СИЛЬВЕР СПРИНГ. Это официально: июль стал самым жарким месяцем за всю историю наблюдений. Глобальное потепление происходит, и его последствия продолжают расти. Всемирная метеорологическая организация недавно отметила, что «экстремальные погодные, климатические и гидрологические явления вызвали 11 778 зарегистрированных катастроф в период с 1970 по 2021 год, в результате которых погибло чуть более 2 миллионов человек, а экономический ущерб составил 4,3 трлн долларов США».
Подобно пандемии, изменение климата затрагивает всех и повсюду. В Канаде недавно была эвакуирована столица Северо-Западных территорий Йеллоунайф, где бушевали сотни лесных пожаров, а в США вновь вспыхнули такие инфекционные заболевания, переносимые комарами, как малярия, вирус Западного Нила и лихорадка денге. В некоторых регионах Азии сильные муссонные дожди вызвали наводнения и уничтожили средства к существованию. В Малави два разрушительных шторма усугубили затяжную вспышку холеры, унесшую более 1600 жизней. Список можно продолжить.
Однако последствия распределяются неравномерно: девять из десяти смертей и 60% экономических потерь от климатических потрясений и экстремальных погодных условий приходятся на развивающиеся страны. Я на собственном опыте убедился в разрушительном воздействии оползней в Нанке, моем родном городе на юго-востоке Нигерии. За прошедшие годы усиление овражной эрозии привело к уничтожению усадеб, разрушению сельскохозяйственных угодий и росту продовольственной безопасности.
Катастрофические последствия изменения климата напоминают пандемию COVID-19, которая унесла жизни более шести миллионов человек, уничтожила предприятия и средства к существованию, а также разрушила мировую экономику. Фактически, глобальная реакция на COVID-19 – теперь уже не чрезвычайная, а постоянная проблема здравоохранения – содержит важные уроки для борьбы с глобальным потеплением.
Во-первых, изменение климата представляет собой то, что Всемирная организация здравоохранения называет чрезвычайной ситуацией в области общественного здравоохранения, имеющей международное значение (ЧСЗМЗ), и должно рассматриваться как таковое. Глобальное потепление, безусловно, соответствует типичному определению ЧСЗМЗ, данному ВОЗ: «экстраординарное событие, определяемое как представляющее риск для здоровья населения в других государствах в результате международного распространения болезни и могущее потребовать скоординированных международных ответных мер». Однако не ВОЗ, а Межправительственная группа экспертов по изменению климата (МГЭИК) имеет больше возможностей для того, чтобы возглавить эту работу, поскольку она уже предоставляет правительствам научную информацию для разработки климатической политики.
Во-вторых, Глобальный Юг должен взять на себя более значительную роль климатического лидера. Например, недостаточная представленность африканских лидеров в области здравоохранения при строительстве объекта глобального доступа к вакцине COVID-19 (COVAX) нанесла серьезный удар по глобальным мерам противодействия пандемии. Gavi, Союз производителей вакцин, совместно с Коалицией за инновации в области обеспечения готовности к эпидемиям и ВОЗ создали COVAX для обеспечения равного доступа к вакцинам COVID-19, однако эта инициатива, задуманная на принципах колониального менталитета, оказалась далеко не такой идеальной.
At a time when democracy is under threat, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided. Subscribe now and save $50 on a new subscription.
Subscribe Now
МГЭИК совершила ту же ошибку: лишь небольшой процент авторов ее докладов являются выходцами из Африки. Как я уже утверждал в других статьях, лидеры из Африки, которая несет непропорционально тяжелое бремя последствий изменения климата и внесла наименьший вклад в глобальные выбросы, которые его стимулируют, должны быть в центре процессов принятия решений.
В-третьих, правительства должны принимать меры по противодействию дезинформации и дезинформированию. Во время пандемии нередко появлялись ложные сведения, что привело к инфодемии – избытку как достоверной, так и недостоверной информации. Социальные медиа-платформы, насчитывающие около пяти миллиардов пользователей по всему миру, ускорили распространение фальшивых утверждений о COVID-19. Однако политики и ученые также могут использовать их для уточнения фактов.
Чтобы информировать общественность об изменении климата, его последствиях и о том, как построить более экологичный мир, ученым и другим экспертам следует больше писать на социальных медиа-платформах и общаться с другими пользователями. Вызывает тревогу тот факт, что почти половина пользователей, которые регулярно писали в Твиттере о глобальном потеплении и биоразнообразии, стали неактивными через шесть месяцев после того, как Илон Маск возглавил Твиттер, который теперь называется X, и создал больше возможностей для распространения ложной информации.
