ПАРИЖ. Жертвами войны президента России Владимира Путина против Украины являются не только украинцы, на которых непосредственно нацелены российские войска. Агрессия России также угрожает глобальной повестке дня в области устойчивого развития, что может иметь разрушительные последствия для всей планеты.
Пандемия COVID-19 уже отвлекла глобальное внимание и ресурсы от целей, закрепленных в Парижском соглашении по климату 2015 года, поскольку страны сосредоточились на своих неотложных потребностях в области общественного здравоохранения. Теперь война Путина усиливает экономическое, социальное и геополитическое давление, с которым сталкиваются страны, одновременно углубляя разногласия между ними. Это не сулит ничего хорошего усилиям по решению общей проблемы изменения климата.
Чтобы повысить шансы на спасение программы устойчивого развития, мы должны признать проблемы и императивы, вызванные нынешним кризисом, и соответствующим образом скорректировать наш подход. Это означает, что наш подход к экологическим, социальным и управленческим вопросам (ESG) должен быть как более целостным, так и более детализированным.
Во-первых, любое обсуждение энергетической политики теперь должно учитывать не только безоговорочную цель достижения нулевого уровня выбросов углекислого газа к 2050 году, но и необходимость обеспечения энергетической безопасности и социальной сплоченности. Если энергетическая политика сосредоточена только на проблемах безопасности, она, вероятно, подорвет планы по устойчивому развитию.
Примером могут служить усилия Европы по замене российского газа сжиженным природным газом (СПГ) из Соединенных Штатов или Катара. Кто-то может возразить, что это всего лишь «быстрое решение» по ликвидации неотложной проблемы. Но такие системы могут легко укорениться, например, если операторы потребуют от правительств долгосрочных обязательств, что подорвет усилия по декарбонизации производства электроэнергии.
Безусловно, война в Украине обязывает к срочным действиям, которые могут включать в себя быстрые решения. Но такие меры должны быть тщательно интегрированы в более широкую стратегию, включающую как более быстрый переход к возобновляемым источникам энергии, что может потребовать от Евросоюза расширения возможностей финансирования его пакета мер по восстановлению после пандемии следующего поколения, так и пересмотра использования ядерной энергетики.
ЕС еще предстоит окончательно сформулировать свою позицию по ядерной энергетике в таксономии устойчивого финансирования, призванной ориентировать компании, инвесторов и политиков на благоприятную для климата деятельность и инвестиции. Но стоит отметить, что путь энергетической нейтральности, предложенный Международным энергетическим агентством в его «Прогнозе мировой энергетики» 2021 года, требует увеличения доли ядерной энергетики в энергобалансе.
Это вопрос, который должны учитывать не только политики – всем инвесторам также нужно придерживаться более целостного подхода к энергетике, уравновешивающего необходимость отказа от ископаемого топлива с геополитическими ограничениями стран. Аналогичным образом, инвесторы должны повысить свою способность оценивать экологические и социальные соображения в тандеме.
Идея «справедливого изменения климата» не нова. Но опять становится актуальной на фоне войны России с Украиной, которая привела к росту мировых цен не только на энергоносители, но и на продовольствие. Фактически, нарушая поставки продовольствия из России и Украины, война угрожает глобальной продовольственной безопасности.
Сельское хозяйство и пищевая промышленность, энергоемкие секторы, которые оказывают далеко идущее воздействие на биоразнообразие, всегда претендовали на ключевую роль в переходе к углеродной нейтральности. Но война в Украине показала, что любая стратегия по смягчению воздействия этих секторов на окружающую среду должна также признавать необходимость обеспечения продовольственной безопасности, например, путем диверсификации поставок.
Необходимость сочетания экологических и социальных соображений применима к фирмам, но также – что, возможно, более важно – к правительствам, для которых финансовая индустрия еще не приняла достаточно подробную общую методологию. Возникающий подход должен учитывать эффективность, с которой правительства управляют распределительными эффектами политики перехода к нулевым углеродным выбросам. Без справедливого распределения обязанностей общественная поддержка действий по борьбе с изменением климата будет уменьшаться.
Еще одна область, в которой стратегии ESG должны стать более детализированными после войны в Украине, это криптовалюта. До сих пор основное внимание уделялось воздействию на окружающую среду криптомайнинга, который является чрезвычайно энергоемким. Но война высветила социальные и геополитические аспекты криптовалют, которые Украина использовала для краундфандинга своих вооруженных сил, а Россия могла бы использовать, чтобы избежать международных санкций.
Наконец, инвесторы должны более детально рассмотреть оборонную промышленность. Для инвесторов ESG было обычным делом исключать такие предприятия из своих портфелей. Хотя нет причин начинать инвестировать в разработку и производство вызывающего противоречия оружия, инвесторы ESG, возможно, захотят пересмотреть свой подход к фирмам, повышающим способность стран защищаться от агрессии. Срочно необходим более четкий набор принципов интеграции прав человека в инвестиционную политику.
В этом и, скорее всего, во многих других отношениях война в Украине осложнила инвестирование ESG. Это может иметь катастрофические последствия для планов устойчивого развития, особенно если под «военным» предлогом экологические и социальные соображения будут отодвинуты на второй план. Молчание мира в отношении последнего доклада Межправительственной группы экспертов по изменению климата показывает, насколько серьезна эта опасность.
Чтобы избежать печального исхода, бизнес и гражданское общество должны объединить усилия и наметить путь движения вперед. Инвесторы, потребители, работники и предприятия несут общую ответственность за разработку новой системы, которая соответствует концепции Парижского соглашения по климату и включает более комплексный подход к оценке ESG.
