Наконец-то Гордон Браун, сменяет Тони Блэра на посту премьер-министра Великобритании, осуществляя тем самым мечту всей своей жизни, словно законный наследник. И в этом его первая проблема. Его никто не избирал – ни лейбористская партия, ни избиратели Великобритании; он просто унаследовал то, что давно считал полагающимся себе по праву.
Как же Браун приобретет легитимность в качестве нового лидера Великобритании? Ясно одно: он не получит легитимности, если все, что он сможет предложить – это продолжение политики Блэра за последние десять лет.
Вторая проблема Брауна является зеркальным отражением первой. Как один из основных соратников Блэра на протяжении его срока у власти, он разделяет с ним ответственность за все, что сделал Блэр. Политические комментаторы иногда утверждают, что замечают существенные различия в убеждениях этих лидеров. Однако на практике Браун все время оставался в тени, мастерски управляя экономикой, но сохраняя молчаливый и загадочный вид в отношении важнейших политических вопросов и как будто одобряя все, что делал Блэр.
Чтобы приобрести легитимность, Браун должен предложить что-нибудь новое, но он может это сделать, только отмежевавшись от наследия Блэра заметным – и поэтому довольно радикальным – образом. А сделать это не так-то просто.
Возможно, важнейший вопрос внутренней политики, с которым столкнется Браун – это проблема баланса между свободным рынком и претензиями на социальную политику. За годы правления Блэра политика лейбористской партии сильно «поправела» по сравнению с ее традиционными приоритетами – защитой неимущих; и, чтобы оправдать эти изменения, он переименовал партию в «Новую лейбористскую».
Во многих отношениях поддержка правительством Блэра политики свободного рынка оказалась разумным и полезным начинанием. Британская экономика росла более стабильно и быстро, чем в течение нескольких поколений до этого, и налоговые поступления, вызванные ее ростом, дали правительству возможность вкладывать деньги в образование и здравоохранение. Но за это пришлось заплатить, и притом в нескольких отношениях.
Secure your copy of PS Quarterly: The Climate Crucible
The newest issue of our magazine, PS Quarterly: The Climate Crucible, is here. To gain digital access to all of the magazine’s content, and receive your print copy, subscribe to PS Premium now.
Subscribe Now
Во-первых, неравенство усилилось на обоих концах спектра доходов. Среди самой бедной категории доля населения с доходом ниже уровня бедности увеличилась с 13% в начале правления Блэра до 20% в настоящее время. Среди этнических меньшинств ситуация еще хуже. И, несмотря на усилия правительства, количество детей, живущих в бедности, также увеличилось за годы правления Блэра.
Среди обеспеченной части населения резко возросли доходы самых богатых, что вызвало предсказуемые последствия, особенно на рынке недвижимости. Беспокойство в обществе по поводу этой проблемы значительно усугубилось заявлениями о том, что богатые станут еще богаче, так как будут платить меньше налогов.
Было время, когда Брауна считали приверженцем традиционных ценностей лейбористской партии. Было ли это правдой? Правда ли это сейчас? Что он скажет по поводу неравенства?
К сожалению, Блэр и его правительство воспринимаются как люди, испорченные некоторыми малоприятными особенностями свободно-рыночного капитализма. Сам Блэр как будто предпочитает водить «дружбу» с теми, кто очень богат и кто сдает ему внаем свои виллы в Тоскании. Эта «близость» заставила полицию расследовать заявления о том, что некоторые спонсоры лейбористской партии были вознаграждены политическими привилегиями. Короче говоря, от правительства Блэра попахивает аморальностью и кумовством. Сможет ли Браун показать, что он не таков?
Самое худшее в наследии Блэра – это, конечно, война в Ираке. Многие предсказывали, – а сейчас это очевидно всем, – что решение о вторжении было ужасной ошибкой; что его последствия катастрофичны, и не только в Ираке, но и в целом на Ближнем Востоке; и что оно нанесло серьезный ущерб моральному облику Соединенных Штатов и Великобритании. Самый основной вопрос, встающий перед Брауном – захочет ли он отмежеваться от самодовольного и ничем не подкрепленного утверждения Блэра о том, что вторжение в Ирак было «правильным действием».