В-четвертых, все страны должны внести свою справедливую долю в глобальные усилия по реагированию. Во время пандемии богатым странам было предложено предоставить финансирование, чтобы помочь странам с низким и средним уровнем дохода получить доступ к вакцинам, тестам и лекарствам от COVID-19, но результаты оказались неоднозначными.
Аналогичным образом, богатые страны несут моральную ответственность за оказание климатической помощи более бедным странам в связи с их историческими выбросами. В прошлом году на Конференции ООН по изменению климата (COP27) был сделан важный шаг в этом направлении – создан фонд компенсации потерь и ущерба для развивающихся стран, столкнувшихся с последствиями глобального потепления. Но какой бы похвальной ни была эта мера, для смягчения последствий изменения климата уязвимые страны должны также совершенствовать систему управления и бороться с коррупцией. Например, из Нигерии ежегодно контрабандой вывозится золото на сумму 9 миллиардов долларов. Правительство могло бы инвестировать эти упущенные доходы в экологические проекты, например в предотвращение оползней в Нанке.
Наконец, при борьбе с кризисами действительно глобального масштаба накопление запасов бесполезно. Во время пандемии COVID-19 многие страны Глобального Севера усугубляли неравенство, накапливая средства индивидуальной защиты, тесты, вакцины и терапевтические препараты, а также цепляясь за защиту интеллектуальной собственности. Однако инфекционные заболевания не признают границ, как и изменение климата. Все страны мира испытывают на себе его разрушительные последствия, хотя и в разных формах.
Решение проблемы изменения климата требует восприятия и понимания мирового сообщества как единого целого. У моего племени в Нигерии, игбо, есть фраза, которая подчеркивает важность коллективных действий: Ìgwèbụ̀íké. Она означает «мы сильнее вместе, когда мы едины». Пандемия COVID-19 продемонстрировала необходимость справедливой модели глобального управления, если мы хотим иметь хоть какую-то надежду оставить будущим поколениям здоровую планету.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
At the end of a year of domestic and international upheaval, Project Syndicate commentators share their favorite books from the past 12 months. Covering a wide array of genres and disciplines, this year’s picks provide fresh perspectives on the defining challenges of our time and how to confront them.
ask Project Syndicate contributors to select the books that resonated with them the most over the past year.
СИЛЬВЕР СПРИНГ. Это официально: июль стал самым жарким месяцем за всю историю наблюдений. Глобальное потепление происходит, и его последствия продолжают расти. Всемирная метеорологическая организация недавно отметила, что «экстремальные погодные, климатические и гидрологические явления вызвали 11 778 зарегистрированных катастроф в период с 1970 по 2021 год, в результате которых погибло чуть более 2 миллионов человек, а экономический ущерб составил 4,3 трлн долларов США».
Подобно пандемии, изменение климата затрагивает всех и повсюду. В Канаде недавно была эвакуирована столица Северо-Западных территорий Йеллоунайф, где бушевали сотни лесных пожаров, а в США вновь вспыхнули такие инфекционные заболевания, переносимые комарами, как малярия, вирус Западного Нила и лихорадка денге. В некоторых регионах Азии сильные муссонные дожди вызвали наводнения и уничтожили средства к существованию. В Малави два разрушительных шторма усугубили затяжную вспышку холеры, унесшую более 1600 жизней. Список можно продолжить.
Однако последствия распределяются неравномерно: девять из десяти смертей и 60% экономических потерь от климатических потрясений и экстремальных погодных условий приходятся на развивающиеся страны. Я на собственном опыте убедился в разрушительном воздействии оползней в Нанке, моем родном городе на юго-востоке Нигерии. За прошедшие годы усиление овражной эрозии привело к уничтожению усадеб, разрушению сельскохозяйственных угодий и росту продовольственной безопасности.
Катастрофические последствия изменения климата напоминают пандемию COVID-19, которая унесла жизни более шести миллионов человек, уничтожила предприятия и средства к существованию, а также разрушила мировую экономику. Фактически, глобальная реакция на COVID-19 – теперь уже не чрезвычайная, а постоянная проблема здравоохранения – содержит важные уроки для борьбы с глобальным потеплением.
