ГААГА – Будь то на саммитах Организации Объединенных Наций по изменению климата или на одном из многочисленных форумах «зеленого роста», возобновляемые источники энергии и энергоэффективность считаются решением проблемы глобального потепления. Даже угольная промышленность приняла задачу по эффективности в Варшавских переговорах, которые состоялись до саммита COP19 ООН в ноябре прошлого года. Но когда мы обращаем более пристальный взгляд на мировую энергетическую систему, и обретаем более совершенное понимание проблемы выбросов, мы осознаем, что ископаемое топливо, скорее всего, все равно будет доминировать в этом столетии, а это означает, что улавливание и хранение углерода (CCS) вполне может быть критически важной технологией для смягчения климатического изменения.
Глобальное внимание к области эффективности и возобновляемых источников энергии связано с пониманием тождества Кая, которое разработал японский экономист Йоичи Кая в 1993 году. Кая подсчитал выбросы CO2 путем умножения общей численности населения по ВВП на душу населения, на эффективное использование энергии (использование энергии на единицу ВВП), и интенсивность углерода (CO2 на единицу энергии). Учитывая непрактичность закрепления поддержки в предложениях основанных на управлении населением или лимитах индивидуального богатства, эксперименты, которые используют тождество Кая как правило обходят эти первые два фактора, полагаясь на показатели энергоэффективности и интенсивности выбросов углерода в качестве наиболее важных факторов, определяющих общий объем выбросов.
Но эта удобная интерпретация не соответствует действительности. Дело в том, что скорость, с которой CO2 образуется в системе океан-атмосферы в несколько раз больше, чем скорость, с которой он возвращается на геологическое хранение с помощью таких процессов, как выветривание и осаждения в океан. В этом контексте, что действительно имеет значение – это общая сумма выпусков СО2 в течение долгого времени: факт, который Межправительственная группа экспертов по изменению климата признала в своем недавнем опубликованном Пятом докладе об оценке.
С времен начала промышленного переворота около 250 лет назад, примерно 575 миллиардов тонн ископаемого топлива и земельного фиксированного углерода - более двух триллионов тонн СО2 - были выпущены в атмосферу, что приводит к смещению глобального теплового баланса и вероятному 1°C увеличению температуры на поверхности Земли (медиан распределённых результатов). При нынешних темпах, триллион тонн углерода, или около 2 °C потепления, можно достигнуть уже в 2040 году.
Эта точка зрения не совпадает с преобладающими механизмами для измерения прогресса по снижению выбросов, которые ориентированы на конкретные ежегодные результаты. Хотя уменьшение годового потока выбросов до 2050г будет позитивным шагом, это не обязательно гарантирует успех в плане ограничения возможного роста глобальной температуры.
С точки зрения климата, повышение температуры с течением времени зависит более от размера базы ресурсов ископаемого топлива и эффективности экстракции при данной цене энергии. По мере увеличения эффективности цепочки поставок, повышается как и извлечение, так и использование ресурсов, что в конечном счете приводит к накоплению СО2 в атмосфере. Это означает, что эффективность может двигать, но не ограничивать увеличение выбросов.
На самом деле, со времен промышленной революции эффективность за счет инноваций фундаментально поменяла лишь несколько основных изобретений для преобразования энергии: двигатель внутреннего сгорания, электродвигатель, лампочку, газовую турбину, паровую машину, и, совсем недавно, электронную схему. Во всех этих случаях, результат повышения эффективности сопровождался увеличением в использовании энергии и выбросов - не в последнюю очередь потому, что оно улучшило доступ к базе ископаемых ресурсов.
Усилия стран в использовании возобновляемых источников энергии также являются неэффективными, учитывая, что энергия на базе перемещенного ископаемого топлива остается экономически привлекательной, а это означает, что она будет использоваться в другом месте или чуть позже. В случае быстро развивающихся экономик, таких как Китай, развертывание возобновляемых источников энергии не замены ископаемыми видами топлива. Вместо этого, возобновляемые источники энергии дополняют ограниченное снабжение топлива для обеспечения быстрого экономического роста. Короче говоря, полностью положиться на то, что использование возобновляемых источников энергии опережает рост на основе эффективности, и, что повышение эффективности приведет к снижению спроса, может быть глупой затеей.
Вместо этого политики должны принять новую климатическую действительность, которая сосредотачивается на ограничение совокупных выбросов. Это потребует, в первую очередь, осознание того, что в то время как новые энергетические технологии будут опережать ископаемое топливо - практически и экономически - спрос на ископаемые виды топлива для удовлетворения растущих энергетических потребностей будет лежать в основе добычи и использования этих новых технологий в течение следующих десятилетий.
Самое главное – это то, что в новой парадигме подчеркивается необходимость политики в области климата, которая сосредотачивается на развертывании систем CCS, которые используют различные промышленные процессы, чтобы уловить СО2 после использования ископаемых видов топлива, а затем сохранить его в подземных геологических формациях, чтобы он не накапливался в биосфере. В конце концов, потребление тонны ископаемого топлива и улавливание выбросы очень отличается от сдвига или задержки в его потреблении.
К сожалению, политика построенная на этом мышлении остается недосягаемой. Недавно выпущенные рамки Европейского Союза для политики в области климата и энергетики на 2030г утверждают, что фокусировка останется в области внутренней политики, направленной на повышение эффективности и внедрения возобновляемых источников энергии. Хотя рамки упоминают CCS, обязуется ли ЕС на ее развертывание еще не ясно.
Сплочение поддержки и политической воли для CCS - а не для производных подходов, которые плохо понимают суть проблемы - будет реальной задачей на 2030 год и последующие десятилетия.
