МАДРИД, Испания – Решение российского президента Владимира Путина вторгнуться в Украину является трагическим вызовом для Европы. Европейский союз больше не может оставаться безучастным к мировой политике. Он должен укрепить собственную систему безопасности в более широком контексте НАТО.
Кризис COVID-19 уже преподал нам важный урок. Реакция Европы на пандемию интуитивно основывалась на том, что общие, симметричные внешние потрясения требовали для разработки экономической политики общих, внутренне непротиворечивых и согласованных решений. Это вылилось в политическое соглашение о создании инициативы по централизованным расходам, финансируемой за счет средств, привлеченных Европейской комиссией. Новый фонд восстановления и устойчивости предоставил государствам-членам ЕС средства, в том числе за счет бюджетных трансфертов, для реагирования на кризис в области здравоохранения и его экономические последствия.
Перед лицом блицкрига Путина Европе срочно нужен аналогичный механизм для финансирования инвестиций в ее долгосрочную безопасность и оказания помощи государствам-членам в покрытии экономических издержек, связанных с введением действенных санкций против России. Шаги, необходимые для обеспечения геополитической безопасности Европы, будут дорогостоящими, и они будут выходить за рамки простой поддержки устаревающих вооруженных сил ЕС.
Часть затрат будет связана с последствиями санкций, а часть – с необходимостью адаптации к новым геополитическим условиям. Не все члены ЕС обладают достаточными финансовыми возможностями для покрытия этих расходов. Некоторые (например, Италия) имеют гораздо более высокий уровень государственного долга, а другие (например, Германия) в большей степени подвержены негативным последствиям санкций.
Более того, ни один член ЕС не может реально осуществить быструю и полную диверсификацию, отказавшись от российского газа. Как угрожал бывший российский президент Дмитрий Медведев, европейцы столкнутся с перспективой резкого роста цен на газ. А поскольку на Украину и Россию вместе приходится почти 30% мирового экспорта пшеницы, продовольственные товары также пострадают во всем мире; проблема усугубляется ростом цен на удобрения, основным производителем которых является Россия.
Таким образом, риски экономических убытков будут включать новое, в дополнение к вызванному постпандемийным снятием ограничений, инфляционное давление. Столкнувшись с угрозой стагфляции, Европейский центральный банк может почувствовать большее давление с целью ужесточения денежно-кредитной политики. В таком случае ожидание повышения ставок, в свою очередь, может вынудить некоторые страны к ужесточению бюджетной политики, что сделает практически невозможными соответствующие дополнительные расходы на безопасность.
Тем не менее, для сохранения достаточно жестких санкций против России и смягчения краткосрочных последствий от российских контрсанкций объединение Европы сейчас необходимо больше, чем когда-либо. Поскольку европейские хранилища газа все еще заполнены на 30%, Европа, учитывая возможность получения дополнительного сжиженного природного газа (СПГ), может пережить зиму даже при полном прекращении поставок российского газа. Но чтобы справиться с этим наихудшим сценарием, европейским государствам необходимо будет проявить солидарность, поделившись скудными ресурсами с наиболее нуждающимися и предоставив финансовую поддержку ЕС самым пострадавшим странам.
Затем потребуются еще две меры по обеспечению долгосрочной сплоченности в энергетических вопросах. Во-первых, страны ЕС должны (наконец) построить газовые соединения, чтобы сделать энергетический рынок ЕС более гибким и устойчивым к потрясениям. Например, трубопроводы, соединяющие Испанию и Францию, позволят остальной Европе подключиться к крупной инфраструктуре сжиженного природного газа Iberia.
Во-вторых, страны ЕС должны превратить хранилища газа в стратегический актив. Компаниям, владеющим хранилищами, необходимо заполнить их перед зимой, а государствам-членам ЕС – рассмотреть возможность создания региональной стратегической системы хранения газа, подобной стратегическому нефтяному резерву США.
Европе также следует подготовиться к приему беженцев от войны. Потребуется механизм распределения миллионов потенциальных беженцев внутри Союза и финансовой поддержки принимающих стран. Один из возможных вариантов – поддержка ЕС в снижении рисков безработицы в рамках чрезвычайной инициативы (SURE), которая была развернута во время пандемии для укрепления национальных систем социального обеспечения.
Более того, западные компании и финансовые учреждения, сильно пострадавшие от последствий войны и новых санкций, не должны страдать от кризисов ликвидности. Российская экономика, скорее всего, будет резко отключена от западных рынков, а украинская – стремительно разваливаться. Эти изменения ударят по многим западным компаниям, и им потребуются время и поддержка, чтобы переориентировать свои активы и бизнес-планы.
