Картинка на экране монитора шокирует: мужчина лежит на больничной койке, его голова перевязана, с макушки стекают длинные кровавые потеки. Сидя теперь рядом со мной, этот человек несколько сдержанно поясняет: «Конечно, мне нужно продолжать верить в китайскую систему правосудия, хотя я должен признать, что после этого инцидента несколько утратил свой оптимизм».
«Инцидент» произошел в декабре прошлого года, когда он и еще один адвокат ехали на место для подготовки повторного слушания по делу слепого самоучки-правозащитника. Против него было сфабриковано обвинение местными властями после того, как он разоблачил злоупотребления местных органов по планированию семьи. В автобус, в котором ехали два адвоката, ворвалась группа людей, некоторые из них с металлическими трубами, и жестоко их избила.
Травмы оказались не слишком опасными, но данный инцидент иллюстрирует собой парадокс китайской юридической системы: за последние два десятилетия Китай принял сотни законов и возвысил принцип «править страной согласно закону» как идеологически, так и конституционно. Правосознание в обществе поднялось до беспрецедентно высокого уровня. На прошлой неделе Китай наконец-то увековечил частную собственность, приняв долгожданный закон о правах собственности, что правительство назвало «значительным прогрессом по утверждению правопорядка в стране».
И тем не менее доступ к правосудию по-прежнему жестко ограничен, суды до сих пор контролируются Коммунистической партией Китая (КПК), а адвокаты, участвующие в судебных делах против местных государственных органов, остаются очень уязвимыми к мести со стороны государственных и негосударственных деятелей. Возмездие может быть разным: от приостановки действия лицензий юридическим бюро до физического запугивания или нападения преступных элементов. После того, как нападавшие ушли, два адвоката неоднократно звонили в полицию, чтобы сообщить об инциденте, но полицейские не предприняли ничего, кроме того, что выслушали их по телефону. Формальные же жалобы в министерство юстиции и в национальную ассоциацию адвокатов не были даже приняты, не говоря уже об ответе.
С тех пор, как Дэн Сяопин возвестил в 1978 году о наступлении эры «реформ и открытости», китайское руководство рассматривало юридическую систему как инструмент для проведения в жизнь политики государства. Но по мере того как китайское общество постепенно освобождалось от прямого контроля государства, – заметным исключением являются секторы, рассматриваемые КПК как критически важные для сохранения монополии на власть, – граждане все больше обращались к закону, чтобы защититься от произвольного административного вмешательства и ограничить могущество бюрократии. В свою очередь, правительство поощряло идею о том, что у рядовых граждан есть законные права, чтобы гарантировать социальную стабильность, сдерживать мелкую коррупцию и направлять социальное недовольство в контролируемое партией русло.
Новые права собственности, несомненно, предоставляют лучшую защиту китайским гражданам, в частности, домовладельцам, уравнивая в статусе частную и государственную собственность. Большая предсказуемость и прозрачность в системе собственности, вероятно, принесут экономические выгоды, развеют сомнения иностранных инвесторов и продемонстрируют решимость руководства проводить дальнейшие экономические реформы. Что, возможно, еще более важно, закон в косвенной форме консолидирует (по крайней мере, теоретически) концепцию частного сектора в китайском обществе: физическая и юридическая зона, защищенная от произвольного вмешательства государства, которая потенциально может послужить основой для требования большего участия в политической жизни.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Однако новый закон не затронет самые серьезные споры о праве собственности: захваты земли и случаи насильственного изгнания для освобождения территории под перепланировку города. Большая часть этих протестов проистекает от действий, которые были и так очевидно незаконными, даже по действовавшему на тот момент китайскому законодательству. Настоящая же проблема заключается в том, чтобы заставить чиновников уважать закон. При слабом надзоре со стороны центрального правительства и отсутствии независимого суда или свободной прессы, которые могли бы призвать их к ответу, местные власти в сельских регионах часто сами себе закон. По данным китайского министерства земельных ресурсов, в прошлом году имело место более 90 000 случаев нелегальной передачи земли, однако лишь в нескольких случаях дело дошло до суда.
