Год тому назад главной проблемой еврозоны был анемичный экономический рост. Но в 2006 году удивительная устойчивость экспорта вызвала неожиданное повышение внутреннего спроса, что привело к хорошим показателям роста в Европе. Наиболее значительные изменения имели место в Германии – крупнейшей экономике еврозоны – где годовой рост ВВП составил 2.7% - самый высокий показатель с 2000 года.
Возрождение Германии вызвало не только повышение общего показателя роста в Европе, но и сделало экономический рост в еврозоне менее сбалансированным из-за того, что Германия растет быстрее, чем другие крупные экономики еврозоны – Франция и Италия.
Германия достигла таких высоких показателей за счет радикальной реструктуризации своего корпоративного сектора. С 2001 по 2005 годы в Германии имела место «тихая революция». В то время как внимание наблюдателей и комментаторов было сосредоточено на медленных темпах роста экономики, на заднем плане, не привлекая внимания, происходили важные изменения.
Без лишнего шума немецкие работники согласились работать большее количество часов без увеличения заработной платы. Это позволило Германии повысить свою конкурентоспособность на мировых рынках по сравнению с другими крупными экономиками еврозоны, где не имели место революционные изменения в уровне производительности.
Конкретные результаты тихой революции проявились не сразу. Но к 2006 году рост объемов экспорта и ВВП Германии был выше, чем в Италии или во Франции.
До введения евро разрыв в проведении реформ между Германией и ее крупными соседями не был бы проблемой для Европы. Курс валюты стран, отстающих в проведении реформ, понизился бы относительно курса немецкой валюты, и, в качестве поддержки, могло бы иметь место и понижение ставок процента.
The newest issue of our magazine, PS Quarterly: Age of Extremes, is here. To gain digital access to all of the magazine’s content, and receive your print copy, subscribe to PS Premium now.
Subscribe Now
Однако, это больше не представляется возможным. Более высокие экономические показатели Германии подняли курс евро и ставки процента в Европе до уровня, который устраивает немцев, но ставит в тяжелое положение те страны еврозоны, которые отстают от них в проведении реформ. Курс евро, отражающий состояние немецкой экономики, является слишком высоким для Франции и Италии. Ставки процента, устраивающие французов и итальянцев, являются слишком низкими для Германии.
Валютный союз со все более конкурентоспособной Германией ставит страны, отстающие в проведении реформ, такие как Франция, Италия и Португалия, перед нежелательным выбором между ускорением процесса собственных реформ и постоянным состоянием застоя.
Это нелегкий выбор. Даже при наличие политической воли ускорение процесса реформ является сложной задачей, на осуществление которой нужно время. Действительно, у Германии на это ушло около четырех - пяти лет. Но перспектива постоянного застоя неприемлема для таких стран, как Франция, Италия и Португалия. Хронический застой является слишком высокой ценой за принятие евро.
Естественно, политики не желают находиться перед выбором между неприемлемым (хронический застой), невообразимым (выход из еврозоны) и сложным (проведение реформ). Так что, они ищут убежище в мире фантазий. Например, во Франции все кандидаты на пост президента предлагают нереальную перспективу сохранения валютного союза, но ослабления независимости Европейского Центрального Банка и его мандата на поддержание стабильности цен, расширения «консультационного процесса» между правительствами и ЕЦБ и манипулирования евро в пользу Франции.
Это чистый эскапизм. Фундаментальные изменения в валютном союзе должны быть одобрены всеми его членами, а, таким образом, в ближайшем будущем не предвидятся. Не поддастся давлению со стороны Франции и не смягчит кредитно-денежную политику банка и президент ЕЦБ Жан-Клод Трише.
Трише – жесткий человек с многолетним опытом противостояния французским политикам. Они не смогли согнуть его, когда, в качестве управляющего Банка Франции, он сумел успешно защитить его независимость, и им не удастся согнуть его сегодня.
На январском заседании руководящего совета ЕЦБ, например, Трише практически объявил, что ставки процента в Европе будут увеличены в марте незадолго до апрельских выборов во Франции. Президент ЕЦБ дал понять, что он будет выполнять свой долг независимо от политического давления.
Определяющим фактором в чувстве долга Трише является Маастрихтское соглашение, которое четко ставит поддержание стабильности цен в качестве основной задачи Европейского Центрального Банка. Некоторые во Франции – и не только на левом фланге – хотят изменить это. Одна из идей заключается в предоставлении Европейскому парламенту права определять задачи ЕЦБ, на основании того, что парламент является демократически избранным, как будто Маастрихтское соглашение не было результатом демократического процесса.
Эта своевольная попытка подчинить ЕЦБ Европейскому парламенту будет означать хронически низкие ставки процента в Европе и понижение курса евро. Это, конечно, позволит Франции соскочить с крючка реформ, но за счет Германии, которая окажется перед лицом нежелательного инфляционного давления.
Это предложение является примером того, как разрыв в проведении реформ и возникающий в результате неравномерный экономический рост может ослабить Европейский Союз, настраивая партнеров друг против друга. Для того, чтобы защитить европейскую сплоченность, а также улучшить собственное экономическое положение, Франция и Италия должны проводить реформы более быстрыми темпами, чем Германия, а не ждать, пока Германия замедлит ход реформ.
Сложное предпочтительнее неприемлемому и невообразимому. Однако сегодня мало что указывает на то, что две отсталые в плане реформ страны способны справиться с этой задачей.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
Purpose must replace profit as the primary objective driving companies and markets. Although restructuring capitalism around this principle may seem like a tall order, it is not only possible but necessary.
considers why capitalism is creating problems instead of solving them, and how to save the system from itself.
