ТУРИН – Президент США Джордж Буш-старший однажды заметил: «Ни одна страна на Земле не придумала способа импортировать мировые товары и услуги, но при этом останавливать иностранные идеи на границе». В эпоху, когда демократические страны доминировали в передовых технологиях, идеи, о которых говорил Буш, были связаны с американской моделью политической экономии.
Но сегодня, когда Китай стал одной из ведущих инновационных держав в сфере искусственного интеллекта (сокращённо ИИ), может ли та же самая экономическая интеграция толкать страны в противоположном направлении? Этот вопрос особенно актуален для развивающихся стран, поскольку многие из них не только институционально слабы, но и сильно привязываются к Китаю благодаря торговле, финансовой помощи, кредитам и инвестициям.
Китай активно внедряет ИИ-системы распознавания лиц для усиления государственной слежки за людьми, и поэтому недавно мы решили изучить тенденции в торговле этими технологиями и её политические последствия. Создав базу данных глобальной торговли ИИ-системами распознавания лиц в период с 2008 по 2021 годы, мы обнаружили 1636 сделок между 36 странами-экспортерами и 136 странами-импортерами.
Благодаря этой базе данных мы выявили три тенденции. Во-первых, Китай обладает сравнительным преимуществом в ИИ-системах распознавания лиц. У Китая количество стран, в которые он экспортирует такие системы, примерно в два раза больше, чем у США (83 против 57), и у него примерно на 10% больше торговых сделок (238 против 211). Кроме того, сравнительные преимущества Китая в ИИ-системах распознавания лиц оказались больше, чем его преимущества в других экспортируемых передовых технологиях, включая радиоактивные материалы, паровые турбины, лазеры и другие электронно-лучевые технологии.
Хотя этому сравнительному преимуществу могли способствовать различные факторы, мы знаем, что китайское правительство открыто поставило перед собой цель стратегии и развития: добиться мирового господства в сфере искусственного интеллекта. Кроме того, производителям ИИ-систем распознавания лиц сильно помогает спрос китайского государства на технологии слежки, ведь это зачастую позволяет им получать доступ к крупным государственным базам данных.
Project Syndicate is returning to Climate Week NYC with an even more expansive program. Join us live on September 22 as we welcome speakers from around the world at our studio in Manhattan to address critical dimensions of the climate debate.
Register Now
Во-вторых, мы обнаружили, что авторитарные страны и государства со слабой демократией чаще импортируют ИИ-системы распознавания лиц из Китая. Если Америка экспортируют эту технологию преимущественно в страны зрелой демократии (на их долю приходится примерно две трети стран-импортёров и три четверти всех сделок), то китайский экспорт делится примерно пополам между зрелыми демократиями и странами авторитаризма и слабой демократии.
Мы видим здесь авторитарную предвзятость Китая, или же эта страна просто экспортирует больше продукции в страны авторитаризма и слабой демократии? Сравнив объёмы китайского экспорта ИИ-систем распознавания лиц и других передовых технологий, мы выяснили, что ИИ-системы распознавания лиц – это единственная технология, демонстрирующая авторитарную предвзятость Китая. Не менее примечательно, что мы не обнаружили такой предвзятости, анализируя экспорт США.
[График 1]
Одно из возможных объяснений этой разницы в том, что страны авторитаризма и слабой демократии, желающие приобрести технологии слежения, сознательно обращаются именно к Китаю. И тут мы подходим к третьему выводу: страны авторитаризма и слабой демократии чаще импортируют ИИ-системы распознавания лиц из Китая в те годы, когда внутри этих стран происходят беспорядки.
Данные ясно показывают, что страны слабой демократии и авторитаризма склонны импортировать ИИ-системы слежки из Китая (а не США) именно в годы беспорядков, а не заранее или впоследствии. В импорте военных технологий наблюдаются те же тенденции. Напротив, страны зрелой демократии, согласно нашим наблюдениям, не увеличивают импорт ИИ-систем распознавания лиц в ответ на беспорядки.
[График 2]
Речь идёт и о более широких институциональных изменениях. Как показывает наш анализ, имеется связь между импортом китайских ИИ-систем слежки в периоды внутренних беспорядков и тем, что выборы в стране становятся менее честными, мирными и вызывающими доверие. Аналогичная тенденция наблюдается и в импорте американских ИИ-систем слежения, хотя в этом случае оценка менее точна.
Между тем в странах зрелой демократии мы не обнаружили никакой связи между импортом ИИ-систем слежения и качеством институтов. Соответственно, наши выводы не следует интерпретировать как обнаружение причинного воздействия ИИ на демократические институты. Мы считаем импорт ИИ-систем слежения и ослабление институтов в странах авторитаризма и слабой демократии общим результатом стремления конкретных режимов к расширению политического контроля.