Европейская реакция должна включать активацию новых исключений из государственной помощи в соответствии со статьями 107(3) и 109 «Договора о функционировании Европейского союза». Но на этом нельзя останавливаться. Как и в случае кризиса COVID-19, прямое приостановление программы государственной помощи может привести к сценарию, когда у богатых стран останется способность защитить свои рынки, а у бедных – нет, что подорвет конкуренцию на внутреннем рынке. Поэтому Европе необходим механизм предоставления равной поддержки всем пострадавшим компаниям и финансовым учреждениям.
Наконец, мы не можем уклоняться от обновления устаревшей европейской военной инфраструктуры. В прошлом страны ЕС получали выгоду от совместных военных закупок по конкретным проектам через Европейское оборонное агентство. Теперь этот подход необходимо существенно расширить и подкрепить общими ресурсами с рекомендациями о том, чтобы все приобретенные активы использовались для реформирования и модернизации национальных подразделений, участвующих в обороне на уровне ЕС, в рамках заданий боевого формирования ЕС или НАТО.
Механизм восстановления и устойчивости к COVID-19 был успешным, потому что он учитывал различные интересы во имя борьбы с общей проблемой. Теперь его следует дополнить средствами безопасности для финансовой поддержки сложных мер, необходимых при выступлении единым фронтом по отношению к России. В дополнение к займам для решения краткосрочных проблем, таких как неликвидность, нужны постоянные расходы на финансирование структурной адаптации в среднесрочной перспективе, особенно на поддержание оборонной сферы, переселения беженцев и перехода к энергетической безопасности.
Таким образом, фонд должен финансироваться за счет облигаций ЕС, которые сможет выкупать ЕЦБ, что также служит необходимым надежным активом ЕС.
Российско-украинский кризис потребует переосмысления того, как европейские страны распределяют свои бюджеты и управляют ключевыми секторами, даже не имеющими отношения к обороне и безопасности. Этот переход – не выбор, а, скорее, необходимость в смутное время.
МАДРИД, Испания – Решение российского президента Владимира Путина вторгнуться в Украину является трагическим вызовом для Европы. Европейский союз больше не может оставаться безучастным к мировой политике. Он должен укрепить собственную систему безопасности в более широком контексте НАТО.
Кризис COVID-19 уже преподал нам важный урок. Реакция Европы на пандемию интуитивно основывалась на том, что общие, симметричные внешние потрясения требовали для разработки экономической политики общих, внутренне непротиворечивых и согласованных решений. Это вылилось в политическое соглашение о создании инициативы по централизованным расходам, финансируемой за счет средств, привлеченных Европейской комиссией. Новый фонд восстановления и устойчивости предоставил государствам-членам ЕС средства, в том числе за счет бюджетных трансфертов, для реагирования на кризис в области здравоохранения и его экономические последствия.
Перед лицом блицкрига Путина Европе срочно нужен аналогичный механизм для финансирования инвестиций в ее долгосрочную безопасность и оказания помощи государствам-членам в покрытии экономических издержек, связанных с введением действенных санкций против России. Шаги, необходимые для обеспечения геополитической безопасности Европы, будут дорогостоящими, и они будут выходить за рамки простой поддержки устаревающих вооруженных сил ЕС.
Часть затрат будет связана с последствиями санкций, а часть – с необходимостью адаптации к новым геополитическим условиям. Не все члены ЕС обладают достаточными финансовыми возможностями для покрытия этих расходов. Некоторые (например, Италия) имеют гораздо более высокий уровень государственного долга, а другие (например, Германия) в большей степени подвержены негативным последствиям санкций.
Более того, ни один член ЕС не может реально осуществить быструю и полную диверсификацию, отказавшись от российского газа. Как угрожал бывший российский президент Дмитрий Медведев, европейцы столкнутся с перспективой резкого роста цен на газ. А поскольку на Украину и Россию вместе приходится почти 30% мирового экспорта пшеницы, продовольственные товары также пострадают во всем мире; проблема усугубляется ростом цен на удобрения, основным производителем которых является Россия.
Таким образом, риски экономических убытков будут включать новое, в дополнение к вызванному постпандемийным снятием ограничений, инфляционное давление. Столкнувшись с угрозой стагфляции, Европейский центральный банк может почувствовать большее давление с целью ужесточения денежно-кредитной политики. В таком случае ожидание повышения ставок, в свою очередь, может вынудить некоторые страны к ужесточению бюджетной политики, что сделает практически невозможными соответствующие дополнительные расходы на безопасность.
