КЕМБРИДЖ (США) – Десять лет спустя после мирового финансового кризиса правительства стран мира продолжают думать над тем, как наилучшим образом предотвратить новый крах экономики из-за банкротства банков. Две новые публикации – доклад министерства финансов США и исследование экономистов Федерального резерва – позволяют понять, к чему на сегодня мы пришли.
В докладе Минфина США рассматривает следующий вопрос: надо ли отменять введённый законом Додда-Франка процесс санации обанкротившихся мегабанков под управлением регулятора (Органа упорядоченной ликвидации, сокращённо OLA), заменив его исключительно судебным механизмом банкротства. Исследование министерства было проведено по поручению президента Дональда Трампа, отреагировавшего на давление со стороны нескольких лидеров республиканцев в Конгрессе (например, депутата от Техаса Джеба Хенсарлинга, возглавляющего комитет по финансовым услугам в Палате представителей), которые отстаивают замену регуляторов судами.
В итоге, Минфин, несмотря на восхваление достоинств использования обычного механизма банкротств в отношении рухнувших банков, отверг идею лишения регуляторов руководящих полномочий в процессах банковской реструктуризации. Хенсарлинг выразил глубокое разочарование данными выводами министерства; он и его коллеги продолжают настаивать на том, что закон Додда-Франка – это пример ненадлежащего государственного вмешательства, которое повышает риски предоставления финансовой помощи за счёт налогоплательщиков.
Однако, как признаёт Минфин, предложение устранить регуляторов – крайне проблематично. Реструктуризация банков во время кризиса требует планирования; хорошего знакомства с сильными и слабыми сторонами банка; знаний, позволяющих выбрать лучшее время для банкротства в условиях волатильности в экономике; и, наконец, возможности координировать действия с иностранными регуляторами. Суды не способны справиться с этими задачи (тем более, за то время, которое сейчас отводится на банкротство банка – 48 часов двух дней уикенда) без помощи регулятора в вопросах предварительного планирования, срочных консультаций и международной координации.
Кроме того, в ситуации, когда множество мегабанков тонут одновременно, суды, рассматривающие дела о банкротстве, не способны воспрепятствовать масштабному экономическому кризису, который может далее последовать. Они не подготовлены для выработки общенационального плана восстановления экономики. И их положение не позволяет им координировать действия с иностранными регуляторами.
Учитывая всё это, ликвидация механизма реструктуризации под управлением регулятора стала бы серьёзным шагом назад. Именно поэтому доклад Минфина является хорошей новостью, тем более что Палата представителей, не имея поддержки Минфина, теперь вполне может перестать требовать внесения этих изменений.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Однако вторая новая публикация, – подготовленная несколькими экономистами ФРС, – свидетельствует о том, что предстоит ещё много работы. Главный вывод доклада: планирование возможной реструктуризации пока что никак не отражается на рыночной стоимости банковских облигаций.
После кризиса были проведены исследования сотрудниками Международного валютного фонда и других организаций, в которых делался вывод, что банки нуждаются в значительном увеличении собственного капитала для покрытия возможных убытков. В 2009 году лишь пять центов из каждого доллара фондирования многих крупных банков обеспечивались собственным капиталом; остальное обеспечивалось долгами (депозиты, кредиты «овернайт», долгосрочные кредиты). В результате, если по итогам своих операций банк теряет, например, шесть центов на каждый доллар долга, некоторые кредиторы могут не получить выплаты в полном размере. Пытаясь избежать убытков, многие кредиторы будут вынуждены срочно изымать средства, что усилит давление на всю банковскую систему и потенциально спровоцирует бегство клиентов из банков.
Согласно исследованию МВФ, большинство банков могли бы эффективно справиться с кризисом, если бы из каждого доллара фондирования 15 центов обеспечивались их собственным капиталом. Но пока что у банков на каждый доллар фондирования лишь восемь или девять центов приходится на долю собственного капитала, несмотря на все требования по его увеличению со стороны регуляторов. Тем временем, крупнейшие банки призывают снизить даже это недостаточно оптимальное соотношение.
Регуляторы и банкиры пытаются найти общий язык, чтобы повысить стабильность. В дополнение к тем восьми центам собственного капитала, которые у них есть сейчас, банки стремятся обеспечить ещё восемь центов на каждый доллар в виде долга, который может быть конвертирован в собственный капитал за один уикенд. В таком сценарии пострадавший банк может покрыть больше убытков и остаться на плаву, что снизит стимулы кредиторов к бегству.
Однако тут имеется потенциальное препятствие. В соответствии с нынешним планом, некоторые кредиторы заранее назначаются источником покрытия убытков рухнувшего банка в случае нехватки его собственного капитала. Это означает, что долги, предоставляемые этими кредиторами, являются более рискованными и должны стоить банку дороже, чем долги, которые не будут подвергаться конвертации в его собственный капитал. Однако, как выяснили экономисты ФРС, на рынке подобная ситуация не наблюдается. Почему?
