Печальная история с Вольфовицем, кажется, все-таки приближается к концу. Трудно поверить, что он надолго останется во главе Всемирного банка, и пора более основательно задуматься о будущем этого учреждения. С самого начала я критически относился к тому, как был выбран этот человек, поскольку я давно был против «традиционного» соглашения между США и Европой, согласно которому Соединенные Штаты всегда назначают главу Всемирного банка, а Европа – главу МВФ. Это негласное соглашение восходит к основанию Бреттонвудских учреждений в то время, когда еще жив был колониализм, в двадцать первом же столетии в нем нет никакого смысла.
Сообщают, будто европейские лидеры говорили США, что, если те заставят Вольфовица быстро и тихо уйти, им будет позволено выбрать его преемника. Легко понять, почему США и Европа хотят вести дела так, как заведено, но такая сделка была бы равносильна упущенной возможности. Я не могу представить себе лучшего способа восстановить доверие к этим двум почтенным учреждениям, чем наконец приоткрыть завесу над тем, как выбирают их президентов.
Один из уроков фиаско Вольфовица состоит в том, что мнение акционеров и сотрудников о руководстве банка все-таки имеет значение. Мир предвзято относился к этому человеку с самого начала из-за того, что он был замешан в иракской войне. Но люди были согласны дать ему шанс. Кое-кто говорил, что, возможно, он станет вторым Робертом Макнамарой, министром обороны США, при участии которого США оказались запятнаны войной во Вьетнаме и который искупил вину своей службой на благо Всемирного банка.
Вначале для надежды были причины. Вольфовиц убежденно отстаивал списание долгов и прекращение субсидирования сельского хозяйства. Но вместе с тем он нанимал на работу старых друзей и политических союзников – многие из которых не имели опыта в работе по развитию – и самоизолировался от своих сотрудников, вызывая отчуждение у тех самых людей, в чьей поддержке он нуждался. Как мы поняли на примере дела Ларри Саммерса в Гарварде, отношения внутри учреждений (а не только со спонсорами и инвесторами) имеют значение. В этом смысле Вольфовиц, – хотя все, кто его знают, называют его умным и приятным человеком, – нисколько о себе не позаботился.
Что еще хуже, Вольфовиц, по всей видимости, не обладал широким видением перспектив банка. Вместо стратегии развития имело место просто расширение антикоррупционной кампании, начатой его предшественником, Джеймсом Вольфенсоном.
Будучи при Вольфенсоне главным экономистом Всемирного банка, я доказывал, что неспособность справиться с коррупцией может подорвать экономический рост и помешать справиться с бедностью. К моменту моего ухода из банка эти идеи завоевали общую поддержку, и мне было приятно, что Вольфовиц поддержал продолжение усилий банка в этом направлении. Но борьба с коррупцией всегда должна составлять лишь часть более широкого плана развития, который и был необходим. В самом деле, некомпетентность может столь же легко подорвать эффективность помощи, как и коррупция.
The newest issue of our magazine, PS Quarterly: Age of Extremes, is here. To gain digital access to all of the magazine’s content, and receive your print copy, subscribe to PS Premium now.
Subscribe Now
К сожалению, антикоррупционная программа банка стала политизированной. Оказывалось давление с целью добиться выдачи денег Ираку – стране, пронизанной коррупцией, – в то время как другие страны обвинялись в коррупции без надежных доказательств и конкретных подробностей. И в результате шанс в этом направлении также был упущен. Цели у кампании были похвальные, но она породила враждебность и неприязнь, что снизило ее эффективность.
Всемирный банк, в своем стремлении поддержать демократию и хорошее управление, должен настаивать на проведении надлежащей процедуры согласно высочайшим стандартам: к обвинениям в коррупции следует относиться серьезно, а доказательства нужно передавать властям страны для использования в открытых, прозрачных и независимых слушаниях. Вот о чем следует помнить преемнику Вольфовица. Если мы хотим, чтобы антикоррупционные кампании были эффективны, они должны быть честными и прозрачными.
То же самое верно и в отношении выбора президента Всемирного банка. Шанс превратить поражение в победу все еще существует. История, которая сейчас выглядит как грустная и достойная сожаления, может иметь и счастливый конец, если преемник Вольфовица будет избран путем открытой, прозрачной процедуры. Надеюсь, что это и есть тот самый просвет в грозовой туче, нависшей сейчас над Всемирным банком.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
Purpose must replace profit as the primary objective driving companies and markets. Although restructuring capitalism around this principle may seem like a tall order, it is not only possible but necessary.
considers why capitalism is creating problems instead of solving them, and how to save the system from itself.