BLACK FRIDAY SALE: Subscribe for as little as $34.99
Subscribe now to gain access to insights and analyses from the world’s leading thinkers – starting at just $34.99 for your first year.
Subscribe Now
Тем не менее, для сохранения достаточно жестких санкций против России и смягчения краткосрочных последствий от российских контрсанкций объединение Европы сейчас необходимо больше, чем когда-либо. Поскольку европейские хранилища газа все еще заполнены на 30%, Европа, учитывая возможность получения дополнительного сжиженного природного газа (СПГ), может пережить зиму даже при полном прекращении поставок российского газа. Но чтобы справиться с этим наихудшим сценарием, европейским государствам необходимо будет проявить солидарность, поделившись скудными ресурсами с наиболее нуждающимися и предоставив финансовую поддержку ЕС самым пострадавшим странам.
Затем потребуются еще две меры по обеспечению долгосрочной сплоченности в энергетических вопросах. Во-первых, страны ЕС должны (наконец) построить газовые соединения, чтобы сделать энергетический рынок ЕС более гибким и устойчивым к потрясениям. Например, трубопроводы, соединяющие Испанию и Францию, позволят остальной Европе подключиться к крупной инфраструктуре сжиженного природного газа Iberia.
Во-вторых, страны ЕС должны превратить хранилища газа в стратегический актив. Компаниям, владеющим хранилищами, необходимо заполнить их перед зимой, а государствам-членам ЕС – рассмотреть возможность создания региональной стратегической системы хранения газа, подобной стратегическому нефтяному резерву США.
Европе также следует подготовиться к приему беженцев от войны. Потребуется механизм распределения миллионов потенциальных беженцев внутри Союза и финансовой поддержки принимающих стран. Один из возможных вариантов – поддержка ЕС в снижении рисков безработицы в рамках чрезвычайной инициативы (SURE), которая была развернута во время пандемии для укрепления национальных систем социального обеспечения.
Более того, западные компании и финансовые учреждения, сильно пострадавшие от последствий войны и новых санкций, не должны страдать от кризисов ликвидности. Российская экономика, скорее всего, будет резко отключена от западных рынков, а украинская – стремительно разваливаться. Эти изменения ударят по многим западным компаниям, и им потребуются время и поддержка, чтобы переориентировать свои активы и бизнес-планы.
Европейская реакция должна включать активацию новых исключений из государственной помощи в соответствии со статьями 107(3) и 109 «Договора о функционировании Европейского союза». Но на этом нельзя останавливаться. Как и в случае кризиса COVID-19, прямое приостановление программы государственной помощи может привести к сценарию, когда у богатых стран останется способность защитить свои рынки, а у бедных – нет, что подорвет конкуренцию на внутреннем рынке. Поэтому Европе необходим механизм предоставления равной поддержки всем пострадавшим компаниям и финансовым учреждениям.
Наконец, мы не можем уклоняться от обновления устаревшей европейской военной инфраструктуры. В прошлом страны ЕС получали выгоду от совместных военных закупок по конкретным проектам через Европейское оборонное агентство. Теперь этот подход необходимо существенно расширить и подкрепить общими ресурсами с рекомендациями о том, чтобы все приобретенные активы использовались для реформирования и модернизации национальных подразделений, участвующих в обороне на уровне ЕС, в рамках заданий боевого формирования ЕС или НАТО.
Механизм восстановления и устойчивости к COVID-19 был успешным, потому что он учитывал различные интересы во имя борьбы с общей проблемой. Теперь его следует дополнить средствами безопасности для финансовой поддержки сложных мер, необходимых при выступлении единым фронтом по отношению к России. В дополнение к займам для решения краткосрочных проблем, таких как неликвидность, нужны постоянные расходы на финансирование структурной адаптации в среднесрочной перспективе, особенно на поддержание оборонной сферы, переселения беженцев и перехода к энергетической безопасности.
Таким образом, фонд должен финансироваться за счет облигаций ЕС, которые сможет выкупать ЕЦБ, что также служит необходимым надежным активом ЕС.
Российско-украинский кризис потребует переосмысления того, как европейские страны распределяют свои бюджеты и управляют ключевыми секторами, даже не имеющими отношения к обороне и безопасности. Этот переход – не выбор, а, скорее, необходимость в смутное время.