Сюрпризом в первом туре президентских выборов во Франции оказалось то, что сюрприза не произошло, за исключением огромного процента явки избирателей. Два лидера, правых и левых, уже долгое время являвшиеся фаворитами по всем опросам, стали первым и второй соответственно.
В первом туре оказалось четыре победителя и один явный проигравший. Первый победитель – это демократия. Впервые за мою жизнь, когда я со своими детьми пришел в воскресенье голосовать, – мирно отпраздновать торжество этой светской религии, какой является демократия, когда она работает как надо, – мне пришлось терпеливо ожидать в очереди, и притом сравнительно долго. Ведь на выборы пришло голосовать 85% избирателей – наивысший уровень явки на президентские выборы во Франции со времен последнего участия в них Шарля де Голля в 1965 году.
Урок первого тура в 2002 году, когда многие избиратели не пришли на выборы, а социалист Лионель Жоспен, к общему удивлению, не прошел во второй тур, отчасти объясняет эту мобилизацию. Кроме того, с появлением нового поколения политических лидеров, французы – которые, как считалось, цинично относятся к политике – кажется, вновь воспылали прежней неповторимой страстью к ней.
Второй победитель – это, несомненно и в наибольшей степени, Николя Саркози. Получив 31% голосов, он идет на второй тур в очень благоприятной ситуации. Его стратегия по привлечению крайне правого электората Жана Мари Ле Пена оказалась победной. Большинство французов, проголосовавших за него, согласно надежным данным опросов, сделали это главным образом из-за его личности. Они хотели бы, чтобы сильный харизматичный мужчина вдохнул новую жизнь в экономику Франции и укрепил их уверенность в собственной безопасности.
Третий победитель – хотя с математической точки зрения ее положение намного менее предпочтительно – это Сеголен Руаяль. Ее прохождение во второй тур – огромный успех для Социалистической партии после фиаско Жоспена в 2002 году, а набранные ею более чем 25% голосов – почти столь же высокий результат, как у Франсуа Миттерана в 1981 году.
Чтобы получить серьезные шансы на победу, она должна превратить второй тур в референдум против Николя Саркози. В классическом споре левых с правыми она может только проиграть. Рабочий класс в современной Франции исчезает, а то, что от него осталось, склонно скорее к крайне правым, чем к крайне левым взглядам. Сеголен Руаяль показала хороший результат, но, вероятно, недостаточно хороший, если только в дебатах лицом к лицу с Николя Саркози она не сможет призвать большинство зрителей к радикальному новшеству – избрать женщину на высший государственный пост Франции. Ее наибольший шанс заключается не в том, что она говорит, а в том, кто она есть, или скорее даже в страхе перед ее оппонентом.
Secure your copy of PS Quarterly: The Climate Crucible
The newest issue of our magazine, PS Quarterly: The Climate Crucible, is here. To gain digital access to all of the magazine’s content, and receive your print copy, subscribe to PS Premium now.
Subscribe Now
Четвертый победитель, хотя отсутствие его фамилии в бюллетене второго тура и неприятно для него, – это Франсуа Байру. Набрав более 18% голосов, он утроил свой результат по сравнению с 2002 годом. Он превратил центристов в силу. Во втором туре французских президентских выборов результат будет зависеть от него. Его голоса нужны обоим оставшимся кандидатам, и, вероятнее всего, они распределятся поровну между левыми и правыми, поскольку он не может открыто поддержать ни одного из кандидатов.
Явным проигравшим в первом туре оказался лидер ультраправых Жан Мари Ле Пен. Набрав 11% голосов в кампании, которая станет в его карьере последней, он превратился в «стареющий исторический экспонат». В кампании, в центре внимания которой было появление нового поколения политических лидеров, он утратил свою привлекательность. Он был поглощен течением истории, так и не успев созреть.