Есть также интересные данные, что страны авторитаризма и слабой демократии, которые во время беспорядков импортируют китайские ИИ-системы слежки в больших количествах, с меньшей вероятностью превратятся в зрелые демократии, чем аналогичные страны, у которых ниже уровень импорта ИИ-систем слежения. Это позволяет сделать вывод, что тактические действия авторитарных властей во время беспорядков (импорт ИИ-систем слежки, ослабление электоральных институтов, импорт военной техники), вероятно, способствуют закреплению недемократических режимов на более длительный срок.
Наше исследование дополняет аргументы, что внешняя торговля не всегда способствует демократизации или либерализации режимов. Наоборот, активная интеграция Китая и развивающегося мира может привести к прямо противоположным результатам.
Это означает, что нужно ужесточать регулирование торговли ИИ-технологиями. Примером здесь может послужить регулирование торговли другими товарами, которые создают негативные экстерналии. Пока авторитарно предвзятый ИИ будет обучаться на данных, собираемых для политических репрессий, он будет аналогичен товарам, производимых неэтичным образом, например, с помощью детского труда. Кроме того, поскольку ИИ-системы слежки могут порождать такие негативные экстерналии, как утрата гражданских свобод и политических прав, их можно сравнивать с загрязнением природы.
Как и все технологии двойного назначения, ИИ-системы распознавания лиц потенциально могут принести большую пользу потребителям и компаниям. Однако нужно тщательно продумать их регулирование, чтобы внедрение этой передовой технологии в странах мира не способствовало усилению авторитаризма.
В написании статьи участвовал Эндрю Као.
Мартин Бераджа – доцент экономики в Массачусетском технологическом институте (MIT). Дэвид Янг – профессор экономики и директор Центра истории и экономики в Гарвардском университете. Ноам Юхтман – профессор политической экономии и сотрудник Колледжа всех душ в Оксфордском университете.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
The International Monetary Fund’s surcharge policy has led to an unseemly state of affairs: countries in financial distress have become the largest source of net revenue to the Fund in recent years. These surcharges must be eliminated or, at the very least, adjusted to reduce the excessive burden on highly indebted countries.
decry the counterproductive practice of imposing additional fees on countries in debt distress.
When it comes to alleviating the severe demographic crisis that China faces, prohibiting international adoptions of Chinese children amounts to a mere drop in the bucket. Still, the government's decision to do so is significant, as it reflects a long-overdue recognition that people should not be viewed as a burden.
welcomes the government's apparent recognition that a severe demographic crisis looms.
With less than two months to go until the US presidential election, the candidates’ opposing worldviews, objectives, and priorities – and their implications for international relations, the economy, and democracy – have come into sharper focus. While it is impossible to know exactly what a leader will do once in office, the contours of both a Donald Trump and a Kamala Harris presidency are remarkably well defined.
ТУРИН – Президент США Джордж Буш-старший однажды заметил: «Ни одна страна на Земле не придумала способа импортировать мировые товары и услуги, но при этом останавливать иностранные идеи на границе». В эпоху, когда демократические страны доминировали в передовых технологиях, идеи, о которых говорил Буш, были связаны с американской моделью политической экономии.
Но сегодня, когда Китай стал одной из ведущих инновационных держав в сфере искусственного интеллекта (сокращённо ИИ), может ли та же самая экономическая интеграция толкать страны в противоположном направлении? Этот вопрос особенно актуален для развивающихся стран, поскольку многие из них не только институционально слабы, но и сильно привязываются к Китаю благодаря торговле, финансовой помощи, кредитам и инвестициям.
ИИ называют фундаментом «четвёртой промышленной революции», но он создаёт и множество новых проблем. Технологии ИИ потенциально могут повысить темпы роста экономики в ближайшие годы, но они также могут ослабитьдемократию, помочь авторитарным лидерам контролировать общество, а также усилить «капиталистов слежки», манипулирующих нашим поведением и получающих прибыли благодаря данным, которые мы оставляем в интернете.
Китай активно внедряет ИИ-системы распознавания лиц для усиления государственной слежки за людьми, и поэтому недавно мы решили изучить тенденции в торговле этими технологиями и её политические последствия. Создав базу данных глобальной торговли ИИ-системами распознавания лиц в период с 2008 по 2021 годы, мы обнаружили 1636 сделок между 36 странами-экспортерами и 136 странами-импортерами.
Благодаря этой базе данных мы выявили три тенденции. Во-первых, Китай обладает сравнительным преимуществом в ИИ-системах распознавания лиц. У Китая количество стран, в которые он экспортирует такие системы, примерно в два раза больше, чем у США (83 против 57), и у него примерно на 10% больше торговых сделок (238 против 211). Кроме того, сравнительные преимущества Китая в ИИ-системах распознавания лиц оказались больше, чем его преимущества в других экспортируемых передовых технологиях, включая радиоактивные материалы, паровые турбины, лазеры и другие электронно-лучевые технологии.