Dozens of leading economists and practitioners convened in Berlin at the end of May for a summit organized by the Forum for a New Economy. Remarkably, the summit led to something resembling a new understanding that may replace the decades-long reign of neoliberal orthodoxy.
tout a new understanding by leading economists about what policymakers must do to preempt the populist threat.
Год тому назад главной проблемой еврозоны был анемичный экономический рост. Но в 2006 году удивительная устойчивость экспорта вызвала неожиданное повышение внутреннего спроса, что привело к хорошим показателям роста в Европе. Наиболее значительные изменения имели место в Германии – крупнейшей экономике еврозоны – где годовой рост ВВП составил 2.7% - самый высокий показатель с 2000 года.
Возрождение Германии вызвало не только повышение общего показателя роста в Европе, но и сделало экономический рост в еврозоне менее сбалансированным из-за того, что Германия растет быстрее, чем другие крупные экономики еврозоны – Франция и Италия.
Германия достигла таких высоких показателей за счет радикальной реструктуризации своего корпоративного сектора. С 2001 по 2005 годы в Германии имела место «тихая революция». В то время как внимание наблюдателей и комментаторов было сосредоточено на медленных темпах роста экономики, на заднем плане, не привлекая внимания, происходили важные изменения.
Без лишнего шума немецкие работники согласились работать большее количество часов без увеличения заработной платы. Это позволило Германии повысить свою конкурентоспособность на мировых рынках по сравнению с другими крупными экономиками еврозоны, где не имели место революционные изменения в уровне производительности.
Конкретные результаты тихой революции проявились не сразу. Но к 2006 году рост объемов экспорта и ВВП Германии был выше, чем в Италии или во Франции.
До введения евро разрыв в проведении реформ между Германией и ее крупными соседями не был бы проблемой для Европы. Курс валюты стран, отстающих в проведении реформ, понизился бы относительно курса немецкой валюты, и, в качестве поддержки, могло бы иметь место и понижение ставок процента.
Secure your copy of PS Quarterly: Age of Extremes
The newest issue of our magazine, PS Quarterly: Age of Extremes, is here. To gain digital access to all of the magazine’s content, and receive your print copy, subscribe to PS Premium now.
Subscribe Now
Однако, это больше не представляется возможным. Более высокие экономические показатели Германии подняли курс евро и ставки процента в Европе до уровня, который устраивает немцев, но ставит в тяжелое положение те страны еврозоны, которые отстают от них в проведении реформ. Курс евро, отражающий состояние немецкой экономики, является слишком высоким для Франции и Италии. Ставки процента, устраивающие французов и итальянцев, являются слишком низкими для Германии.
Валютный союз со все более конкурентоспособной Германией ставит страны, отстающие в проведении реформ, такие как Франция, Италия и Португалия, перед нежелательным выбором между ускорением процесса собственных реформ и постоянным состоянием застоя.
Это нелегкий выбор. Даже при наличие политической воли ускорение процесса реформ является сложной задачей, на осуществление которой нужно время. Действительно, у Германии на это ушло около четырех - пяти лет. Но перспектива постоянного застоя неприемлема для таких стран, как Франция, Италия и Португалия. Хронический застой является слишком высокой ценой за принятие евро.
Естественно, политики не желают находиться перед выбором между неприемлемым (хронический застой), невообразимым (выход из еврозоны) и сложным (проведение реформ). Так что, они ищут убежище в мире фантазий. Например, во Франции все кандидаты на пост президента предлагают нереальную перспективу сохранения валютного союза, но ослабления независимости Европейского Центрального Банка и его мандата на поддержание стабильности цен, расширения «консультационного процесса» между правительствами и ЕЦБ и манипулирования евро в пользу Франции.
Это чистый эскапизм. Фундаментальные изменения в валютном союзе должны быть одобрены всеми его членами, а, таким образом, в ближайшем будущем не предвидятся. Не поддастся давлению со стороны Франции и не смягчит кредитно-денежную политику банка и президент ЕЦБ Жан-Клод Трише.
Трише – жесткий человек с многолетним опытом противостояния французским политикам. Они не смогли согнуть его, когда, в качестве управляющего Банка Франции, он сумел успешно защитить его независимость, и им не удастся согнуть его сегодня.
На январском заседании руководящего совета ЕЦБ, например, Трише практически объявил, что ставки процента в Европе будут увеличены в марте незадолго до апрельских выборов во Франции. Президент ЕЦБ дал понять, что он будет выполнять свой долг независимо от политического давления.
Определяющим фактором в чувстве долга Трише является Маастрихтское соглашение, которое четко ставит поддержание стабильности цен в качестве основной задачи Европейского Центрального Банка. Некоторые во Франции – и не только на левом фланге – хотят изменить это. Одна из идей заключается в предоставлении Европейскому парламенту права определять задачи ЕЦБ, на основании того, что парламент является демократически избранным, как будто Маастрихтское соглашение не было результатом демократического процесса.
Эта своевольная попытка подчинить ЕЦБ Европейскому парламенту будет означать хронически низкие ставки процента в Европе и понижение курса евро. Это, конечно, позволит Франции соскочить с крючка реформ, но за счет Германии, которая окажется перед лицом нежелательного инфляционного давления.
Это предложение является примером того, как разрыв в проведении реформ и возникающий в результате неравномерный экономический рост может ослабить Европейский Союз, настраивая партнеров друг против друга. Для того, чтобы защитить европейскую сплоченность, а также улучшить собственное экономическое положение, Франция и Италия должны проводить реформы более быстрыми темпами, чем Германия, а не ждать, пока Германия замедлит ход реформ.
Сложное предпочтительнее неприемлемому и невообразимому. Однако сегодня мало что указывает на то, что две отсталые в плане реформ страны способны справиться с этой задачей.