Для всех финансовых кризисов, имевших место на протяжении последних 20 лет, будь то кризис внешнего долга 1982 года, мексиканский кризис 1994 года, кризис на финансовых рынках стран с развивающейся экономикой 1997-99 годов или же кризис, переживаемый сегодня Турцией и Аргентиной, характерна одна отличительная особенность, – все они охватывали страны, находящиеся на периферии мировой экономики. Это послужило причиной значительного несоответствия в экономических и финансовых показателях. В то время как на периферии один кризис сменялся другим, центральная часть поражала своей стабильностью и процветанием. Как объяснить такое явление и что можно сделать в подобной ситуации?
Исторически сложилось так, что финансовые кризисы приводили к большему регулированию, включая усиление роли центральных банков и других контрольных органов. В странах, составляющих ядро мировой экономики, такие образования уже достигли уровня развития, позволяющего им отвращать финансовые неурядицы вроде проблем 1930-х годов. Однако процесс развития международных основ регулирования отстал от глобализации финансовых рынков. И действительно, кризис 1997-99 годов может быть хотя бы частично отнесен на счет преждевременного открытия доступа к рынкам капитала развивающихся стран, до того как их финансовые институты оказались способными справиться с этой задачей.
Со времен кризиса 1997-99 годов особое значение придавалось необходимости усиления регулирующих механизмов в странах с развивающейся рыночной экономикой, тем временем, однако, ослабился международный регулирующий механизм. Существует широко распространенное мнение о том, что «спасательные пакеты» МВФ фактически способствовали возникновению кризисов, создавая то, что экономисты называют «моральным риском», т.е. уверенностью со стороны участников свободного рынка, что МВФ непременно придет на выручку находящимся в затруднении странам, тем самым помогая найти выход из положения инвесторам, предоставившим им кредиты. Спасательные пакеты МВФ, согласно этому мнению, ослабили рыночную дисциплину, стимулируя бум на неразумное, необоснованное предоставление займов.
В этом аргументе есть доля истины. Однако рыночные фундаменталисты ошибаются, полагая, что устранение морального риска – это все, что требуется для создания прочной основы для международной финансовой системы. Система существенно накренена в сторону центра (главным образом Соединенных Штатов), занимающегося регулированием кредитно-денежной политики. Устранение морального риска просто позволит отразить уже само по себе невыгодное положение нахождения на периферии в стоимости и наличии капитала, что сейчас и происходит, хотя пока этого никто не признает.
В ходе кризиса 1997-99 года и последовавших за ним событий МВФ резко изменил свою политику по отношению к частному сектору, начав отказывать в финансовой помощи вместо того, чтобы предоставлять ее. Стоимость распределения бремени расходов была включена в рыночные цены. В результате премия за риск при предоставлении финансирования странам с развивающейся экономикой значительно возросла, в то время как при подсчетах отношения риска к получаемой компенсации обнаружилось смещение в сторону невыгодности инвестирования в страны с развивающейся экономикой.
Изменение политики МВФ принесет успех в предотвращении повторения бума на рынки стран с развивающейся экономикой, однако, оно уже создало проблему, работающую в противоположном направлении: высокая стоимость и отсутствие капитала само по себе является новой формой финансового заболевания. Оно проявляется не только в нехватке иностранных портфельных инвестиций, но и в утечке внутреннего капитала, а также ставит отечественные компании в периферийных странах в заведомо невыгодное положение относительно многонациональных корпораций.
Собрав вместе ссуды на жилищное строительство, портфельные инвестиции и частные кредитные потоки, можно сделать вывод о существовании чистой утечки капитала из стран с развивающейся экономикой начиная с 1997 года, превратившейся из положительной размером в 81.7 миллиардов долларов в 1996 году в отрицательную размером в 104.7 миллиардов долларов в 2000 году, компенсируемой лишь слегка увеличившимися притоками прямых иностранных инвестиций и государственным финансированием. Ошеломляющий показатель - 64% всего мирового чистого экспорта капитала в 2000 году было направлено в Соединенные Штаты в поисках лучших инвестиционных возможностей; для сравнения можно привести средний показатель 1997-99 годов равный 35%.
Ясно, что просто устранения морального риска в глобальной финансовой системе недостаточно, необходимы новые стимулы для создания более «ровного игрового поля» и поощрения направления потока капитала в страны, находящиеся на периферии. Такие стимулы должны принять форму кредитных поручительств и других усовершенствований в области кредитной политики, которые усилили бы могущество и влияние МВФ в деле предотвращения кризисов в будущем.