Хотя этому сравнительному преимуществу могли способствовать различные факторы, мы знаем, что китайское правительство открыто поставило перед собой цель стратегии и развития: добиться мирового господства в сфере искусственного интеллекта. Кроме того, производителям ИИ-систем распознавания лиц сильно помогает спрос китайского государства на технологии слежки, ведь это зачастую позволяет им получать доступ к крупным государственным базам данных.
PS Events: Climate Week NYC 2024
Project Syndicate is returning to Climate Week NYC with an even more expansive program. Join us live on September 22 as we welcome speakers from around the world at our studio in Manhattan to address critical dimensions of the climate debate.
Register Now
Во-вторых, мы обнаружили, что авторитарные страны и государства со слабой демократией чаще импортируют ИИ-системы распознавания лиц из Китая. Если Америка экспортируют эту технологию преимущественно в страны зрелой демократии (на их долю приходится примерно две трети стран-импортёров и три четверти всех сделок), то китайский экспорт делится примерно пополам между зрелыми демократиями и странами авторитаризма и слабой демократии.
Мы видим здесь авторитарную предвзятость Китая, или же эта страна просто экспортирует больше продукции в страны авторитаризма и слабой демократии? Сравнив объёмы китайского экспорта ИИ-систем распознавания лиц и других передовых технологий, мы выяснили, что ИИ-системы распознавания лиц – это единственная технология, демонстрирующая авторитарную предвзятость Китая. Не менее примечательно, что мы не обнаружили такой предвзятости, анализируя экспорт США.
[График 1]
Одно из возможных объяснений этой разницы в том, что страны авторитаризма и слабой демократии, желающие приобрести технологии слежения, сознательно обращаются именно к Китаю. И тут мы подходим к третьему выводу: страны авторитаризма и слабой демократии чаще импортируют ИИ-системы распознавания лиц из Китая в те годы, когда внутри этих стран происходят беспорядки.
Данные ясно показывают, что страны слабой демократии и авторитаризма склонны импортировать ИИ-системы слежки из Китая (а не США) именно в годы беспорядков, а не заранее или впоследствии. В импорте военных технологий наблюдаются те же тенденции. Напротив, страны зрелой демократии, согласно нашим наблюдениям, не увеличивают импорт ИИ-систем распознавания лиц в ответ на беспорядки.
[График 2]
Речь идёт и о более широких институциональных изменениях. Как показывает наш анализ, имеется связь между импортом китайских ИИ-систем слежки в периоды внутренних беспорядков и тем, что выборы в стране становятся менее честными, мирными и вызывающими доверие. Аналогичная тенденция наблюдается и в импорте американских ИИ-систем слежения, хотя в этом случае оценка менее точна.
Между тем в странах зрелой демократии мы не обнаружили никакой связи между импортом ИИ-систем слежения и качеством институтов. Соответственно, наши выводы не следует интерпретировать как обнаружение причинного воздействия ИИ на демократические институты. Мы считаем импорт ИИ-систем слежения и ослабление институтов в странах авторитаризма и слабой демократии общим результатом стремления конкретных режимов к расширению политического контроля.
Есть также интересные данные, что страны авторитаризма и слабой демократии, которые во время беспорядков импортируют китайские ИИ-системы слежки в больших количествах, с меньшей вероятностью превратятся в зрелые демократии, чем аналогичные страны, у которых ниже уровень импорта ИИ-систем слежения. Это позволяет сделать вывод, что тактические действия авторитарных властей во время беспорядков (импорт ИИ-систем слежки, ослабление электоральных институтов, импорт военной техники), вероятно, способствуют закреплению недемократических режимов на более длительный срок.
Наше исследование дополняет аргументы, что внешняя торговля не всегда способствует демократизации или либерализации режимов. Наоборот, активная интеграция Китая и развивающегося мира может привести к прямо противоположным результатам.
Это означает, что нужно ужесточать регулирование торговли ИИ-технологиями. Примером здесь может послужить регулирование торговли другими товарами, которые создают негативные экстерналии. Пока авторитарно предвзятый ИИ будет обучаться на данных, собираемых для политических репрессий, он будет аналогичен товарам, производимых неэтичным образом, например, с помощью детского труда. Кроме того, поскольку ИИ-системы слежки могут порождать такие негативные экстерналии, как утрата гражданских свобод и политических прав, их можно сравнивать с загрязнением природы.
Как и все технологии двойного назначения, ИИ-системы распознавания лиц потенциально могут принести большую пользу потребителям и компаниям. Однако нужно тщательно продумать их регулирование, чтобы внедрение этой передовой технологии в странах мира не способствовало усилению авторитаризма.
В написании статьи участвовал Эндрю Као.
Мартин Бераджа – доцент экономики в Массачусетском технологическом институте (MIT). Дэвид Янг – профессор экономики и директор Центра истории и экономики в Гарвардском университете. Ноам Юхтман – профессор политической экономии и сотрудник Колледжа всех душ в Оксфордском университете.