Первое возможное объяснение довольно оптимистично: финансовые рынки не считают, что в период обращения выпущенного долга может наступить новый финансовый кризис. Но действительно ли рынки верят в то, что шансы кризиса в ближайшее десятилетие равны нулю? К примеру, риски торговой войны или бюджетного кризиса (когда будет достигнут прогнозируемый дефицит в размере более триллиона долларов) – реальны, очевидны и учитываются волатильными фондовыми рынками.
Другая вероятность скорее нейтральна: рынки не делают разницы в оценках разных видов долга, потому что они просто не понимают, что данный план предполагает более жёсткий удар по одним кредиторам, в то время как другие окажутся в безопасности. Но это тоже маловероятно, потому что данный план хорошо известен в финансовых кругах, а рейтинговые агентства, подобные Moody’s, оценивают долг, который может пойти на покрытие убытков, как более рискованный, чем обычные банковские долги.
Третье объяснение более мрачное. Возможно, финансовые рынки понимают этот план, но (пока что) не считают его правдоподобным. Реструктуризация мегабанков в течение уикенда ещё ни разу не проводилась, а эксперты продолжают видеть в этом плане потенциальные трудности, которые будет нелегко преодолеть. Возможно, знающие инвесторы решили, что в конечном итоге банки и правительство не будут относиться к кредиторам, определённым в качестве источника покрытия убытков, как-то иначе, чем к остальным кредиторам. Или все пойдут ко дну, или все будут спасены.
Если причина действительно в этом, тогда ситуация печальна, особенно если вспомнить о том, сколько работы было проделано для разработки механизмов реструктуризации, как под руководством регуляторов, так и под руководством судов.
A serious legislative effort, supported by the Trump administration, is underway to reduce the level of scrutiny applied to banks that are on the verge of becoming systemically important. If congressional Republicans have their way, financial stability will be at greater risk than at any time since the 2008 crisis.
highlights congressional Republicans' recent efforts to weaken oversight of systemically important banks.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
Since Plato’s Republic 2,300 years ago, philosophers have understood the process by which demagogues come to power in free and fair elections, only to overthrow democracy and establish tyrannical rule. The process is straightforward, and we have now just watched it play out.
observes that philosophers since Plato have understood how tyrants come to power in free elections.
Despite being a criminal, a charlatan, and an aspiring dictator, Donald Trump has won not only the Electoral College, but also the popular vote – a feat he did not achieve in 2016 or 2020. A nihilistic voter base, profit-hungry business leaders, and craven Republican politicians are to blame.
points the finger at a nihilistic voter base, profit-hungry business leaders, and craven Republican politicians.
КЕМБРИДЖ (США) – Десять лет спустя после мирового финансового кризиса правительства стран мира продолжают думать над тем, как наилучшим образом предотвратить новый крах экономики из-за банкротства банков. Две новые публикации – доклад министерства финансов США и исследование экономистов Федерального резерва – позволяют понять, к чему на сегодня мы пришли.
В докладе Минфина США рассматривает следующий вопрос: надо ли отменять введённый законом Додда-Франка процесс санации обанкротившихся мегабанков под управлением регулятора (Органа упорядоченной ликвидации, сокращённо OLA), заменив его исключительно судебным механизмом банкротства. Исследование министерства было проведено по поручению президента Дональда Трампа, отреагировавшего на давление со стороны нескольких лидеров республиканцев в Конгрессе (например, депутата от Техаса Джеба Хенсарлинга, возглавляющего комитет по финансовым услугам в Палате представителей), которые отстаивают замену регуляторов судами.
В итоге, Минфин, несмотря на восхваление достоинств использования обычного механизма банкротств в отношении рухнувших банков, отверг идею лишения регуляторов руководящих полномочий в процессах банковской реструктуризации. Хенсарлинг выразил глубокое разочарование данными выводами министерства; он и его коллеги продолжают настаивать на том, что закон Додда-Франка – это пример ненадлежащего государственного вмешательства, которое повышает риски предоставления финансовой помощи за счёт налогоплательщиков.
Однако, как признаёт Минфин, предложение устранить регуляторов – крайне проблематично. Реструктуризация банков во время кризиса требует планирования; хорошего знакомства с сильными и слабыми сторонами банка; знаний, позволяющих выбрать лучшее время для банкротства в условиях волатильности в экономике; и, наконец, возможности координировать действия с иностранными регуляторами. Суды не способны справиться с этими задачи (тем более, за то время, которое сейчас отводится на банкротство банка – 48 часов двух дней уикенда) без помощи регулятора в вопросах предварительного планирования, срочных консультаций и международной координации.