Во-первых, изменение климата представляет собой то, что Всемирная организация здравоохранения называет чрезвычайной ситуацией в области общественного здравоохранения, имеющей международное значение (ЧСЗМЗ), и должно рассматриваться как таковое. Глобальное потепление, безусловно, соответствует типичному определению ЧСЗМЗ, данному ВОЗ: «экстраординарное событие, определяемое как представляющее риск для здоровья населения в других государствах в результате международного распространения болезни и могущее потребовать скоординированных международных ответных мер». Однако не ВОЗ, а Межправительственная группа экспертов по изменению климата (МГЭИК) имеет больше возможностей для того, чтобы возглавить эту работу, поскольку она уже предоставляет правительствам научную информацию для разработки климатической политики.
Во-вторых, Глобальный Юг должен взять на себя более значительную роль климатического лидера. Например, недостаточная представленность африканских лидеров в области здравоохранения при строительстве объекта глобального доступа к вакцине COVID-19 (COVAX) нанесла серьезный удар по глобальным мерам противодействия пандемии. Gavi, Союз производителей вакцин, совместно с Коалицией за инновации в области обеспечения готовности к эпидемиям и ВОЗ создали COVAX для обеспечения равного доступа к вакцинам COVID-19, однако эта инициатива, задуманная на принципах колониального менталитета, оказалась далеко не такой идеальной.
HOLIDAY SALE: PS for less than $0.7 per week
At a time when democracy is under threat, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided. Subscribe now and save $50 on a new subscription.
Subscribe Now
МГЭИК совершила ту же ошибку: лишь небольшой процент авторов ее докладов являются выходцами из Африки. Как я уже утверждал в других статьях, лидеры из Африки, которая несет непропорционально тяжелое бремя последствий изменения климата и внесла наименьший вклад в глобальные выбросы, которые его стимулируют, должны быть в центре процессов принятия решений.
В-третьих, правительства должны принимать меры по противодействию дезинформации и дезинформированию. Во время пандемии нередко появлялись ложные сведения, что привело к инфодемии – избытку как достоверной, так и недостоверной информации. Социальные медиа-платформы, насчитывающие около пяти миллиардов пользователей по всему миру, ускорили распространение фальшивых утверждений о COVID-19. Однако политики и ученые также могут использовать их для уточнения фактов.
Чтобы информировать общественность об изменении климата, его последствиях и о том, как построить более экологичный мир, ученым и другим экспертам следует больше писать на социальных медиа-платформах и общаться с другими пользователями. Вызывает тревогу тот факт, что почти половина пользователей, которые регулярно писали в Твиттере о глобальном потеплении и биоразнообразии, стали неактивными через шесть месяцев после того, как Илон Маск возглавил Твиттер, который теперь называется X, и создал больше возможностей для распространения ложной информации.
В-четвертых, все страны должны внести свою справедливую долю в глобальные усилия по реагированию. Во время пандемии богатым странам было предложено предоставить финансирование, чтобы помочь странам с низким и средним уровнем дохода получить доступ к вакцинам, тестам и лекарствам от COVID-19, но результаты оказались неоднозначными.
Аналогичным образом, богатые страны несут моральную ответственность за оказание климатической помощи более бедным странам в связи с их историческими выбросами. В прошлом году на Конференции ООН по изменению климата (COP27) был сделан важный шаг в этом направлении – создан фонд компенсации потерь и ущерба для развивающихся стран, столкнувшихся с последствиями глобального потепления. Но какой бы похвальной ни была эта мера, для смягчения последствий изменения климата уязвимые страны должны также совершенствовать систему управления и бороться с коррупцией. Например, из Нигерии ежегодно контрабандой вывозится золото на сумму 9 миллиардов долларов. Правительство могло бы инвестировать эти упущенные доходы в экологические проекты, например в предотвращение оползней в Нанке.
Наконец, при борьбе с кризисами действительно глобального масштаба накопление запасов бесполезно. Во время пандемии COVID-19 многие страны Глобального Севера усугубляли неравенство, накапливая средства индивидуальной защиты, тесты, вакцины и терапевтические препараты, а также цепляясь за защиту интеллектуальной собственности. Однако инфекционные заболевания не признают границ, как и изменение климата. Все страны мира испытывают на себе его разрушительные последствия, хотя и в разных формах.
Решение проблемы изменения климата требует восприятия и понимания мирового сообщества как единого целого. У моего племени в Нигерии, игбо, есть фраза, которая подчеркивает важность коллективных действий: Ìgwèbụ̀íké. Она означает «мы сильнее вместе, когда мы едины». Пандемия COVID-19 продемонстрировала необходимость справедливой модели глобального управления, если мы хотим иметь хоть какую-то надежду оставить будущим поколениям здоровую планету.