Dozens of leading economists and practitioners convened in Berlin at the end of May for a summit organized by the Forum for a New Economy. Remarkably, the summit led to something resembling a new understanding that may replace the decades-long reign of neoliberal orthodoxy.
tout a new understanding by leading economists about what policymakers must do to preempt the populist threat.
Печальная история с Вольфовицем, кажется, все-таки приближается к концу. Трудно поверить, что он надолго останется во главе Всемирного банка, и пора более основательно задуматься о будущем этого учреждения. С самого начала я критически относился к тому, как был выбран этот человек, поскольку я давно был против «традиционного» соглашения между США и Европой, согласно которому Соединенные Штаты всегда назначают главу Всемирного банка, а Европа – главу МВФ. Это негласное соглашение восходит к основанию Бреттонвудских учреждений в то время, когда еще жив был колониализм, в двадцать первом же столетии в нем нет никакого смысла.
Сообщают, будто европейские лидеры говорили США, что, если те заставят Вольфовица быстро и тихо уйти, им будет позволено выбрать его преемника. Легко понять, почему США и Европа хотят вести дела так, как заведено, но такая сделка была бы равносильна упущенной возможности. Я не могу представить себе лучшего способа восстановить доверие к этим двум почтенным учреждениям, чем наконец приоткрыть завесу над тем, как выбирают их президентов.
Один из уроков фиаско Вольфовица состоит в том, что мнение акционеров и сотрудников о руководстве банка все-таки имеет значение. Мир предвзято относился к этому человеку с самого начала из-за того, что он был замешан в иракской войне. Но люди были согласны дать ему шанс. Кое-кто говорил, что, возможно, он станет вторым Робертом Макнамарой, министром обороны США, при участии которого США оказались запятнаны войной во Вьетнаме и который искупил вину своей службой на благо Всемирного банка.
Вначале для надежды были причины. Вольфовиц убежденно отстаивал списание долгов и прекращение субсидирования сельского хозяйства. Но вместе с тем он нанимал на работу старых друзей и политических союзников – многие из которых не имели опыта в работе по развитию – и самоизолировался от своих сотрудников, вызывая отчуждение у тех самых людей, в чьей поддержке он нуждался. Как мы поняли на примере дела Ларри Саммерса в Гарварде, отношения внутри учреждений (а не только со спонсорами и инвесторами) имеют значение. В этом смысле Вольфовиц, – хотя все, кто его знают, называют его умным и приятным человеком, – нисколько о себе не позаботился.
Что еще хуже, Вольфовиц, по всей видимости, не обладал широким видением перспектив банка. Вместо стратегии развития имело место просто расширение антикоррупционной кампании, начатой его предшественником, Джеймсом Вольфенсоном.
Будучи при Вольфенсоне главным экономистом Всемирного банка, я доказывал, что неспособность справиться с коррупцией может подорвать экономический рост и помешать справиться с бедностью. К моменту моего ухода из банка эти идеи завоевали общую поддержку, и мне было приятно, что Вольфовиц поддержал продолжение усилий банка в этом направлении. Но борьба с коррупцией всегда должна составлять лишь часть более широкого плана развития, который и был необходим. В самом деле, некомпетентность может столь же легко подорвать эффективность помощи, как и коррупция.
Secure your copy of PS Quarterly: Age of Extremes
The newest issue of our magazine, PS Quarterly: Age of Extremes, is here. To gain digital access to all of the magazine’s content, and receive your print copy, subscribe to PS Premium now.
Subscribe Now
К сожалению, антикоррупционная программа банка стала политизированной. Оказывалось давление с целью добиться выдачи денег Ираку – стране, пронизанной коррупцией, – в то время как другие страны обвинялись в коррупции без надежных доказательств и конкретных подробностей. И в результате шанс в этом направлении также был упущен. Цели у кампании были похвальные, но она породила враждебность и неприязнь, что снизило ее эффективность.
Всемирный банк, в своем стремлении поддержать демократию и хорошее управление, должен настаивать на проведении надлежащей процедуры согласно высочайшим стандартам: к обвинениям в коррупции следует относиться серьезно, а доказательства нужно передавать властям страны для использования в открытых, прозрачных и независимых слушаниях. Вот о чем следует помнить преемнику Вольфовица. Если мы хотим, чтобы антикоррупционные кампании были эффективны, они должны быть честными и прозрачными.
То же самое верно и в отношении выбора президента Всемирного банка. Шанс превратить поражение в победу все еще существует. История, которая сейчас выглядит как грустная и достойная сожаления, может иметь и счастливый конец, если преемник Вольфовица будет избран путем открытой, прозрачной процедуры. Надеюсь, что это и есть тот самый просвет в грозовой туче, нависшей сейчас над Всемирным банком.