Общие принципы очевидны: должен быть лучший баланс между предотвращением кризиса и вмешательством со стороны третьего лица, а также лучший баланс между предложением странам стимулов для ведения разумной политики и наказанием тех, кто этого не делает. Здесь пересекаются две основные цели: только посредством предложения определенных стимулов МВФ сможет оказывать более сильное влияние на экономическую политику отдельных стран до того, как эта страна обратится к МВФ за помощью в кризисной ситуации.
Для воплощения этих принципов в жизнь я предлагаю следующие меры:
• МВФ должен ввести рейтинг стран. Наивысшие оценки будут означать автоматический доступ страны к Чрезвычайным Кредитным Линиям, а держатели облигаций получат гарантии, что в случае развертывания программы МВФ их требования будут полностью удовлетворены. Это послужит серьезным повышением доверия к стране. И наоборот, странам, получившим низкие оценки, МВФ заранее даст понять, что не собирается вступать в программу без распределения бремени расходов между государственным и частным сектором. Caveat emptor: пусть покупатель будет бдителен . Могут также быть введены одна или две промежуточные оценки, когда МВФ сможет настаивать на различной степени распределения бремени расходов;
• На основе Базельского Соглашения, которое устанавливает признанные во всем мире требования к уровню собственных средств для коммерческих банков, рейтинг МВФ мог бы быть преобразован в показатель изменения потребности в капитале.
• Федеральный Резерв, Европейский Центральный Банк, «Бэнк оф Ингланд» (Bank of England) и "Бэнк оф Джапан" (Bank of Japan) могли бы принимать у своих дисконтных окон определенные казначейские векселя, выпущенные тщательно отобранными странами. Эта привилегия может сохраняться для конкретных стран или же использоваться в особо опасных ситуациях.
Для того чтобы сделать эти изменения эффективными необходимо решить несколько правовых вопросов. Например, в настоящее время МВФ не имеет права настаивать на распределении бремени расходов, а также предлагать защиту, сходную с защитой во время банкротства, против судебных исков кредиторов в процессе реорганизации долга (министр финансов Соединенных Штатов О’Нил недавно выразил поддержку такому механизму).
Такие реформы предоставят МВФ и всем его участникам более эффективные средства для предотвращения международных финансовых кризисов и уменьшения экономических несоответствий между странами, находящимися в центре глобальной экономической системы и на ее периферии. Для их осуществления нам, прежде всего, необходимо преодолеть возражения рыночных фундаменталистов, которые хотят ликвидировать или уменьшить роль МВФ.
Для всех финансовых кризисов, имевших место на протяжении последних 20 лет, будь то кризис внешнего долга 1982 года, мексиканский кризис 1994 года, кризис на финансовых рынках стран с развивающейся экономикой 1997-99 годов или же кризис, переживаемый сегодня Турцией и Аргентиной, характерна одна отличительная особенность, – все они охватывали страны, находящиеся на периферии мировой экономики. Это послужило причиной значительного несоответствия в экономических и финансовых показателях. В то время как на периферии один кризис сменялся другим, центральная часть поражала своей стабильностью и процветанием. Как объяснить такое явление и что можно сделать в подобной ситуации?
Исторически сложилось так, что финансовые кризисы приводили к большему регулированию, включая усиление роли центральных банков и других контрольных органов. В странах, составляющих ядро мировой экономики, такие образования уже достигли уровня развития, позволяющего им отвращать финансовые неурядицы вроде проблем 1930-х годов. Однако процесс развития международных основ регулирования отстал от глобализации финансовых рынков. И действительно, кризис 1997-99 годов может быть хотя бы частично отнесен на счет преждевременного открытия доступа к рынкам капитала развивающихся стран, до того как их финансовые институты оказались способными справиться с этой задачей.
Со времен кризиса 1997-99 годов особое значение придавалось необходимости усиления регулирующих механизмов в странах с развивающейся рыночной экономикой, тем временем, однако, ослабился международный регулирующий механизм. Существует широко распространенное мнение о том, что «спасательные пакеты» МВФ фактически способствовали возникновению кризисов, создавая то, что экономисты называют «моральным риском», т.е. уверенностью со стороны участников свободного рынка, что МВФ непременно придет на выручку находящимся в затруднении странам, тем самым помогая найти выход из положения инвесторам, предоставившим им кредиты. Спасательные пакеты МВФ, согласно этому мнению, ослабили рыночную дисциплину, стимулируя бум на неразумное, необоснованное предоставление займов.
В этом аргументе есть доля истины. Однако рыночные фундаменталисты ошибаются, полагая, что устранение морального риска – это все, что требуется для создания прочной основы для международной финансовой системы. Система существенно накренена в сторону центра (главным образом Соединенных Штатов), занимающегося регулированием кредитно-денежной политики. Устранение морального риска просто позволит отразить уже само по себе невыгодное положение нахождения на периферии в стоимости и наличии капитала, что сейчас и происходит, хотя пока этого никто не признает.