Кроме того, в ситуации, когда множество мегабанков тонут одновременно, суды, рассматривающие дела о банкротстве, не способны воспрепятствовать масштабному экономическому кризису, который может далее последовать. Они не подготовлены для выработки общенационального плана восстановления экономики. И их положение не позволяет им координировать действия с иностранными регуляторами.
Учитывая всё это, ликвидация механизма реструктуризации под управлением регулятора стала бы серьёзным шагом назад. Именно поэтому доклад Минфина является хорошей новостью, тем более что Палата представителей, не имея поддержки Минфина, теперь вполне может перестать требовать внесения этих изменений.
Introductory Offer: Save 30% on PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Однако вторая новая публикация, – подготовленная несколькими экономистами ФРС, – свидетельствует о том, что предстоит ещё много работы. Главный вывод доклада: планирование возможной реструктуризации пока что никак не отражается на рыночной стоимости банковских облигаций.
После кризиса были проведены исследования сотрудниками Международного валютного фонда и других организаций, в которых делался вывод, что банки нуждаются в значительном увеличении собственного капитала для покрытия возможных убытков. В 2009 году лишь пять центов из каждого доллара фондирования многих крупных банков обеспечивались собственным капиталом; остальное обеспечивалось долгами (депозиты, кредиты «овернайт», долгосрочные кредиты). В результате, если по итогам своих операций банк теряет, например, шесть центов на каждый доллар долга, некоторые кредиторы могут не получить выплаты в полном размере. Пытаясь избежать убытков, многие кредиторы будут вынуждены срочно изымать средства, что усилит давление на всю банковскую систему и потенциально спровоцирует бегство клиентов из банков.
Согласно исследованию МВФ, большинство банков могли бы эффективно справиться с кризисом, если бы из каждого доллара фондирования 15 центов обеспечивались их собственным капиталом. Но пока что у банков на каждый доллар фондирования лишь восемь или девять центов приходится на долю собственного капитала, несмотря на все требования по его увеличению со стороны регуляторов. Тем временем, крупнейшие банки призывают снизить даже это недостаточно оптимальное соотношение.
Регуляторы и банкиры пытаются найти общий язык, чтобы повысить стабильность. В дополнение к тем восьми центам собственного капитала, которые у них есть сейчас, банки стремятся обеспечить ещё восемь центов на каждый доллар в виде долга, который может быть конвертирован в собственный капитал за один уикенд. В таком сценарии пострадавший банк может покрыть больше убытков и остаться на плаву, что снизит стимулы кредиторов к бегству.
Однако тут имеется потенциальное препятствие. В соответствии с нынешним планом, некоторые кредиторы заранее назначаются источником покрытия убытков рухнувшего банка в случае нехватки его собственного капитала. Это означает, что долги, предоставляемые этими кредиторами, являются более рискованными и должны стоить банку дороже, чем долги, которые не будут подвергаться конвертации в его собственный капитал. Однако, как выяснили экономисты ФРС, на рынке подобная ситуация не наблюдается. Почему?
Первое возможное объяснение довольно оптимистично: финансовые рынки не считают, что в период обращения выпущенного долга может наступить новый финансовый кризис. Но действительно ли рынки верят в то, что шансы кризиса в ближайшее десятилетие равны нулю? К примеру, риски торговой войны или бюджетного кризиса (когда будет достигнут прогнозируемый дефицит в размере более триллиона долларов) – реальны, очевидны и учитываются волатильными фондовыми рынками.
Другая вероятность скорее нейтральна: рынки не делают разницы в оценках разных видов долга, потому что они просто не понимают, что данный план предполагает более жёсткий удар по одним кредиторам, в то время как другие окажутся в безопасности. Но это тоже маловероятно, потому что данный план хорошо известен в финансовых кругах, а рейтинговые агентства, подобные Moody’s, оценивают долг, который может пойти на покрытие убытков, как более рискованный, чем обычные банковские долги.
Третье объяснение более мрачное. Возможно, финансовые рынки понимают этот план, но (пока что) не считают его правдоподобным. Реструктуризация мегабанков в течение уикенда ещё ни разу не проводилась, а эксперты продолжают видеть в этом плане потенциальные трудности, которые будет нелегко преодолеть. Возможно, знающие инвесторы решили, что в конечном итоге банки и правительство не будут относиться к кредиторам, определённым в качестве источника покрытия убытков, как-то иначе, чем к остальным кредиторам. Или все пойдут ко дну, или все будут спасены.
Если причина действительно в этом, тогда ситуация печальна, особенно если вспомнить о том, сколько работы было проделано для разработки механизмов реструктуризации, как под руководством регуляторов, так и под руководством судов.