Сейчас начинается второй тур кампании. Ключевым стратегическим ходом для двух оставшихся кандидатов будет привлечение голосов центра, не теряя при этом своего основного левого или правого электората. Это означает подчеркнутые заверения в экономической надежности для Сеголен Руаяль и в социальном сострадании – для Николя Саркози.
Мир, и Европа в особенности, будет наблюдать за вторым туром еще внимательнее, чем за первым. Можно почти проследить «разделение по линии Север-Юг», в котором южная Европа (в основном Испания и Италия) поддерживают Сеголен Руаяль, а северная Европа (в основном Германия и Великобритания), а также и США, стоят за Николя Саркози.
Для Евросоюза приход нового человека в Елисейский дворец может оказаться необходимым условием придания нового импульса европейскому проекту, но это условие не является достаточным. «Нет», сказанное Францией Европейскому конституционному договору в мае 2005 года, лишь обнажило всю глубину кризиса Европы, но не оно не породило этот кризис. Наблюдая патриотический порыв при подъеме французского флага и пении национального гимна во время первого тура кампании, можно легко поверить в то, что британское представление об Европе как состоящей из независимых национальных государств, уже победило, пусть и по умолчанию.
6 мая, в день второго голосования, французские граждане будут выбирать между двумя опасностями. Первая, потенциальная, заключается в избрании Саркози президентом – если принять во внимание его властную натуру. Вторая опасность может оказаться еще большей, и ее можно описать так: может ли Франция в данный конкретный момент и при данном состоянии ее экономики отвергнуть кандидата, который, безусловно, воплощает в себе лучшую надежду на перемены и «Ренессанс».
Чтобы преуспеть, Николя Саркози должен будет претворить в жизнь лозунг своей кампании, «Когда мы вместе, возможно все». Это означает успешную интеграцию французских иммигрантов в общество с помощью сочетания экономического роста, восстановления авторитета государства, но прежде всего – намного более сильного чувства солидарности и братства.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
Despite the apparent resilience of Russia's economy, Vladimir Putin’s full-scale war against Ukraine comes at a high economic cost. Not only does it require today’s Russians to live a worse life than they otherwise would have done; it also condemns future generations to the same.
explains the apparent resilience of growth and employment in the face of increasingly tight sanctions.
Сюрпризом в первом туре президентских выборов во Франции оказалось то, что сюрприза не произошло, за исключением огромного процента явки избирателей. Два лидера, правых и левых, уже долгое время являвшиеся фаворитами по всем опросам, стали первым и второй соответственно.
В первом туре оказалось четыре победителя и один явный проигравший. Первый победитель – это демократия. Впервые за мою жизнь, когда я со своими детьми пришел в воскресенье голосовать, – мирно отпраздновать торжество этой светской религии, какой является демократия, когда она работает как надо, – мне пришлось терпеливо ожидать в очереди, и притом сравнительно долго. Ведь на выборы пришло голосовать 85% избирателей – наивысший уровень явки на президентские выборы во Франции со времен последнего участия в них Шарля де Голля в 1965 году.
Урок первого тура в 2002 году, когда многие избиратели не пришли на выборы, а социалист Лионель Жоспен, к общему удивлению, не прошел во второй тур, отчасти объясняет эту мобилизацию. Кроме того, с появлением нового поколения политических лидеров, французы – которые, как считалось, цинично относятся к политике – кажется, вновь воспылали прежней неповторимой страстью к ней.
Второй победитель – это, несомненно и в наибольшей степени, Николя Саркози. Получив 31% голосов, он идет на второй тур в очень благоприятной ситуации. Его стратегия по привлечению крайне правого электората Жана Мари Ле Пена оказалась победной. Большинство французов, проголосовавших за него, согласно надежным данным опросов, сделали это главным образом из-за его личности. Они хотели бы, чтобы сильный харизматичный мужчина вдохнул новую жизнь в экономику Франции и укрепил их уверенность в собственной безопасности.