Великобритания уже сократила свой контингент в южном Ираке и продолжает его сокращать, по мере того как он передает полномочия по «поддержанию безопасности» иракской полиции и армии. В действительности, конечно, гражданская и партизанская война, идущая в остальном Ираке, означает, что всякая безопасность на юге есть лишь временная иллюзия. Перед Брауном стоит выбор: молча цепляться за существующую политику, в бесплодной надежде на то, что проблема исчезнет, или открыто признать, что Великобритания несет свою долю ответственности за эту катастрофу.
Это частично вопрос о том, что делать сейчас в Ираке, но это также и вопрос отношений Великобритании с США. Теперь уже очевидно, что участие Великобритании в иракской войне было вызвано исключительно решимостью Блэра полностью следовать в фарватере США. Браун полагает, – и говорил об этом вслух, – что Великобритания всегда должна оставаться близким другом Америки; и очевидно, что именно так ему и следует считать и говорить. Но готов ли он недвусмысленно заявить, что есть разница между близкой дружбой и участием в незаконной и катастрофической войне только ради того, чтобы ублажить Джорджа Буша?
Пока что нет никаких признаков того, что он так поступит. Хотя он публично высказал сожаление о том, что разведданные Великобритании по Саддаму Хусейну оказались ошибочными, это лишь способ переложить вину с правительства на спецслужбы. Но решение об участии в войне принимали не спецслужбы; его принимал Тони Блэр, при поддержке Гордона Брауна.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
If UK Chancellor of the Exchequer Rachel Reeves tried to meet all the political demands that have been placed on her, her budget would likely result in disappointing growth and financial instability. Instead, the new government's first budget should be judged according to four longer-term criteria.
lists four criteria for assessing the chancellor's attempt to meet a long list of unrealistic demands.
At COP16 in Colombia this month, delegates from nearly 200 countries will discuss how to accelerate action to protect 30% of the planet’s land and maritime areas by 2030. Central to that goal will be unlocking more investment through public-private partnerships, de-risking mechanisms, and other innovative strategies.
points out that biodiversity loss and ecosystem damage jeopardize all other global development goals.
Наконец-то Гордон Браун, сменяет Тони Блэра на посту премьер-министра Великобритании, осуществляя тем самым мечту всей своей жизни, словно законный наследник. И в этом его первая проблема. Его никто не избирал – ни лейбористская партия, ни избиратели Великобритании; он просто унаследовал то, что давно считал полагающимся себе по праву.
Как же Браун приобретет легитимность в качестве нового лидера Великобритании? Ясно одно: он не получит легитимности, если все, что он сможет предложить – это продолжение политики Блэра за последние десять лет.
Вторая проблема Брауна является зеркальным отражением первой. Как один из основных соратников Блэра на протяжении его срока у власти, он разделяет с ним ответственность за все, что сделал Блэр. Политические комментаторы иногда утверждают, что замечают существенные различия в убеждениях этих лидеров. Однако на практике Браун все время оставался в тени, мастерски управляя экономикой, но сохраняя молчаливый и загадочный вид в отношении важнейших политических вопросов и как будто одобряя все, что делал Блэр.
Чтобы приобрести легитимность, Браун должен предложить что-нибудь новое, но он может это сделать, только отмежевавшись от наследия Блэра заметным – и поэтому довольно радикальным – образом. А сделать это не так-то просто.
Возможно, важнейший вопрос внутренней политики, с которым столкнется Браун – это проблема баланса между свободным рынком и претензиями на социальную политику. За годы правления Блэра политика лейбористской партии сильно «поправела» по сравнению с ее традиционными приоритетами – защитой неимущих; и, чтобы оправдать эти изменения, он переименовал партию в «Новую лейбористскую».
