НЬЮ-ЙОРК – В преддверии конференции Организации Объединенных Наций по изменению климата в Глазго (COP26) в этом году, все большее число компаний взяло курс на устойчивое развитие, заявив о своих обязательствах по достижению углеродной нейтральности – нулевых выбросов двуокиси углерода – к середине столетия. И среди многих амбициозных заявлений, которые будут сделаны по итогам COP26, является то, что почти 500 компаний, оказывающих финансовые услуги, “согласились направить 130 триллионов долларов – около 40% мировых финансовых активов – в соответствии с климатическими целями, изложенными в Парижском соглашении, включая ограничение глобального потепления до 1,5°C”.
Однако многие наблюдатели скептически относятся к заявлениям такого рода, полагая, что они равнозначны гринвошингу. Критики указывают на сильную зависимость корпораций от “компенсационных квот”, которые становятся все более важной – и спорной – проблемой в более широких дебатах о климате. Путаница в отношении того, что реально, а что нет, столь велика, что Целевая группа по масштабированию добровольных углеродных рынков, возглавляемая Специальным посланником ООН по климатическим действиям и финансам Марком Карни, учредила новый руководящий комитет по рассмотрению обязательств по корпоративным выбросам.
Скептики справедливо обеспокоены использованием компенсационных квот. К середине столетия мир должен выйти на нулевой показатель выбросов, и он не может этого сделать при помощи квот. Компании покупают квоты именно для того, чтобы они могли продолжать выделять парниковые газы (ПГ), утверждая при этом, что их выбросы равны нулю, за вычетом компенсаций. Само существование квот означает, что выбросы покупателя не равны нулю.
Но не все квоты одинаковы. Критики акцентируют внимание на квотах, когда одна компания или страна платит другой за сокращение выбросов, а затем утверждает, что сокращения являются ее собственными. Если мир в целом стремится к достижению нулевого уровня выбросов, такого рода квоты недопустимы. Вместе с тем, существует место для компенсационных квот, возникающих в результате удаления парниковых газов из атмосферы, например, путем прямого улавливания воздуха или высадке лесов. Если компания выбрасывает 100 тонн CO2, а затем удаляет то же количество, то ее чистые выбросы действительно равны нулю. Если все компании сделают это, то весь мир достигнет нулевых выбросов.
Правда, решения для лесного хозяйства не обойдутся без предостережений. Выращивание деревьев поднимает вопросы как дополнительности, так и постоянства – дополнительности, потому что трудно быть уверенным в том, что леса не выросли бы в любом случае, а постоянства, потому что существует риск того, что лес сгорит, проблема, которая в последние годы стала более очевидной и острой.
Тем не менее квоты могут сыграть положительную роль. Издержки, связанные с сокращением выбросов парниковых газов, а также готовность и способность платить за такие сокращения, в значительной степени варьируются от страны к стране, в зависимости от источников выбросов и стадии развития. Некоторые страны могут быть не готовы или не в состоянии платить за дорогостоящее сокращение выбросов внутри страны, но все же в состоянии заплатить за менее затратное сокращение выбросов за рубежом. Когда это происходит, рынок компенсационных квот может способствовать сокращению уровня выбросов, которое в противном случае не произошло бы или бы не имело место без политики, предусматривающей наказание за выбросы CO2.
В этом случае квоты могут быть полезны, по крайней мере, для приближения мира к нулевым чистым выбросам. Но чтобы достичь финишной черты, в какой-то момент они должны быть прекращены. В конечном счете, в мире с нулевым уровнем выбросов нет места для компенсационных квот.
Между тем, директивным органам и бизнес-лидерам было бы полезно заняться смежным вопросом, который был проигнорирован: отсутствие разграничения между так называемыми сферами охвата выбросов 1, 2 и 3. Первая относится к прямым выбросам, образующимся в результате деятельности самой компании, тогда как вторая применяется к косвенным выбросам, связанным с электроэнергией, приобретаемой компанией, а третья относится к выбросам, образующимся в результате деятельности других звеньев цепочки поставок, в частности, потреблением продукта.
Очевидно, что в данном случае существует потенциал для массового двойного учета, при суммировании всех выбросов по компаниям. Если моя компания покупает электроэнергию у местного предприятия, то связанные с этим выбросы для меня являются второй сферой охвата, а для предприятия – первой. Если Exxon продает авиационное топливо American Airlines для использования в самолетах Boeing, то для Exxon и Boeing сфера охвата выбросов будет третья, а для American Airlines – первая. Эти выбросы учитываются трижды, что является проклятием для любой грамотной системы учета. Каждая сфера второго или третьего охвата является еще чьей-то первой.
К счастью, такой путаницы можно избежать. Если каждая компания сократит свою первую сферу охвата выбросов до нуля, совокупные корпоративные выбросы будут равны нулю. Поэтому каждой компании имеет смысл сосредоточиться только на этом факторе. Если выбросы первой сферы будут сведены к нулю, выбросы второй и третьей сферы охвата будут устранены сами собой.
Это должно помочь упростить общие руководящие принципы и инструкции, данные компаниям: Сосредоточьтесь на сокращении первой сферы уровня выбросов. Планируйте постепенный отказ от компенсационных квот в долгосрочной перспективе. И продолжайте искать возможности по удалению парниковых газов из атмосферы, поскольку эти сокращения все еще можно засчитать в счет вашей собственной первой сферы уровня выбросов.