ПАРИЖ. Жертвами войны президента России Владимира Путина против Украины являются не только украинцы, на которых непосредственно нацелены российские войска. Агрессия России также угрожает глобальной повестке дня в области устойчивого развития, что может иметь разрушительные последствия для всей планеты.
Пандемия COVID-19 уже отвлекла глобальное внимание и ресурсы от целей, закрепленных в Парижском соглашении по климату 2015 года, поскольку страны сосредоточились на своих неотложных потребностях в области общественного здравоохранения. Теперь война Путина усиливает экономическое, социальное и геополитическое давление, с которым сталкиваются страны, одновременно углубляя разногласия между ними. Это не сулит ничего хорошего усилиям по решению общей проблемы изменения климата.
Чтобы повысить шансы на спасение программы устойчивого развития, мы должны признать проблемы и императивы, вызванные нынешним кризисом, и соответствующим образом скорректировать наш подход. Это означает, что наш подход к экологическим, социальным и управленческим вопросам (ESG) должен быть как более целостным, так и более детализированным.
Во-первых, любое обсуждение энергетической политики теперь должно учитывать не только безоговорочную цель достижения нулевого уровня выбросов углекислого газа к 2050 году, но и необходимость обеспечения энергетической безопасности и социальной сплоченности. Если энергетическая политика сосредоточена только на проблемах безопасности, она, вероятно, подорвет планы по устойчивому развитию.
Примером могут служить усилия Европы по замене российского газа сжиженным природным газом (СПГ) из Соединенных Штатов или Катара. Кто-то может возразить, что это всего лишь «быстрое решение» по ликвидации неотложной проблемы. Но такие системы могут легко укорениться, например, если операторы потребуют от правительств долгосрочных обязательств, что подорвет усилия по декарбонизации производства электроэнергии.
Безусловно, война в Украине обязывает к срочным действиям, которые могут включать в себя быстрые решения. Но такие меры должны быть тщательно интегрированы в более широкую стратегию, включающую как более быстрый переход к возобновляемым источникам энергии, что может потребовать от Евросоюза расширения возможностей финансирования его пакета мер по восстановлению после пандемии следующего поколения, так и пересмотра использования ядерной энергетики.
BLACK FRIDAY SALE: Subscribe for as little as $34.99
Subscribe now to gain access to insights and analyses from the world’s leading thinkers – starting at just $34.99 for your first year.
Subscribe Now
ЕС еще предстоит окончательно сформулировать свою позицию по ядерной энергетике в таксономии устойчивого финансирования, призванной ориентировать компании, инвесторов и политиков на благоприятную для климата деятельность и инвестиции. Но стоит отметить, что путь энергетической нейтральности, предложенный Международным энергетическим агентством в его «Прогнозе мировой энергетики» 2021 года, требует увеличения доли ядерной энергетики в энергобалансе.
Это вопрос, который должны учитывать не только политики – всем инвесторам также нужно придерживаться более целостного подхода к энергетике, уравновешивающего необходимость отказа от ископаемого топлива с геополитическими ограничениями стран. Аналогичным образом, инвесторы должны повысить свою способность оценивать экологические и социальные соображения в тандеме.
Идея «справедливого изменения климата» не нова. Но опять становится актуальной на фоне войны России с Украиной, которая привела к росту мировых цен не только на энергоносители, но и на продовольствие. Фактически, нарушая поставки продовольствия из России и Украины, война угрожает глобальной продовольственной безопасности.
Сельское хозяйство и пищевая промышленность, энергоемкие секторы, которые оказывают далеко идущее воздействие на биоразнообразие, всегда претендовали на ключевую роль в переходе к углеродной нейтральности. Но война в Украине показала, что любая стратегия по смягчению воздействия этих секторов на окружающую среду должна также признавать необходимость обеспечения продовольственной безопасности, например, путем диверсификации поставок.
Необходимость сочетания экологических и социальных соображений применима к фирмам, но также – что, возможно, более важно – к правительствам, для которых финансовая индустрия еще не приняла достаточно подробную общую методологию. Возникающий подход должен учитывать эффективность, с которой правительства управляют распределительными эффектами политики перехода к нулевым углеродным выбросам. Без справедливого распределения обязанностей общественная поддержка действий по борьбе с изменением климата будет уменьшаться.
Еще одна область, в которой стратегии ESG должны стать более детализированными после войны в Украине, это криптовалюта. До сих пор основное внимание уделялось воздействию на окружающую среду криптомайнинга, который является чрезвычайно энергоемким. Но война высветила социальные и геополитические аспекты криптовалют, которые Украина использовала для краундфандинга своих вооруженных сил, а Россия могла бы использовать, чтобы избежать международных санкций.
Наконец, инвесторы должны более детально рассмотреть оборонную промышленность. Для инвесторов ESG было обычным делом исключать такие предприятия из своих портфелей. Хотя нет причин начинать инвестировать в разработку и производство вызывающего противоречия оружия, инвесторы ESG, возможно, захотят пересмотреть свой подход к фирмам, повышающим способность стран защищаться от агрессии. Срочно необходим более четкий набор принципов интеграции прав человека в инвестиционную политику.
В этом и, скорее всего, во многих других отношениях война в Украине осложнила инвестирование ESG. Это может иметь катастрофические последствия для планов устойчивого развития, особенно если под «военным» предлогом экологические и социальные соображения будут отодвинуты на второй план. Молчание мира в отношении последнего доклада Межправительственной группы экспертов по изменению климата показывает, насколько серьезна эта опасность.
Чтобы избежать печального исхода, бизнес и гражданское общество должны объединить усилия и наметить путь движения вперед. Инвесторы, потребители, работники и предприятия несут общую ответственность за разработку новой системы, которая соответствует концепции Парижского соглашения по климату и включает более комплексный подход к оценке ESG.