Во многих отношениях поддержка правительством Блэра политики свободного рынка оказалась разумным и полезным начинанием. Британская экономика росла более стабильно и быстро, чем в течение нескольких поколений до этого, и налоговые поступления, вызванные ее ростом, дали правительству возможность вкладывать деньги в образование и здравоохранение. Но за это пришлось заплатить, и притом в нескольких отношениях.
Secure your copy of PS Quarterly: The Climate Crucible
The newest issue of our magazine, PS Quarterly: The Climate Crucible, is here. To gain digital access to all of the magazine’s content, and receive your print copy, subscribe to PS Premium now.
Subscribe Now
Во-первых, неравенство усилилось на обоих концах спектра доходов. Среди самой бедной категории доля населения с доходом ниже уровня бедности увеличилась с 13% в начале правления Блэра до 20% в настоящее время. Среди этнических меньшинств ситуация еще хуже. И, несмотря на усилия правительства, количество детей, живущих в бедности, также увеличилось за годы правления Блэра.
Среди обеспеченной части населения резко возросли доходы самых богатых, что вызвало предсказуемые последствия, особенно на рынке недвижимости. Беспокойство в обществе по поводу этой проблемы значительно усугубилось заявлениями о том, что богатые станут еще богаче, так как будут платить меньше налогов.
Было время, когда Брауна считали приверженцем традиционных ценностей лейбористской партии. Было ли это правдой? Правда ли это сейчас? Что он скажет по поводу неравенства?
К сожалению, Блэр и его правительство воспринимаются как люди, испорченные некоторыми малоприятными особенностями свободно-рыночного капитализма. Сам Блэр как будто предпочитает водить «дружбу» с теми, кто очень богат и кто сдает ему внаем свои виллы в Тоскании. Эта «близость» заставила полицию расследовать заявления о том, что некоторые спонсоры лейбористской партии были вознаграждены политическими привилегиями. Короче говоря, от правительства Блэра попахивает аморальностью и кумовством. Сможет ли Браун показать, что он не таков?
Самое худшее в наследии Блэра – это, конечно, война в Ираке. Многие предсказывали, – а сейчас это очевидно всем, – что решение о вторжении было ужасной ошибкой; что его последствия катастрофичны, и не только в Ираке, но и в целом на Ближнем Востоке; и что оно нанесло серьезный ущерб моральному облику Соединенных Штатов и Великобритании. Самый основной вопрос, встающий перед Брауном – захочет ли он отмежеваться от самодовольного и ничем не подкрепленного утверждения Блэра о том, что вторжение в Ирак было «правильным действием».
Великобритания уже сократила свой контингент в южном Ираке и продолжает его сокращать, по мере того как он передает полномочия по «поддержанию безопасности» иракской полиции и армии. В действительности, конечно, гражданская и партизанская война, идущая в остальном Ираке, означает, что всякая безопасность на юге есть лишь временная иллюзия. Перед Брауном стоит выбор: молча цепляться за существующую политику, в бесплодной надежде на то, что проблема исчезнет, или открыто признать, что Великобритания несет свою долю ответственности за эту катастрофу.
Это частично вопрос о том, что делать сейчас в Ираке, но это также и вопрос отношений Великобритании с США. Теперь уже очевидно, что участие Великобритании в иракской войне было вызвано исключительно решимостью Блэра полностью следовать в фарватере США. Браун полагает, – и говорил об этом вслух, – что Великобритания всегда должна оставаться близким другом Америки; и очевидно, что именно так ему и следует считать и говорить. Но готов ли он недвусмысленно заявить, что есть разница между близкой дружбой и участием в незаконной и катастрофической войне только ради того, чтобы ублажить Джорджа Буша?
Пока что нет никаких признаков того, что он так поступит. Хотя он публично высказал сожаление о том, что разведданные Великобритании по Саддаму Хусейну оказались ошибочными, это лишь способ переложить вину с правительства на спецслужбы. Но решение об участии в войне принимали не спецслужбы; его принимал Тони Блэр, при поддержке Гордона Брауна.