На протяжении десятилетий табачная промышленность производила больше, чем просто сигареты. Наряду с агрессивным маркетингом табачных изделий они также вели успешную пиар-кампанию, целью которой было создание неопределенности о разрушительных и смертоносных характеристиках своей продукции. Хотя разоблачение этих усилий наступило слишком поздно для многих курильщиков, документы, поднятые во время судебных процессов, говорят о совместных усилиях табачных компаний с целью избежать государственного регулирования путем нападок на медицинскую науку и ученых.
На свете мало научных проблем, превосходящих по сложности понимание причин возникновения болезней у людей. Ученые не могут, например, вводить людям отравляющие вещества для того, чтобы выяснить, какие дозы вызывают рак. Вместо этого, ученым приходится использовать «естественные эксперименты», в которых люди уже подверглись воздействию таких веществ.
Надо отметить, что в лабораториях ученые используют животных в контролируемых экспериментальных условиях для исследования действия отравляющих веществ. Но, подобно эпидемиологическим данным, лабораторным исследованиям свойственно большое количество неопределенностей, и ученым приходится экстраполировать полученные данные для составления мнения о причинах заболевания и рекомендации защитных мер. Абсолютная уверенность встречается крайне редко.
Тем не менее, большая доля научной «неопределенности» о причинах заболевания является не реальной, а искусственно созданной. Много лет назад представитель табачной промышленности неблагоразумно запечатлел на бумаге превосходный лозунг для кампании дезинформации, которую вела его индустрия: «Нашей продукцией является сомнение». На протяжении 50 лет табачные кампании платили множеству ученых за утверждения (иногда под присягой), что, по их мнению, не существует убедительных доказательств того, что курение вызывает рак легких.
Менее широко известны аналогичные усилия, направленные на то, чтобы поставить под сомнение исследования негативного воздействия на здоровье свинца, ртути, хлористого винила, хрома, бериллия, бензола и длинного списка пестицидов и других отравляющих веществ. Производители опасной продукции и загрязнители окружающей среды, нанимают экспертов по так называемой «защите продукции» для анализа любого исследования, вызывающего их возражения, с целью найти недостатки и несоответствия. Во многих случаях они не отрицают наличия связи между воздействием этих веществ и болезнью, но торопятся заявить, что «доказательства являются неубедительными».
Они понимают, что, сосредоточив дебаты на научной неопределенности (и потребности в дальнейших исследованиях), можно избежать дебатов о формировании государственной политики. Это может отсрочить на многие годы расходы, необходимые для охраны здоровья людей и окружающей среды.
Сегодня самая известная (и наверное лучше всего финансируемая) кампания по созданию научных сомнений ведется топливной промышленностью в попытке поставить под сомнение работу ученых в области изменения климата. Перед лицом сокрушительного всемирного научного консенсуса относительно вклада деятельности человека в глобальное потепление за последние сто лет, топливная промышленность и ее политические союзники следуют по стопам табачных компаний.
Доказательства этого обнаружились, когда Френк Ланц – ведущий политический консультант Республиканской партии – направил своим клиентам стратегический меморандум в 2002 году. В нем Ланц утвеждал, что: «
Научная дискуссия остается открытой
. Избиратели считают, что в научном сообществе
не существует
консенсуса по глобальному потеплению. Если люди поверят в то, что в научной стороне вопроса появилась определенность, их взгляды на глобальное потепление изменятся соответствующим образом».
Параллельно с этими попытками отсрочить или помешать государственному регулированию путем утверждений о научной неопределенности, производители опасной продукции и загрязнители окружающей среды поддерживают движение «лженауки», стремящееся воздействовать на общественное мнение, высмеивая ученых, чьи исследования угрожают влиятельным организациям и лицам, независимо от качества исследований этих ученых. Сторонники «лженауки» утверждают, что многие научные исследования (и даже научные методы), используемые на регулятивной и правовой аренах, являются фундаментально некорректными, противоречивыми и незавершенными.
Каждый первокурсник факультета общественного здравоохранения знает о том, как Джон Сноу остановил эпидемию холеры в Лондоне. За десять дней в сентябре 1854 года, в течение которых более 500 жителей Лондона погибло от болезни, Сноу отмечал на карте города местоположение каждой семьи с зарегистрированным случаем холеры. Он определил, что те, кто получал питьевую воду из одного конкретного источника, подвергались наибольшему риску заболевания, и порекомендовал снять ручку с насоса, подающего питьевую воду из этого источника.
Используя наилучшие данные имеющиеся на тот момент, он помог предотвратить сотни смертей. Если бы правительственные чиновники Лондона потребовали абсолютной определенности, эпидемия могла бы продолжаться еще 30 лет до тех пор, пока не была обнаружена бактерия-возбудитель холеры.
Создание научной неопределенности угрожает общественному здравоохранению, а также программам по охране здоровья и компенсации жертвам. Настало время вернуться к главному принципу: используйте наилучшие научные данные, но не требуйте определенности там, где ее не существует.