В ходе кризиса 1997-99 года и последовавших за ним событий МВФ резко изменил свою политику по отношению к частному сектору, начав отказывать в финансовой помощи вместо того, чтобы предоставлять ее. Стоимость распределения бремени расходов была включена в рыночные цены. В результате премия за риск при предоставлении финансирования странам с развивающейся экономикой значительно возросла, в то время как при подсчетах отношения риска к получаемой компенсации обнаружилось смещение в сторону невыгодности инвестирования в страны с развивающейся экономикой.
Изменение политики МВФ принесет успех в предотвращении повторения бума на рынки стран с развивающейся экономикой, однако, оно уже создало проблему, работающую в противоположном направлении: высокая стоимость и отсутствие капитала само по себе является новой формой финансового заболевания. Оно проявляется не только в нехватке иностранных портфельных инвестиций, но и в утечке внутреннего капитала, а также ставит отечественные компании в периферийных странах в заведомо невыгодное положение относительно многонациональных корпораций.
Собрав вместе ссуды на жилищное строительство, портфельные инвестиции и частные кредитные потоки, можно сделать вывод о существовании чистой утечки капитала из стран с развивающейся экономикой начиная с 1997 года, превратившейся из положительной размером в 81.7 миллиардов долларов в 1996 году в отрицательную размером в 104.7 миллиардов долларов в 2000 году, компенсируемой лишь слегка увеличившимися притоками прямых иностранных инвестиций и государственным финансированием. Ошеломляющий показатель - 64% всего мирового чистого экспорта капитала в 2000 году было направлено в Соединенные Штаты в поисках лучших инвестиционных возможностей; для сравнения можно привести средний показатель 1997-99 годов равный 35%.
Ясно, что просто устранения морального риска в глобальной финансовой системе недостаточно, необходимы новые стимулы для создания более «ровного игрового поля» и поощрения направления потока капитала в страны, находящиеся на периферии. Такие стимулы должны принять форму кредитных поручительств и других усовершенствований в области кредитной политики, которые усилили бы могущество и влияние МВФ в деле предотвращения кризисов в будущем.
Общие принципы очевидны: должен быть лучший баланс между предотвращением кризиса и вмешательством со стороны третьего лица, а также лучший баланс между предложением странам стимулов для ведения разумной политики и наказанием тех, кто этого не делает. Здесь пересекаются две основные цели: только посредством предложения определенных стимулов МВФ сможет оказывать более сильное влияние на экономическую политику отдельных стран до того, как эта страна обратится к МВФ за помощью в кризисной ситуации.
Для воплощения этих принципов в жизнь я предлагаю следующие меры:
• МВФ должен ввести рейтинг стран. Наивысшие оценки будут означать автоматический доступ страны к Чрезвычайным Кредитным Линиям, а держатели облигаций получат гарантии, что в случае развертывания программы МВФ их требования будут полностью удовлетворены. Это послужит серьезным повышением доверия к стране. И наоборот, странам, получившим низкие оценки, МВФ заранее даст понять, что не собирается вступать в программу без распределения бремени расходов между государственным и частным сектором. Caveat emptor: пусть покупатель будет бдителен . Могут также быть введены одна или две промежуточные оценки, когда МВФ сможет настаивать на различной степени распределения бремени расходов;
• На основе Базельского Соглашения, которое устанавливает признанные во всем мире требования к уровню собственных средств для коммерческих банков, рейтинг МВФ мог бы быть преобразован в показатель изменения потребности в капитале.
• Федеральный Резерв, Европейский Центральный Банк, «Бэнк оф Ингланд» (Bank of England) и "Бэнк оф Джапан" (Bank of Japan) могли бы принимать у своих дисконтных окон определенные казначейские векселя, выпущенные тщательно отобранными странами. Эта привилегия может сохраняться для конкретных стран или же использоваться в особо опасных ситуациях.
Для того чтобы сделать эти изменения эффективными необходимо решить несколько правовых вопросов. Например, в настоящее время МВФ не имеет права настаивать на распределении бремени расходов, а также предлагать защиту, сходную с защитой во время банкротства, против судебных исков кредиторов в процессе реорганизации долга (министр финансов Соединенных Штатов О’Нил недавно выразил поддержку такому механизму).
Такие реформы предоставят МВФ и всем его участникам более эффективные средства для предотвращения международных финансовых кризисов и уменьшения экономических несоответствий между странами, находящимися в центре глобальной экономической системы и на ее периферии. Для их осуществления нам, прежде всего, необходимо преодолеть возражения рыночных фундаменталистов, которые хотят ликвидировать или уменьшить роль МВФ.