ВАШИНГТОН, округ Колумбии: есть старая поговорка, которая гласит: “Если у Вас есть только молоток, то все вокруг похоже на гвозди”. Нигде это так не проявляется, как в обсуждениях торгового дефицита США и глобального финансового дисбаланса, учитывая тенденцию экономистов сводить большинство экономических проблем к вопросам о сбережениях. К сожалению, эта сосредоточенность на сбережениях искажает понимание и отвлекает от реальной проблемы создания рынков массового потребления в развивающихся странах.
Внутри системы национальных счетов торговые дефициты представляют собой избыток в потреблении страны над производством. С бухгалтерской точки зрения логично маркировать торговые дефициты отрицательными сбережениями.
Большинство экономистов идут еще дальше, утверждая, что американский дефицит вызван недостатком сбережений. Но, так как внешнеторговый дефицит одной страны является активным торговым балансом другой, председатель Федеральной Резервной Системы США Бен Бернанке привел доводы в пользу того, чтобы перевернуть традиционную логику с ног на голову: вместо того, чтобы быть результатом недостатка сбережений, американский торговый дефицит является результатом глобального избытка сбережений – особенно в Китае.
Обе истории ошибочны. Как избыток сбережений переводится на экспорт, учитывая, что семьи не экспортируют? Аналогично, если США потребляют слишком много, почему они ограничивают производственную мощность, и к чему такая мягкость на рынке труда?
Гипотезы как о недостатке, так и об избытке сбережений путают расчетные результаты с причинами. Торговые дефициты отражают операции между производителями и покупателями, и эти операции являются результатом стимулов и ценовых сигналов. Американские потребители покупают импортные товары, а не товары американского производства, потому что импорт дешевле. Это ценовое преимущество часто является результатом обменных курсов в таких местах, как Китай и Япония, чья валютная ценность занижена на 25-40%, что часто компенсирует преимущества США в производительности.
Заниженные обменные курсы – это только одна политика, которую проводят страны для того, чтобы поддержать экспорт и ограничить импорт, чтобы у них были активные торговые балансы, в то время как у их торговых партнеров (в том числе США) – дефициты. Политика, целью которой является обеспечить экономический рост за счет экспорта также включает в себя субсидии на экспорт и ограничения на импорт.
The newest issue of our magazine, PS Quarterly: Age of Extremes, is here. To gain digital access to all of the magazine’s content, and receive your print copy, subscribe to PS Premium now.
Subscribe Now
В современную эру глобализации рост за счет экспорта дополняется политикой, направленной на привлечение прямых иностранных инвестиций (ПИИ), комбинация, которая является особенно успешной в Китае. Такая политика ПИИ включает в себя инвестиционные субсидии, налоговые скидки и освобождение от внутреннего регламента и законов.
Эта политика способствует тому, чтобы корпорации перемещали производство в развивающиеся страны, которые получают современный производственный потенциал. Это увеличивает экспорт развивающихся стран и уменьшает их спрос на импорт (или увеличивает его на уровне, гораздо меньшем, чем рост экспорта). Тем временем, корпорации уменьшают производственную мощность и инвестиции своей страны, что сокращает экспорт их страны, увеличивая импорт. Опять же Китай предоставляет явные доказательства таких моделей при том, что почти 60% китайского экспорта производится иностранными корпорациями.
Эта история существенно отличается от гипотез о недостатке и избытке сбережений, и она ведет к существенно отличной политике. Развивающимся странам нужно расти, но в настоящее время легче приобрести мощности и расти с помощью ПИИ, чем развивать внутренние рынки массового потребления. Поэтому вместо того, чтобы столкнуться с избытком сбережений, мировая экономика стоит перед проблемой упадка спроса в развивающихся странах.
Проблема заключается в том, чтобы заставить корпорации инвестировать в развивающиеся страны, но в целях производства для местных потребителей. Для этого необходимо расширить рынки в развивающихся странах, что означает заняться решением вопросов о неравенстве доходов и попадании доходов в правильные руки – огромная организационная проблема, которая не привлекает внимение, потому что экономисты сосредоточены исключительно на проблемах сбережений и предложения.
Нормативы труда, минимальная заработная плата и союзы являются частью решения, как и в прошлом в тех странах, которые прошли успешное развитие. Союзы с исторической точки зрения были особенно важны, так как они участвуют в децентрализованных переговорах о заработной плате, которые привязывают заработную плату к производительности фирм. Поэтому заработная плата является устойчивой к рыночной среде. Правительственные расходы тоже могут помочь, но их роль ограничена. Страны, которые заменяют рыночные расходы правительственными расходами, либо создают инфляционные бюджетные дефициты, либо достигают чрезмерно высоких налоговых ставок, которые уничтожают стимулы.
Но никакое решение не возможно до тех пор, пока мы не откажемся от гипотез о недостатке и избытке сбережений и не установим связь между сегодняшним глобальным финансовым дисбалансом и моделями мирового производства и неадекватным спросом в развивающихся странах. Неискренние заявления о том, что экономия – это просто обратная сторона потребления и инвестиционных расходов, являются экономическим эквивалентом аргумента Шалтай-болтая в Алисе в Зазеркалье : “Когда я использую слово, оно означает только то, что я хочу, чтобы оно означало”.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
Purpose must replace profit as the primary objective driving companies and markets. Although restructuring capitalism around this principle may seem like a tall order, it is not only possible but necessary.
considers why capitalism is creating problems instead of solving them, and how to save the system from itself.