Местные суды, судьи в которых назначаются и оплачиваются местными властями, часто просто отказываются принимать дела, оспаривающие официальные решения. В немногочисленных случаях, когда решение суда оказывается в пользу истцов, оно часто остается неисполненным. Когда адвокаты и добровольцы пытаются помочь крестьянам или изгнанным из дома жильцам пробиться через юридическую систему, они часто становятся жертвами мести.
Поскольку люди не могут добиться справедливости по суду, в последние годы резко выросло количество беспорядков: официальная статистика говорит о более чем 200 протестах в день, что в четыре раза больше, чем десять лет назад. Центральные власти осознали связь между злоупотреблениями, беспорядками и необходимостью развивать юридические услуги, чтобы предотвратить обострение споров. Вэнь Цзябао, премьер-министр Китая, признал в прошлом году: протесты в сельской местности были вызваны тем, что «в некоторых местностях незаконно занимали землю фермеров» и пообещал «эффективные юридические услуги и юридическую поддержку, с тем чтобы эффективно помочь людям, которым трудно подать в суд».
Но реальность не соответствует официальной риторике. В прошлом году три знаменитых адвоката и правозащитника были арестованы. Административные ограничения в отношении адвокатов были ужесточены, с целью воспрепятствовать групповым искам – а обычно это дела против произвола или коррупции властей – и упростить местным властям вмешательство и контроль таких дел. А прессе было запрещено упоминать о делах, связанных с земельными спорами и насильственными выселениями.
Новый закон о собственности не станет прорывом в области защиты прав человека, как о том говорит правительство, пока не будет сопровождаться повышением доступности правосудия для рядовых граждан. Правительству повезло, что мой друг-адвокат еще верит в правовую систему, но сейчас правительству также нужно заслужить еще и доверие рядовых граждан, осуществив реформы. Устранение ограничений для адвокатов и гарантия их неприкосновенности – вот с чего хорошо было бы начать.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
While the Democrats have won some recent elections with support from Silicon Valley, minorities, trade unions, and professionals in large cities, this coalition was never sustainable. The party has become culturally disconnected from, and disdainful of, precisely the voters it needs to win.
thinks Kamala Harris lost because her party has ceased to be the political home of American workers.
Donald Trump will have free rein to enact a sweeping domestic policy agenda, radically remake the federal government, and rewrite institutional norms when he returns to the White House. But if his second administration will have a profound impact on America, it may matter even more for everyone else.
explains why a second “America First” presidency could play out much differently than the first.
Картинка на экране монитора шокирует: мужчина лежит на больничной койке, его голова перевязана, с макушки стекают длинные кровавые потеки. Сидя теперь рядом со мной, этот человек несколько сдержанно поясняет: «Конечно, мне нужно продолжать верить в китайскую систему правосудия, хотя я должен признать, что после этого инцидента несколько утратил свой оптимизм».
«Инцидент» произошел в декабре прошлого года, когда он и еще один адвокат ехали на место для подготовки повторного слушания по делу слепого самоучки-правозащитника. Против него было сфабриковано обвинение местными властями после того, как он разоблачил злоупотребления местных органов по планированию семьи. В автобус, в котором ехали два адвоката, ворвалась группа людей, некоторые из них с металлическими трубами, и жестоко их избила.
Травмы оказались не слишком опасными, но данный инцидент иллюстрирует собой парадокс китайской юридической системы: за последние два десятилетия Китай принял сотни законов и возвысил принцип «править страной согласно закону» как идеологически, так и конституционно. Правосознание в обществе поднялось до беспрецедентно высокого уровня. На прошлой неделе Китай наконец-то увековечил частную собственность, приняв долгожданный закон о правах собственности, что правительство назвало «значительным прогрессом по утверждению правопорядка в стране».
И тем не менее доступ к правосудию по-прежнему жестко ограничен, суды до сих пор контролируются Коммунистической партией Китая (КПК), а адвокаты, участвующие в судебных делах против местных государственных органов, остаются очень уязвимыми к мести со стороны государственных и негосударственных деятелей. Возмездие может быть разным: от приостановки действия лицензий юридическим бюро до физического запугивания или нападения преступных элементов. После того, как нападавшие ушли, два адвоката неоднократно звонили в полицию, чтобы сообщить об инциденте, но полицейские не предприняли ничего, кроме того, что выслушали их по телефону. Формальные же жалобы в министерство юстиции и в национальную ассоциацию адвокатов не были даже приняты, не говоря уже об ответе.