Третий победитель – хотя с математической точки зрения ее положение намного менее предпочтительно – это Сеголен Руаяль. Ее прохождение во второй тур – огромный успех для Социалистической партии после фиаско Жоспена в 2002 году, а набранные ею более чем 25% голосов – почти столь же высокий результат, как у Франсуа Миттерана в 1981 году.
Чтобы получить серьезные шансы на победу, она должна превратить второй тур в референдум против Николя Саркози. В классическом споре левых с правыми она может только проиграть. Рабочий класс в современной Франции исчезает, а то, что от него осталось, склонно скорее к крайне правым, чем к крайне левым взглядам. Сеголен Руаяль показала хороший результат, но, вероятно, недостаточно хороший, если только в дебатах лицом к лицу с Николя Саркози она не сможет призвать большинство зрителей к радикальному новшеству – избрать женщину на высший государственный пост Франции. Ее наибольший шанс заключается не в том, что она говорит, а в том, кто она есть, или скорее даже в страхе перед ее оппонентом.
Secure your copy of PS Quarterly: The Climate Crucible
The newest issue of our magazine, PS Quarterly: The Climate Crucible, is here. To gain digital access to all of the magazine’s content, and receive your print copy, subscribe to PS Premium now.
Subscribe Now
Четвертый победитель, хотя отсутствие его фамилии в бюллетене второго тура и неприятно для него, – это Франсуа Байру. Набрав более 18% голосов, он утроил свой результат по сравнению с 2002 годом. Он превратил центристов в силу. Во втором туре французских президентских выборов результат будет зависеть от него. Его голоса нужны обоим оставшимся кандидатам, и, вероятнее всего, они распределятся поровну между левыми и правыми, поскольку он не может открыто поддержать ни одного из кандидатов.
Явным проигравшим в первом туре оказался лидер ультраправых Жан Мари Ле Пен. Набрав 11% голосов в кампании, которая станет в его карьере последней, он превратился в «стареющий исторический экспонат». В кампании, в центре внимания которой было появление нового поколения политических лидеров, он утратил свою привлекательность. Он был поглощен течением истории, так и не успев созреть.
Сейчас начинается второй тур кампании. Ключевым стратегическим ходом для двух оставшихся кандидатов будет привлечение голосов центра, не теряя при этом своего основного левого или правого электората. Это означает подчеркнутые заверения в экономической надежности для Сеголен Руаяль и в социальном сострадании – для Николя Саркози.
Мир, и Европа в особенности, будет наблюдать за вторым туром еще внимательнее, чем за первым. Можно почти проследить «разделение по линии Север-Юг», в котором южная Европа (в основном Испания и Италия) поддерживают Сеголен Руаяль, а северная Европа (в основном Германия и Великобритания), а также и США, стоят за Николя Саркози.
Для Евросоюза приход нового человека в Елисейский дворец может оказаться необходимым условием придания нового импульса европейскому проекту, но это условие не является достаточным. «Нет», сказанное Францией Европейскому конституционному договору в мае 2005 года, лишь обнажило всю глубину кризиса Европы, но не оно не породило этот кризис. Наблюдая патриотический порыв при подъеме французского флага и пении национального гимна во время первого тура кампании, можно легко поверить в то, что британское представление об Европе как состоящей из независимых национальных государств, уже победило, пусть и по умолчанию.
6 мая, в день второго голосования, французские граждане будут выбирать между двумя опасностями. Первая, потенциальная, заключается в избрании Саркози президентом – если принять во внимание его властную натуру. Вторая опасность может оказаться еще большей, и ее можно описать так: может ли Франция в данный конкретный момент и при данном состоянии ее экономики отвергнуть кандидата, который, безусловно, воплощает в себе лучшую надежду на перемены и «Ренессанс».
Чтобы преуспеть, Николя Саркози должен будет претворить в жизнь лозунг своей кампании, «Когда мы вместе, возможно все». Это означает успешную интеграцию французских иммигрантов в общество с помощью сочетания экономического роста, восстановления авторитета государства, но прежде всего – намного более сильного чувства солидарности и братства.