был сделан партнёрами Банка в ходе недавнего «Саммита за новый глобальный финансовый пакт» в Париже. В бедных странах примерно 1,2 млрд человек не имеют доступа к электроэнергии, а ещё миллиард человек живут в более чем километре от круглогодичных стационарных дорог, и поэтому инвестиции в инфраструктуру помогли бы устойчивому росту экономики, сокращению долга и смягчению последствий изменения климата. Поскольку к 2030 году в развивающихся странах, как ожидается, два миллиарда человек мигрируют из сельских районов в городские, в этих государствах критически важно строить безопасные для климата электростанции, автомобильные и железные дороги.
Технические команды Банка (в тесном сотрудничестве с другими многосторонними кредиторами) должны проводить оценку объёмов дополнительного выпуска, которые способен произвести каждый доллар, вложенный в подобные проекты. К примеру, в проекте, где каждый доллар инвестиций увеличивает ВВП на 30 центов, рентабельность составляет 30%. Такой проект будет экономически целесообразным, если стоимость заимствований окажется ниже 30%.
Если Банк будет всё чаще оценивать проектные предложения партнёров, исходя из их ожидаемой рентабельности, он, скорее всего, столкнётся с негативной оценкой климатических проектов, чьи выгоды невозможно отразить лишь в объёмах ВВП. Хотя в процессе оценки Банк должен делать акцент на том, что многие климатические проекты способны обеспечивать высокий уровень рентабельности, важно понимать, что существуют убедительные причины для инвестиций в проекты, которые могут не приносить краткосрочных экономических выгод. Для уменьшения рисков, связанных с устойчивостью долга, экономические и неэкономические инвестиции необходимо тщательно сбалансировать.
Для этого Банку следует использовать двухуровневый процесс оценки. Первый уровень мог бы включать проекты, одобряемые исключительно на основе их прогнозируемой рентабельности, а второй – проекты, чьи ожидаемые экологические выгоды перевешивают их стоимость. Проекты, одобренные на основе их экономических достоинств, в дальнейшем можно разделить на две группы: проекты с высокой доходностью, способные привлечь финансирование частного сектора, и проекты с низкой доходностью, которые требуют льготного финансирования.
Как отметил недавно один из авторов этой статьи (Генри), Всемирный банк обладает финансовыми и человеческими ресурсами, позволяющими внедрить инвестиционные подходы с опорой на данные. Однако для успеха он обязан проводить оценку ожидаемой рентабельности будущих проектов, гарантировать независимую проверку и контроль этих оценок, публиковать эту информацию в свободном доступе для правительств, инвесторов и публики в целом. Публикация этих данных позволила бы правительствам – находить инфраструктурные проекты с наибольшим потенциалом повышения темпов экономического роста, частным инвесторам – принимать информированные финансовые решения, а группам гражданского общества – требовать от руководства ответственности.
Культивируя культуру прозрачности в том, что касается издержек и выгод инвестиций Всемирного банка, Банга смог бы повысить доверие к нему, что, в свою очередь, помогло бы подтолкнуть акционеров Банка к рассмотрению возможности увеличения его капитала, в то время как взаимодействие с частным сектором и другими институтами развития создавало бы необходимые масштабы и стимулы к действиям.
Да, изменить культуру Всемирного банка будет нелегко. Но множество людей в мире ждут именно таких действий и, скорее всего, они поддержат Бангу в превращении этого вялого учреждения в мощную силу, выступающую за справедливое и устойчивое будущее.