Dozens of leading economists and practitioners convened in Berlin at the end of May for a summit organized by the Forum for a New Economy. Remarkably, the summit led to something resembling a new understanding that may replace the decades-long reign of neoliberal orthodoxy.
tout a new understanding by leading economists about what policymakers must do to preempt the populist threat.
ВАШИНГТОН, округ Колумбии: есть старая поговорка, которая гласит: “Если у Вас есть только молоток, то все вокруг похоже на гвозди”. Нигде это так не проявляется, как в обсуждениях торгового дефицита США и глобального финансового дисбаланса, учитывая тенденцию экономистов сводить большинство экономических проблем к вопросам о сбережениях. К сожалению, эта сосредоточенность на сбережениях искажает понимание и отвлекает от реальной проблемы создания рынков массового потребления в развивающихся странах.
Внутри системы национальных счетов торговые дефициты представляют собой избыток в потреблении страны над производством. С бухгалтерской точки зрения логично маркировать торговые дефициты отрицательными сбережениями.
Большинство экономистов идут еще дальше, утверждая, что американский дефицит вызван недостатком сбережений. Но, так как внешнеторговый дефицит одной страны является активным торговым балансом другой, председатель Федеральной Резервной Системы США Бен Бернанке привел доводы в пользу того, чтобы перевернуть традиционную логику с ног на голову: вместо того, чтобы быть результатом недостатка сбережений, американский торговый дефицит является результатом глобального избытка сбережений – особенно в Китае.
Обе истории ошибочны. Как избыток сбережений переводится на экспорт, учитывая, что семьи не экспортируют? Аналогично, если США потребляют слишком много, почему они ограничивают производственную мощность, и к чему такая мягкость на рынке труда?
Гипотезы как о недостатке, так и об избытке сбережений путают расчетные результаты с причинами. Торговые дефициты отражают операции между производителями и покупателями, и эти операции являются результатом стимулов и ценовых сигналов. Американские потребители покупают импортные товары, а не товары американского производства, потому что импорт дешевле. Это ценовое преимущество часто является результатом обменных курсов в таких местах, как Китай и Япония, чья валютная ценность занижена на 25-40%, что часто компенсирует преимущества США в производительности.
Заниженные обменные курсы – это только одна политика, которую проводят страны для того, чтобы поддержать экспорт и ограничить импорт, чтобы у них были активные торговые балансы, в то время как у их торговых партнеров (в том числе США) – дефициты. Политика, целью которой является обеспечить экономический рост за счет экспорта также включает в себя субсидии на экспорт и ограничения на импорт.
Secure your copy of PS Quarterly: Age of Extremes
The newest issue of our magazine, PS Quarterly: Age of Extremes, is here. To gain digital access to all of the magazine’s content, and receive your print copy, subscribe to PS Premium now.
Subscribe Now
В современную эру глобализации рост за счет экспорта дополняется политикой, направленной на привлечение прямых иностранных инвестиций (ПИИ), комбинация, которая является особенно успешной в Китае. Такая политика ПИИ включает в себя инвестиционные субсидии, налоговые скидки и освобождение от внутреннего регламента и законов.
Эта политика способствует тому, чтобы корпорации перемещали производство в развивающиеся страны, которые получают современный производственный потенциал. Это увеличивает экспорт развивающихся стран и уменьшает их спрос на импорт (или увеличивает его на уровне, гораздо меньшем, чем рост экспорта). Тем временем, корпорации уменьшают производственную мощность и инвестиции своей страны, что сокращает экспорт их страны, увеличивая импорт. Опять же Китай предоставляет явные доказательства таких моделей при том, что почти 60% китайского экспорта производится иностранными корпорациями.
Эта история существенно отличается от гипотез о недостатке и избытке сбережений, и она ведет к существенно отличной политике. Развивающимся странам нужно расти, но в настоящее время легче приобрести мощности и расти с помощью ПИИ, чем развивать внутренние рынки массового потребления. Поэтому вместо того, чтобы столкнуться с избытком сбережений, мировая экономика стоит перед проблемой упадка спроса в развивающихся странах.
Проблема заключается в том, чтобы заставить корпорации инвестировать в развивающиеся страны, но в целях производства для местных потребителей. Для этого необходимо расширить рынки в развивающихся странах, что означает заняться решением вопросов о неравенстве доходов и попадании доходов в правильные руки – огромная организационная проблема, которая не привлекает внимение, потому что экономисты сосредоточены исключительно на проблемах сбережений и предложения.
Нормативы труда, минимальная заработная плата и союзы являются частью решения, как и в прошлом в тех странах, которые прошли успешное развитие. Союзы с исторической точки зрения были особенно важны, так как они участвуют в децентрализованных переговорах о заработной плате, которые привязывают заработную плату к производительности фирм. Поэтому заработная плата является устойчивой к рыночной среде. Правительственные расходы тоже могут помочь, но их роль ограничена. Страны, которые заменяют рыночные расходы правительственными расходами, либо создают инфляционные бюджетные дефициты, либо достигают чрезмерно высоких налоговых ставок, которые уничтожают стимулы.
Но никакое решение не возможно до тех пор, пока мы не откажемся от гипотез о недостатке и избытке сбережений и не установим связь между сегодняшним глобальным финансовым дисбалансом и моделями мирового производства и неадекватным спросом в развивающихся странах. Неискренние заявления о том, что экономия – это просто обратная сторона потребления и инвестиционных расходов, являются экономическим эквивалентом аргумента Шалтай-болтая в Алисе в Зазеркалье : “Когда я использую слово, оно означает только то, что я хочу, чтобы оно означало”.