НЬЮ-ЙОРК. Двадцать лет назад, когда берлинская стена была проломлена и распадалась советская империя, только несгибаемые последователи коммунистической утопии чувствовали себя несчастными. Некоторые, конечно, ухватились за возможность того, что было названо «фактически существующим социализмом». Другие критиковали триумфализм «нового мирового порядка», обещанного Джорджем Бушем. А то, как западная Германия трансформировала обломки своего восточного немецкого соседа, было похоже на проявление жестокости.
НЬЮ-ЙОРК. Двадцать лет назад, когда берлинская стена была проломлена и распадалась советская империя, только несгибаемые последователи коммунистической утопии чувствовали себя несчастными. Некоторые, конечно, ухватились за возможность того, что было названо «фактически существующим социализмом». Другие критиковали триумфализм «нового мирового порядка», обещанного Джорджем Бушем. А то, как западная Германия трансформировала обломки своего восточного немецкого соседа, было похоже на проявление жестокости.