С тех пор, как Дэн Сяопин возвестил в 1978 году о наступлении эры «реформ и открытости», китайское руководство рассматривало юридическую систему как инструмент для проведения в жизнь политики государства. Но по мере того как китайское общество постепенно освобождалось от прямого контроля государства, – заметным исключением являются секторы, рассматриваемые КПК как критически важные для сохранения монополии на власть, – граждане все больше обращались к закону, чтобы защититься от произвольного административного вмешательства и ограничить могущество бюрократии. В свою очередь, правительство поощряло идею о том, что у рядовых граждан есть законные права, чтобы гарантировать социальную стабильность, сдерживать мелкую коррупцию и направлять социальное недовольство в контролируемое партией русло.
Новые права собственности, несомненно, предоставляют лучшую защиту китайским гражданам, в частности, домовладельцам, уравнивая в статусе частную и государственную собственность. Большая предсказуемость и прозрачность в системе собственности, вероятно, принесут экономические выгоды, развеют сомнения иностранных инвесторов и продемонстрируют решимость руководства проводить дальнейшие экономические реформы. Что, возможно, еще более важно, закон в косвенной форме консолидирует (по крайней мере, теоретически) концепцию частного сектора в китайском обществе: физическая и юридическая зона, защищенная от произвольного вмешательства государства, которая потенциально может послужить основой для требования большего участия в политической жизни.
Introductory Offer: Save 30% on PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Однако новый закон не затронет самые серьезные споры о праве собственности: захваты земли и случаи насильственного изгнания для освобождения территории под перепланировку города. Большая часть этих протестов проистекает от действий, которые были и так очевидно незаконными, даже по действовавшему на тот момент китайскому законодательству. Настоящая же проблема заключается в том, чтобы заставить чиновников уважать закон. При слабом надзоре со стороны центрального правительства и отсутствии независимого суда или свободной прессы, которые могли бы призвать их к ответу, местные власти в сельских регионах часто сами себе закон. По данным китайского министерства земельных ресурсов, в прошлом году имело место более 90 000 случаев нелегальной передачи земли, однако лишь в нескольких случаях дело дошло до суда.
Местные суды, судьи в которых назначаются и оплачиваются местными властями, часто просто отказываются принимать дела, оспаривающие официальные решения. В немногочисленных случаях, когда решение суда оказывается в пользу истцов, оно часто остается неисполненным. Когда адвокаты и добровольцы пытаются помочь крестьянам или изгнанным из дома жильцам пробиться через юридическую систему, они часто становятся жертвами мести.
Поскольку люди не могут добиться справедливости по суду, в последние годы резко выросло количество беспорядков: официальная статистика говорит о более чем 200 протестах в день, что в четыре раза больше, чем десять лет назад. Центральные власти осознали связь между злоупотреблениями, беспорядками и необходимостью развивать юридические услуги, чтобы предотвратить обострение споров. Вэнь Цзябао, премьер-министр Китая, признал в прошлом году: протесты в сельской местности были вызваны тем, что «в некоторых местностях незаконно занимали землю фермеров» и пообещал «эффективные юридические услуги и юридическую поддержку, с тем чтобы эффективно помочь людям, которым трудно подать в суд».
Но реальность не соответствует официальной риторике. В прошлом году три знаменитых адвоката и правозащитника были арестованы. Административные ограничения в отношении адвокатов были ужесточены, с целью воспрепятствовать групповым искам – а обычно это дела против произвола или коррупции властей – и упростить местным властям вмешательство и контроль таких дел. А прессе было запрещено упоминать о делах, связанных с земельными спорами и насильственными выселениями.
Новый закон о собственности не станет прорывом в области защиты прав человека, как о том говорит правительство, пока не будет сопровождаться повышением доступности правосудия для рядовых граждан. Правительству повезло, что мой друг-адвокат еще верит в правовую систему, но сейчас правительству также нужно заслужить еще и доверие рядовых граждан, осуществив реформы. Устранение ограничений для адвокатов и гарантия их неприкосновенности – вот с чего хорошо было бы начать.