На протяжении десятилетий табачная промышленность производила больше, чем просто сигареты. Наряду с агрессивным маркетингом табачных изделий они также вели успешную пиар-кампанию, целью которой было создание неопределенности о разрушительных и смертоносных характеристиках своей продукции. Хотя разоблачение этих усилий наступило слишком поздно для многих курильщиков, документы, поднятые во время судебных процессов, говорят о совместных усилиях табачных компаний с целью избежать государственного регулирования путем нападок на медицинскую науку и ученых.
На свете мало научных проблем, превосходящих по сложности понимание причин возникновения болезней у людей. Ученые не могут, например, вводить людям отравляющие вещества для того, чтобы выяснить, какие дозы вызывают рак. Вместо этого, ученым приходится использовать «естественные эксперименты», в которых люди уже подверглись воздействию таких веществ.
Надо отметить, что в лабораториях ученые используют животных в контролируемых экспериментальных условиях для исследования действия отравляющих веществ. Но, подобно эпидемиологическим данным, лабораторным исследованиям свойственно большое количество неопределенностей, и ученым приходится экстраполировать полученные данные для составления мнения о причинах заболевания и рекомендации защитных мер. Абсолютная уверенность встречается крайне редко.
Тем не менее, большая доля научной «неопределенности» о причинах заболевания является не реальной, а искусственно созданной. Много лет назад представитель табачной промышленности неблагоразумно запечатлел на бумаге превосходный лозунг для кампании дезинформации, которую вела его индустрия: «Нашей продукцией является сомнение». На протяжении 50 лет табачные кампании платили множеству ученых за утверждения (иногда под присягой), что, по их мнению, не существует убедительных доказательств того, что курение вызывает рак легких.
Менее широко известны аналогичные усилия, направленные на то, чтобы поставить под сомнение исследования негативного воздействия на здоровье свинца, ртути, хлористого винила, хрома, бериллия, бензола и длинного списка пестицидов и других отравляющих веществ. Производители опасной продукции и загрязнители окружающей среды, нанимают экспертов по так называемой «защите продукции» для анализа любого исследования, вызывающего их возражения, с целью найти недостатки и несоответствия. Во многих случаях они не отрицают наличия связи между воздействием этих веществ и болезнью, но торопятся заявить, что «доказательства являются неубедительными».
Они понимают, что, сосредоточив дебаты на научной неопределенности (и потребности в дальнейших исследованиях), можно избежать дебатов о формировании государственной политики. Это может отсрочить на многие годы расходы, необходимые для охраны здоровья людей и окружающей среды.
BLACK FRIDAY SALE: Subscribe for as little as $34.99
Subscribe now to gain access to insights and analyses from the world’s leading thinkers – starting at just $34.99 for your first year.
Subscribe Now
Сегодня самая известная (и наверное лучше всего финансируемая) кампания по созданию научных сомнений ведется топливной промышленностью в попытке поставить под сомнение работу ученых в области изменения климата. Перед лицом сокрушительного всемирного научного консенсуса относительно вклада деятельности человека в глобальное потепление за последние сто лет, топливная промышленность и ее политические союзники следуют по стопам табачных компаний.
Доказательства этого обнаружились, когда Френк Ланц – ведущий политический консультант Республиканской партии – направил своим клиентам стратегический меморандум в 2002 году. В нем Ланц утвеждал, что: « Научная дискуссия остается открытой . Избиратели считают, что в научном сообществе не существует консенсуса по глобальному потеплению. Если люди поверят в то, что в научной стороне вопроса появилась определенность, их взгляды на глобальное потепление изменятся соответствующим образом».
Параллельно с этими попытками отсрочить или помешать государственному регулированию путем утверждений о научной неопределенности, производители опасной продукции и загрязнители окружающей среды поддерживают движение «лженауки», стремящееся воздействовать на общественное мнение, высмеивая ученых, чьи исследования угрожают влиятельным организациям и лицам, независимо от качества исследований этих ученых. Сторонники «лженауки» утверждают, что многие научные исследования (и даже научные методы), используемые на регулятивной и правовой аренах, являются фундаментально некорректными, противоречивыми и незавершенными.
Каждый первокурсник факультета общественного здравоохранения знает о том, как Джон Сноу остановил эпидемию холеры в Лондоне. За десять дней в сентябре 1854 года, в течение которых более 500 жителей Лондона погибло от болезни, Сноу отмечал на карте города местоположение каждой семьи с зарегистрированным случаем холеры. Он определил, что те, кто получал питьевую воду из одного конкретного источника, подвергались наибольшему риску заболевания, и порекомендовал снять ручку с насоса, подающего питьевую воду из этого источника.
Используя наилучшие данные имеющиеся на тот момент, он помог предотвратить сотни смертей. Если бы правительственные чиновники Лондона потребовали абсолютной определенности, эпидемия могла бы продолжаться еще 30 лет до тех пор, пока не была обнаружена бактерия-возбудитель холеры.
Создание научной неопределенности угрожает общественному здравоохранению, а также программам по охране здоровья и компенсации жертвам. Настало время вернуться к главному принципу: используйте наилучшие научные данные, но не требуйте определенности там, где ее не существует.