НЬЮ-ЙОРК – В преддверии конференции Организации Объединенных Наций по изменению климата в Глазго (COP26) в этом году, все большее число компаний взяло курс на устойчивое развитие, заявив о своих обязательствах по достижению углеродной нейтральности – нулевых выбросов двуокиси углерода – к середине столетия. И среди многих амбициозных заявлений, которые будут сделаны по итогам COP26, является то, что почти 500 компаний, оказывающих финансовые услуги, “согласились направить 130 триллионов долларов – около 40% мировых финансовых активов – в соответствии с климатическими целями, изложенными в Парижском соглашении, включая ограничение глобального потепления до 1,5°C”.
Однако многие наблюдатели скептически относятся к заявлениям такого рода, полагая, что они равнозначны гринвошингу. Критики указывают на сильную зависимость корпораций от “компенсационных квот”, которые становятся все более важной – и спорной – проблемой в более широких дебатах о климате. Путаница в отношении того, что реально, а что нет, столь велика, что Целевая группа по масштабированию добровольных углеродных рынков, возглавляемая Специальным посланником ООН по климатическим действиям и финансам Марком Карни, учредила новый руководящий комитет по рассмотрению обязательств по корпоративным выбросам.
Скептики справедливо обеспокоены использованием компенсационных квот. К середине столетия мир должен выйти на нулевой показатель выбросов, и он не может этого сделать при помощи квот. Компании покупают квоты именно для того, чтобы они могли продолжать выделять парниковые газы (ПГ), утверждая при этом, что их выбросы равны нулю, за вычетом компенсаций. Само существование квот означает, что выбросы покупателя не равны нулю.
Но не все квоты одинаковы. Критики акцентируют внимание на квотах, когда одна компания или страна платит другой за сокращение выбросов, а затем утверждает, что сокращения являются ее собственными. Если мир в целом стремится к достижению нулевого уровня выбросов, такого рода квоты недопустимы. Вместе с тем, существует место для компенсационных квот, возникающих в результате удаления парниковых газов из атмосферы, например, путем прямого улавливания воздуха или высадке лесов. Если компания выбрасывает 100 тонн CO2, а затем удаляет то же количество, то ее чистые выбросы действительно равны нулю. Если все компании сделают это, то весь мир достигнет нулевых выбросов.
Правда, решения для лесного хозяйства не обойдутся без предостережений. Выращивание деревьев поднимает вопросы как дополнительности, так и постоянства – дополнительности, потому что трудно быть уверенным в том, что леса не выросли бы в любом случае, а постоянства, потому что существует риск того, что лес сгорит, проблема, которая в последние годы стала более очевидной и острой.
Тем не менее квоты могут сыграть положительную роль. Издержки, связанные с сокращением выбросов парниковых газов, а также готовность и способность платить за такие сокращения, в значительной степени варьируются от страны к стране, в зависимости от источников выбросов и стадии развития. Некоторые страны могут быть не готовы или не в состоянии платить за дорогостоящее сокращение выбросов внутри страны, но все же в состоянии заплатить за менее затратное сокращение выбросов за рубежом. Когда это происходит, рынок компенсационных квот может способствовать сокращению уровня выбросов, которое в противном случае не произошло бы или бы не имело место без политики, предусматривающей наказание за выбросы CO2.
BLACK FRIDAY SALE: Subscribe for as little as $34.99
Subscribe now to gain access to insights and analyses from the world’s leading thinkers – starting at just $34.99 for your first year.
Subscribe Now
В этом случае квоты могут быть полезны, по крайней мере, для приближения мира к нулевым чистым выбросам. Но чтобы достичь финишной черты, в какой-то момент они должны быть прекращены. В конечном счете, в мире с нулевым уровнем выбросов нет места для компенсационных квот.
Между тем, директивным органам и бизнес-лидерам было бы полезно заняться смежным вопросом, который был проигнорирован: отсутствие разграничения между так называемыми сферами охвата выбросов 1, 2 и 3. Первая относится к прямым выбросам, образующимся в результате деятельности самой компании, тогда как вторая применяется к косвенным выбросам, связанным с электроэнергией, приобретаемой компанией, а третья относится к выбросам, образующимся в результате деятельности других звеньев цепочки поставок, в частности, потреблением продукта.
Очевидно, что в данном случае существует потенциал для массового двойного учета, при суммировании всех выбросов по компаниям. Если моя компания покупает электроэнергию у местного предприятия, то связанные с этим выбросы для меня являются второй сферой охвата, а для предприятия – первой. Если Exxon продает авиационное топливо American Airlines для использования в самолетах Boeing, то для Exxon и Boeing сфера охвата выбросов будет третья, а для American Airlines – первая. Эти выбросы учитываются трижды, что является проклятием для любой грамотной системы учета. Каждая сфера второго или третьего охвата является еще чьей-то первой.
К счастью, такой путаницы можно избежать. Если каждая компания сократит свою первую сферу охвата выбросов до нуля, совокупные корпоративные выбросы будут равны нулю. Поэтому каждой компании имеет смысл сосредоточиться только на этом факторе. Если выбросы первой сферы будут сведены к нулю, выбросы второй и третьей сферы охвата будут устранены сами собой.
Это должно помочь упростить общие руководящие принципы и инструкции, данные компаниям: Сосредоточьтесь на сокращении первой сферы уровня выбросов. Планируйте постепенный отказ от компенсационных квот в долгосрочной перспективе. И продолжайте искать возможности по удалению парниковых газов из атмосферы, поскольку эти сокращения все еще можно засчитать в счет вашей собственной первой сферы уровня выбросов.