ГААГА – Будь то на саммитах Организации Объединенных Наций по изменению климата или на одном из многочисленных форумах «зеленого роста», возобновляемые источники энергии и энергоэффективность считаются решением проблемы глобального потепления. Даже угольная промышленность приняла задачу по эффективности в Варшавских переговорах, которые состоялись до саммита COP19 ООН в ноябре прошлого года. Но когда мы обращаем более пристальный взгляд на мировую энергетическую систему, и обретаем более совершенное понимание проблемы выбросов, мы осознаем, что ископаемое топливо, скорее всего, все равно будет доминировать в этом столетии, а это означает, что улавливание и хранение углерода (CCS) вполне может быть критически важной технологией для смягчения климатического изменения.
Глобальное внимание к области эффективности и возобновляемых источников энергии связано с пониманием тождества Кая, которое разработал японский экономист Йоичи Кая в 1993 году. Кая подсчитал выбросы CO2 путем умножения общей численности населения по ВВП на душу населения, на эффективное использование энергии (использование энергии на единицу ВВП), и интенсивность углерода (CO2 на единицу энергии). Учитывая непрактичность закрепления поддержки в предложениях основанных на управлении населением или лимитах индивидуального богатства, эксперименты, которые используют тождество Кая как правило обходят эти первые два фактора, полагаясь на показатели энергоэффективности и интенсивности выбросов углерода в качестве наиболее важных факторов, определяющих общий объем выбросов.
Но эта удобная интерпретация не соответствует действительности. Дело в том, что скорость, с которой CO2 образуется в системе океан-атмосферы в несколько раз больше, чем скорость, с которой он возвращается на геологическое хранение с помощью таких процессов, как выветривание и осаждения в океан. В этом контексте, что действительно имеет значение – это общая сумма выпусков СО2 в течение долгого времени: факт, который Межправительственная группа экспертов по изменению климата признала в своем недавнем опубликованном Пятом докладе об оценке.
С времен начала промышленного переворота около 250 лет назад, примерно 575 миллиардов тонн ископаемого топлива и земельного фиксированного углерода - более двух триллионов тонн СО2 - были выпущены в атмосферу, что приводит к смещению глобального теплового баланса и вероятному 1°C увеличению температуры на поверхности Земли (медиан распределённых результатов). При нынешних темпах, триллион тонн углерода, или около 2 °C потепления, можно достигнуть уже в 2040 году.
Эта точка зрения не совпадает с преобладающими механизмами для измерения прогресса по снижению выбросов, которые ориентированы на конкретные ежегодные результаты. Хотя уменьшение годового потока выбросов до 2050г будет позитивным шагом, это не обязательно гарантирует успех в плане ограничения возможного роста глобальной температуры.
С точки зрения климата, повышение температуры с течением времени зависит более от размера базы ресурсов ископаемого топлива и эффективности экстракции при данной цене энергии. По мере увеличения эффективности цепочки поставок, повышается как и извлечение, так и использование ресурсов, что в конечном счете приводит к накоплению СО2 в атмосфере. Это означает, что эффективность может двигать, но не ограничивать увеличение выбросов.
BLACK FRIDAY SALE: Subscribe for as little as $34.99
Subscribe now to gain access to insights and analyses from the world’s leading thinkers – starting at just $34.99 for your first year.
Subscribe Now
На самом деле, со времен промышленной революции эффективность за счет инноваций фундаментально поменяла лишь несколько основных изобретений для преобразования энергии: двигатель внутреннего сгорания, электродвигатель, лампочку, газовую турбину, паровую машину, и, совсем недавно, электронную схему. Во всех этих случаях, результат повышения эффективности сопровождался увеличением в использовании энергии и выбросов - не в последнюю очередь потому, что оно улучшило доступ к базе ископаемых ресурсов.
Усилия стран в использовании возобновляемых источников энергии также являются неэффективными, учитывая, что энергия на базе перемещенного ископаемого топлива остается экономически привлекательной, а это означает, что она будет использоваться в другом месте или чуть позже. В случае быстро развивающихся экономик, таких как Китай, развертывание возобновляемых источников энергии не замены ископаемыми видами топлива. Вместо этого, возобновляемые источники энергии дополняют ограниченное снабжение топлива для обеспечения быстрого экономического роста. Короче говоря, полностью положиться на то, что использование возобновляемых источников энергии опережает рост на основе эффективности, и, что повышение эффективности приведет к снижению спроса, может быть глупой затеей.
Вместо этого политики должны принять новую климатическую действительность, которая сосредотачивается на ограничение совокупных выбросов. Это потребует, в первую очередь, осознание того, что в то время как новые энергетические технологии будут опережать ископаемое топливо - практически и экономически - спрос на ископаемые виды топлива для удовлетворения растущих энергетических потребностей будет лежать в основе добычи и использования этих новых технологий в течение следующих десятилетий.
Самое главное – это то, что в новой парадигме подчеркивается необходимость политики в области климата, которая сосредотачивается на развертывании систем CCS, которые используют различные промышленные процессы, чтобы уловить СО2 после использования ископаемых видов топлива, а затем сохранить его в подземных геологических формациях, чтобы он не накапливался в биосфере. В конце концов, потребление тонны ископаемого топлива и улавливание выбросы очень отличается от сдвига или задержки в его потреблении.
К сожалению, политика построенная на этом мышлении остается недосягаемой. Недавно выпущенные рамки Европейского Союза для политики в области климата и энергетики на 2030г утверждают, что фокусировка останется в области внутренней политики, направленной на повышение эффективности и внедрения возобновляемых источников энергии. Хотя рамки упоминают CCS, обязуется ли ЕС на ее развертывание еще не ясно.
Сплочение поддержки и политической воли для CCS - а не для производных подходов, которые плохо понимают суть проблемы - будет реальной задачей на 2030 год и последующие десятилетия.